По зову полной Луны (СИ) - Ковалёв Максим (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Накаркай, ворона! Ступай, раз собрался. А то шляются тут всякие, тревожат.
— Хе-хе. Пойду, пока от Холеры не влетело.
Уже на пороге Юлиан махнул на прощанье рукой.
Лопух немного полежал, вслушиваясь в столь отличный от всегдашней казарменной толкотни покой лазарета, смотря то на белёный потолок, то в окно. Потом что-то тихо прошептал и вновь уснул. Но перед этим подумал: а ведь мне и, впрямь, повезло, как никогда. Кто-то поломал себе все кости или вовсе погиб. Он же, побывав на самой передовой, отделался лишь ушибом да шишкой. За что и вознёс хвалу Небесам. Ни в первый раз за последнюю дурную неделю. Если так пойдёт и дальше, придётся податься в монахи, не иначе…
Спустя два дня он уже стоял на ногах. Немного прихрамывая, зато с улыбкой от уха до уха, Лопух вернулся в родимую казарму. Вечером ему была устроена горячая встреча. Юлиан, один из всех лежащий в койке, не мог уснуть, как ни пытался. Даже то, что каждая его мышца ныла после дневных работ, не помогало. Оставалось лишь ворочаться с боку на бок и осыпать проклятьями ни в чём не повинную подушку. Шум хмельных голосов (как только Хряк не охрип после этого?) стоял такой, что казалось, ничто не способно было утихомирить разошедшихся гуляк.
Теперь в казарме их жило семеро. Сопля и Барсук сорвались со Стены, когда пытались с бочонком подойти к Разрушителю. Второй парой Догвиль отправил Лаптя с Юлианом — им повезло больше. Так что, они имели полное право выпить. Помянуть товарищей, которых схоронили на следующий день после битвы в общей могиле на всё расширяющемся погосте, и порадоваться, что уцелели сами. Дело понятное. Но зачем же так орать!
То, что в тот вечер и добрую половину ночи к ним не заявился взбешённый устроенной гульбой сотник, стоило отнести к разряду подлинных чудес, которые изредка, но всё же случаются.
Между тем, Медвежий Угол перешёл в состояние повышенной боеготовности. Равно как и Бермонд, из которого некоторые вовсе предпочли уехать от греха подальше, собрав пожитки и погрузив семьи на телеги. Другие ж напротив, взялись помогать стражникам заделывать повреждения у крепости и Стены. Без их защиты при следующем нападении город был бы обречён.
Новую атаку великанов все ждали, как нечто неотвратимое.
Распоряжением коменданта отменялись любые отпуска и отгулы. Стражники целыми днями торчали в дозорах на верхотуре, либо выходили за Стену, расчищать прилегающую территорию. Солдаты бранились, но втихомолку. Каждый понимал серьёзность положения и не желал навлекать на себя гнев без того взведённого начальства. Прежняя скука с всегдашним бездельем вспоминались теперь с грустью, как светлое безвозвратно ушедшее время.
Прибывшее подкрепление предпочитало держаться особняком. Стражники лишь изредка пересекались с кем-то из рыцарей Розы, не говоря о том, чтобы завести близкое знакомство. Похоже, гостям на сей счёт были даны определённые указания, и те их строго придерживались. Да и не сидели они в городе, постоянно находясь в разъездах вдоль Стены. А вот дальние дозоры из самой крепости прекратились, что выглядело, по меньшей мере, странно.
Две группы разведчиков, ушедшие в пустоши сразу после нападения, пропали бесследно. Хотелось верить, что их задержало обилие сведений, которые следовало собрать, а ни что-то ещё. Нервозности добавляли и дурные вести, якобы приходящие с соседних крепостей. Судя по ним, древни атаковали Стену сразу в нескольких местах. И если даже вблизи самих крепостей гарнизоны худо-бедно отбились, то как обстояли дела на промежуточных участках, приходилось только гадать. Этим все и занимались. Начальство играло в молчанку и никаких действий, кроме укрепления собственной обороны, не предпринимало.
Один за одним сменялись так непохожие друг на друга, особенно здесь на севере имперских земель, последние летние деньки. Погода делалась изменчивой. То моросил дождь и небо сплошь застилали тучи, отчего в мире царила невыносимая тоска, а назавтра светило солнце и тёплый ветерок развевал стяги на шпиле комендантской башни. Но такое бывало всё реже. Кружащее над крепостью вороньё голосило по утрам как безумное. Лето уступало осени, а это обещало в скором прибавление трудностей.
Уснут ли великаны с приходом холодов, как обычные деревья? Подобные предположения звучали. Подобные и куча других.
За ежедневными заботами незаметно пролетели две недели.
Новых нападений, вопреки всем опасениям, так и не случилось. Древни более не появлялись, не видели их и на подступах к Стене. А затем вернулись Сумеречные Совы, живые и невредимые, с известиями, что великаны предпочитают теперь околачиваться не поодиночке, а группами, но всё это дальше в Пустоземелье.
От души отлегло, и народ начал потихоньку успокаиваться.
Было страшно. Было и прошло. Теперь будет, что вспомнить зимними вечерами за кружкой пива в «Берлоге»!
…Очередным ничем не примечательным серым утром вместо положенной смены дежурства Юлиану было велено явиться к коменданту. Да, да — к самому. Без оружия, но в опрятном виде. Передавший распоряжение Лапоть сразу умчался по каким-то срочным делам и с чего вдруг такая неожиданность, вызнать у него не удалось. Он и сам, похоже, ничего толком не знал.
Юлиан обменялся с Лопухом удивлёнными взглядами. После чего начистил сапоги, причесался и отправился на встречу с высоким начальством.
8
За те три года, что он состоял в гарнизоне Медвежьего Угла, Юлиану ни разу не доводилось иметь с его комендантом личных бесед. Все распоряжения сверху до них доходили через сотников, господин Швабрю оставался фигурой совершенно сторонней. Так что о причинах внезапного интереса к своей скромной персоне он не догадывался, как ни ломал голову.
Поднявшись по крутой деревянной лестнице в расположенный высоко над землёй проход в донжон, он миновал полутёмный коридор и остановился возле двух хмуро воззрившихся на него стражников, приставленных к двери в кабинет начальства. Здоровяк, что был справа, имел горбатый нос. Слева стоял задира Вепрь, носивший кошачьи усы. Оба были выбриты до синевы и оба нацепили полные комплекты боевой защиты.
— Можно входить?
Здоровяк молча кивнул. Чуть помедлив, Юлиан постучал. Не дождавшись ответа, он вновь скосился на солдата, имени которого не помнил. Тот дёрнул щекой. Теперь кивнул Юлиан. Повернувшаяся ручка подтвердила, что дверь не заперта. Несмело бочком стражник протиснулся внутрь.
Здесь его уже ждали.
Возле стрельчатого окна неподвижным истуканом застыл Догвиль, по обыкновению облачённый во всё чёрное. На своего подчинённого он посмотрел, как показалось тому, весьма недобро. Рядом с сотником за абсолютно пустым и от того выглядящим ещё более обширным дубовым лакированным столом восседал сам господин-комендант Швабрю.
Тут все сторонние мысли разом улетучились, а спина Юлиана распрямилась с отчётливым хрустом позвонков.
Комендант Медвежьего Угла являлся личностью одновременно сколь неприметной на внешний вид, столь и внушительной по производимому им впечатлению.
Это был маленький неулыбающийся человек с венчиком седых волос на идеально круглой голове. Его морщинистое лицо всегда оставалось суровым, а взгляд из-под белых лохм бровей заставлял холодеть всякого, на ком задерживался дольше пары мгновений. Прожитые годы почти не сказались на выправке старика; военный мундир со шнурами аксельбантов сидел на нём как влитой.
Стоило стражнику переступить порог, как комендант с сотником пристально уставились на него. Слишком пристально.
Юлиан не знал, куда отвести глаз. Пальцы его против воли поджались в сапогах. В голову лезла одна лишь дурь, вроде той расхожей шутки, что Швабрю никогда не снимал этого своего мундира и даже в бане мылся исключительно и только в нём.
— Ты в нём уверен? — тихим голосом спросил комендант, не оборачиваясь к Догвилю.
— Насколько возможно в данной ситуации.
Юлиан почувствовал, что покрывается гусиной кожей, и ничего не мог с этим поделать.
