Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Над потолком, — отступил Ринельгер.
— Сука, — фыркнул Ардира и вынул меч из ножен. — Отряд!
Запела сталь: Сенетра и Фирдос-Сар встали на свои привычные позиции по бокам от командира. Ринельгер отошёл за их спины, схватил за руку Ирму и подтянул к себе:
— Приготовь чары, ученица. И держись рядом…
Посыпался камень, что-то безумно заскрежетало, и в пяти саженях от отряда приземлился тёмный шевелящийся комок.
— Слепоглаз?! — выпалил Ринельгер.
— Мать вашу за ногу! — Фирдос-Сар сделал шаг назад и дрогнул так, будто сейчас развалится.
«Иногда мысли становятся явью», — вспомнил чародей слова «знакомого» наёмника, с людьми которого как-то боролся отряд. Светлячок осветил свалившуюся тварь. Ринельгер тихо выругался, вскрикнула Сенетра, послышался глубокий вздох Ирмы. Словно змея, сколоморф, шевеля отвратительными конечностями, которых на нём было несколько десятков, обвивал кольцами смерти арахнида размером с лошадь. Гигантский паук жалобно трещал хелицерами, не оставляя попыток выбраться из ловушки, судорожно размахивая одной из восьми лап, царапая когтями хитиновый панцирь своего убийцы. Звери не замечали больше никого, увлекшись борьбой, а отряд не смел шелохнуться.
— Сарахид, один точечный удар, и… — начал Ардира.
Раздался хлопок, не давший ему договорить: арахнид перестал подавать признаки жизни, и сколоморф поднял омерзительную голову, напоминающую человеческий череп, с четырьмя боковыми жвалами вокруг рта, приготовившись к пиршеству. На паучьем брюшке что-то копошилось: сначала показалось, что это внутренности павшего животного, но в следующий миг из массы выскочил маленький, размером с кошку, паучок. Ринельгер впервые оказался свидетелем такого зрелища: молодой арахнид вцепился в мясо между защитными пластинами, сколоморф дёрнулся, отпуская тело мёртвой мамаши, из которого вырвалось до десятка паучат. Судьба охотника была предрешена.
— Они слепые, командир, — тихо сказала Сенетра, прикусив нижнюю губу. — И заняты едой.
— Пройдём тихо, — догадался Ардира, сохраняя удивительное спокойствие. — И никто не пострадает.
— Мимо этих тварей? — Фирдос-Сар крепче сжал секиру. Они с Сенетрой до жути боялись пауков, особенно гигантских. Ринельгер находил это отчасти забавным: его соратники были далеко не детьми. Хотя сейчас он мог их понять. — Может, чародей вырубит их всех?
— Меня хватит максимум на двух, — протянул Ринельгер, всматриваясь в пирующих паучат. — Пока они жрут, у нас есть шанс. Давайте.
— Пошли, — сказал командир и направился первым.
Арахниды сильно увлеклись свежим мясом, ещё и в таком небывало большом количестве. Ардира и Ринельгер боком, упираясь в стену как можно плотнее, обошли кровавое пиршество. Следом, не дыша, проскочила Ирма. Фирдос-Сар, вытащив монету, подбросил её и показал результат Сенетре. Рунарийка беззвучно выругалась и полезла первая.
Не поделив какое-то лакомое местечко на теле сколоморфа, два арахнида сцепились и покатились прямо к ногам Сенетры. Взвизгнув, совсем как крестьянская девка, а не боевой наёмник, она ударила мечом по ним сверху, не мешкал и Фирдос-Сар, опустив на паучат секиру. Коридор наполнился звоном металла, клинки, разрубая нежную плоть молоденьких чудовищ, встретились друг с другом.
— Проклятье, — прошипел Ардира.
Такое маленькие твари проигнорировать уже не могли, с ещё дёргающегося в предсмертных конвульсиях сколоморфа, слезли пятеро арахнидов и, щёлкая хелицерами и перебирая маленькими лапками, засеменили к рунарийке и сарахиду.
Самого прыткого сбил с курса Ринельгер, пустив импульс, второго срубил Фирдос-Сар: он дрожал, боялся, но имел привычку заглушать ужас яростью. Сенетра не была готова встречаться с таким страхом лицом к лицу. Меч дрогнул, она слабо размахнулась, и третий арахнид, словно змей, сделал стремительный выпад и укусил её чуть ниже колена.
Чудовище пронзил импульс — Ирма, наконец, открыла свои таланты. Жестикулируя и надвигаясь на тварей, остварка наложила энергетический барьер на падающую рунарийку. Ринельгер, бросив пару заклятий в поддержку ворвавшемуся в битву Ардире, подскочил к Сенетре.
Он сорвал с неё сапог, вздёрнул штанину — арахнид пробил клыками ткань и кожу. Сжав пальцы, Ринельгер поднёс руку к ране, нащупал энергией заражённую кровь и резко выдернулся её из тела, выплеснув на свой нагрудник. На миг его взор заняло видение битвы: несколько тысяч солдат, легионеры оттесняли воинов Святого Воинства, Сенетра кричала и выпустила из рук молнию — блеск ослепил — несколько солдат попадали замертво. Снова подземелья.
Отряд разобрался с агрессивными арахнидами, двое из оставшихся решили не нападать, сочтя, что пищи с тел матери и сколоморфа им хватит за глаза…
— Клянусь Лероном и Заласом, — пробубнила Сенетра, устремив взгляд куда-то вдаль, — мы все здесь помрём…
Ринельгер пощупал пульс — слабоватый.
— Движемся дальше, — бросил Ардира, не отрываясь от оставшихся арахнидов.
Сенетра попыталась встать, но нога с раной соскользнула, и рунарийка плюхнулась на пол.
— Выглядишь совсем худо, — тихо произнесла Ирма, садясь рядом и обнимая её за плечи. — Её укусили?
— Командир! — крикнул Ринельгер.
— Да? — Ардира встрепенулся и с большой неохотой отвернулся от чудовищ. — Боги, вашу мать…
— Нужен привал, — сказал Ринельгер и обратился к Сенетре: — Присядь.
Рунарийка умела вляпаться: самое ужасное — энергетическое голодание. Ринельгер не знал такой болезни, в Анхаеле этому не учили, но чувствовал себя обязанным вылечить Сенетру и не дать загнуться от чего-либо ещё. Долг лекаря весьма сильная штука, сильнее всего остального, особенно страха, — и Ринельгер справлялся безупречно.
Чародей порылся в мантии — всего один флакон, к счастью, полный. Он сжал его в кулак: если отряд в ближайшее время не выберется на поверхность… «Даже не думай об этом», — мелькнуло в голове, и он поднёс пузырёк с лекарством к потрескавшимся губам Сенетры.
Рунарийка послушно выпила весь флакон и закрыла почерневшие веки. Ринельгер зажмурился, пытаясь побороть кольцо боли, что сжимало его голову. За руку Сенетру держала Ирма, а за спиной чародея наблюдали Ардира и Фирдос-Сар — дыхание сарахида вместе с нервным бормотанием командира было отчётливо слышно в абсолютной тишине, повисшей в подземельях. Сенетра открыла глаза.
— Последний? — она вглядывалась в лицо лекаря. — По-твоему лицу вижу, что последний… Спасибо.
Сенетра повернулась к Ирме, и Ринельгер заметил, как сильно рунарийка сжала той руку.
— Чародей, доложись, — послышался командирский голос Ардиры.
«Да уж, — подумал Ринельгер, — интересно, под командованием кого из паладинов Аммелит он когда-то служил?» — и вслух произнёс:
— Эликсиров больше нет, командир, нет мазей и настоек. Я совершенно пуст.
— Проклятие, — проворчал Ардира, повернувшись в то направление, куда двигался отряд. — Еды нет, лекарств тоже. Скоро и вода кончится… всё хреново.
— Нужно идти дальше, командир, — проговорил Фирдос-Сар. — Мать его, должен быть выход. Эти твари нашли же его…
— Мы прошли… примерно несколько часов, — внутренние часы Ардиру никогда не подводили. — Начинаешь уже и сомневаться в том, что отсюда вообще можно выбраться. Рунарийка, идти можешь?
— Нет, ближайшее время нет, — сказал Ринельгер. Ардира взглянул на чародея с таким мрачным выражением лица, что тот отвернулся.
— Я возьму её, — протянул Фирдос-Сар. — Только если ты, пташка, отпустишь Каштанчика.
Сенетра, закрыв глаза, до сих пор сжимала руку Ирмы. То ли от послешокового состояния, то ли просто так, потому что нравилось — Ринельгер не мог сказать точно, её кровь теперь шептала слишком тихо, чтобы прочитать её. Он заставил Сенетру разжать пальцы, и тогда Фирдос-Сар, вручив свою секиру Ардире, нежно поднял рунарийку на руки.
— Следи за её состоянием, Ринельгер, — сказал командир. — А ты, — он обратился к Ирме, — пока что ты становишься частью отряда. Прикрывай сзади.
