Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ) - Криптонов Василий (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Что? Что?! — закричала мама, мгновенно оказавшись рядом с ней. — Ты что, шутишь? Он твой брат!
— Мне ведь не обязательно рожать от него детей. Хотя, может, мне и захочется...
— Авелла! Ты с ума сошла? Он тебя ненавидит! Он всю жизнь тебя ненавидел!
Заглянув матери в глаза, Авелла улыбнулась:
— Ничего-то ты про нас не знаешь, глупая. Он никогда меня не ненавидел. Он ненавидел только себя, тебя и папу. Я ухожу. Свадьба послезавтра. И помни свою клятву.
***
Лореотис всё так же сидел у лечебницы и курил.
— Что, погасить трубку? — спросил он, завидев Авеллу.
— Нет, принеси гортензии.
— Чего? — изумился рыцарь.
— Цветы такие. Гортензии, белые. Росли в саду возле дворца Искара, может, ещё остались.
Лореотис несколько раз моргнул, глядя на юную главу своего клана.
— Что, сейчас?
— Нет, послезавтра. На мою свадьбу.
— О... Так ты выходишь замуж?
— Приходится, — развела руками Авелла.
— И кто этот счастливчик?
Он, кажется, боялся. И Авелла его понимала. Обзавестись столь бесполезной женой для Лореотиса — смерти подобно. Несколько секунд помучив его, Авелла сказала:
— Зован.
Хорошенько подумав, Лореотис негромко рассмеялся:
— Ну, лихо... Что ж, это, наверное, наименьшее зло.
— Ага. Наверное.
— Гортензии?
— Гортензии. Белые!
— Посмотрю, что можно сделать, — пообещал Лореотис и от души затянулся.
— Ты был там? Как они? — спросила Авелла, кивнув на дверь.
— Только что оттуда. Как по мне — прекрасно. Но ты, конечно, сходи.
***
Роды обеих девушек закончились ещё засветло. С тех пор там перебывали все, а теперь было пусто и тихо. Авелла посидела пять минут в палате Тавреси, посмотрела на их с Ямосом крепенького мальчишку. Но там она чувствовала себя лишней: Ямос, Тавреси и их пока безымянный малыш были семьёй, и вокруг них будто невидимый круг очертили.
Попрощавшись, Авелла прошла в соседнюю палату, где в одиночестве лежала Боргента, баюкая на руках малыша. Авелле она улыбнулась от всей души. Скрепя сердце, Авелла подошла ближе, взяла ребёнка на руки. Боргента без колебаний ей это позволила, а Тавреси — так и не решилась.
— Девочка? — шепнула Авелла, глядя в крохотное лицо спящего младенца.
— Да, — прошептала в ответ Боргента.
— Красавица...
Подержав с минуту свою не то дочь, не то... Стихии знают, кого, Авелла вернула её матери.
— А из твоего рода никто не придёт на ночь? — спросила она.
Боргента погрустнела.
— Нет... Они не желают со мной знаться.
— Так они что, вообще не заходили?
Боргента покачала головой.
— И ты тут всё время совсем одна?!
— Ну, почему... Днём тут чуть ли не все кланы перебывали. Всем было интересно поглядеть на Огненнорождённую.
— Ужас. Кто это выдумал?
— Не знаю. Слышала от разных...
Авелла молча вышла, в соседней палате подняла взглядом пустую кровать и перенесла её в палату Боргенты, поставила рядом.
— Я останусь здесь, — заявила она.
— Да... Не надо, что ты. Тебе вовсе не обязательно...
Но Авелла уже легла, сбросила туфли и подтянула колени к груди. В такой позе ей было комфортнее всего засыпать, особенно когда вокруг творилось не пойми что, и хотелось куда-нибудь спрятаться.
— Если что-то понадобится — просто разбуди меня, — прошептала она.
— Спасибо, — откликнулась через несколько секунд Боргента.
Авелла очень хорошо умела слышать то, что доносил до неё воздух. И в голосе Боргенты она услышала самую настоящую благодарность. Никто не должен быть один, особенно когда мир разваливается на части.
— А я послезавтра замуж выхожу, — шепнула Авелла, уже в полусне.
— Ого... Я... Мне нужно поздравить тебя?
— Нет, не нужно. Это не тот брак, с которым нужно поздравлять.
— Тогда — удачи. Желаю тебе выстоять.
— Вот! — Авелла улыбнулась. — Ты понимаешь. Главное — выстоять. Я чувствую, не так уж долго осталось. Что-то... изменится.
И, сказав последнее слово, она провалилась в глубокий сон без сновидений.
Глава 8
— Ди-и-има! — донеслось из ванной.
Я как раз стоял в обесточенной кухне и смотрел в холодильник, пытаясь спрогнозировать дальнейшие действия. Мама сварила на обед суп, но микроволновки я лишился. Что теперь? Правильно, бутерброды и кукурузные хлопья! Но мне за это потом выговорят, а маму лучше не бесить, её, вон, и так завтра в школу вызывают. Что остаётся? Остаётся газ — ты всегда думаешь о нас.
Я вытащил кастрюлю на плиту и прошёл в ванную комнату. Настя стояла там. Увидев меня, ткнула пальцем в саму ванну, пожала плечами. Потом зачем-то погладила вентиль и снова пожала плечами. Типа, она из такой развитой страны, что там везде сенсорные смесители?.. Ну ладно, допустим. А с ванной-то чего? А, да...
— Это ноутбук, — сказал я. — Так получилось... Принимал ванну, решил покончить с собой, но батарея разрядилась, и меня только пощипало. Сейчас уберу.
Я наклонился за растерзанным ноутом, мысленно себя проклиная. Вот опять, как всегда, в присутствии девушки. Либо у меня полный паралич речевого аппарата, либо — словесный понос, несу какую-то чушь. Что она, интересно, обо мне думает? Хотя...
Я выпрямился и, прижимая к груди останки ноутбука, посмотрел Насте в глаза. Она, кажется, не просто обо мне думала, она меня знала. Каким-то непостижимым образом — знала. И, если судить по её поведению, знала довольно близко. Соответственно, и я её знал. Мы с ней дружили, или даже не просто дружили?.. Я — и она?!
Нет, будем реалистами. Такого просто не может быть. Такие девушки уместно смотрятся рядом с известными актёрами, спортсменами, ну, на худой конец, с олигархами. С людьми, умеющими брать от жизни всё, в общем. А я?
А сундук с золотом? Может, в этом и весь секрет?
Смутившись под моим взглядом, Настя вновь коснулась смесителя и на этот раз случайно повернула вентиль. Из лейки брызнула вода. Настя что-то удовлетворённо сказала и закрыла воду.
— Пойдём, — сказал я, решив провести следственный эксперимент.
Настя двинулась за мной, в мою комнату.
Если всё же рассуждать логически, если смотреть только на факты. Вот красивая девушка, которая хитроумным способом проникает ко мне в дом и тут же, просто моментально, вытаскивает из сундука деньги. Ну хорошо, я-вчерашний даже не обратил бы на это внимания. Сам факт наличия девушки у меня дома перечёркивал бы всё, даже если бы она начертила на полу пентаграмму, зажгла чёрные свечи и зарезала козла (при условии, конечно, что этим козлом был бы не я). Но я-сегодняшний смотрел на мир более широко открытыми глазами.
— Вот, — сказал я, вытащив сундук из-под стола.
Настя непонимающе смотрела.
— Забирай! — Я, как мог, жестами объяснил, что сундук мне отвратителен, и Настя вполне может с ним удалиться.
Кажется, до неё дошло. Во всяком случае, правая щека у меня взорвалась болью, я, кажется, на миг потерял сознание, а очнулся на кровати. Хлопнула дверь комнаты, послышались злые удаляющиеся шаги.
Уйдёт?..
Хлопнула вдалеке ещё одна дверь — в ванную комнату. Через несколько секунд зашумела вода. Не уйдёт...
***
Великолепный был день, как ни крути. День первой пощёчины от разгневанной красавицы. Такое, наверное, забыть невозможно, даже если тебе память лазерным лучом будут выжигать, оно где-то глубже прописывается, может, в сердце. Также, наверное, нельзя совершенно забыть и первый поцелуй, и первый секс...
С такими мыслями я шёл обратно в кухню, на всякий случай по широкой дуге огибая дверь в ванную, с матовыми стеклянными вставками. Вставки были тёмными. Света-то нет. Как она там, в темноте, справляется? Может, предложить помощь? Господи, да откуда у меня такие мысли?! Мне только что по морде дали, я, наверное, должен в депрессию на месяц уйти, может, даже с собой покончить. Но я почему-то вхожу в кухню, ищу спички. Замираю...
