Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗
— Он правда что-то натворил? — ужаснулась я.
— Ну в сам дом-то он не полез, а подворье все разгромил, и овец в загоне подчистую перерезал. Слопал-то всего ничего, остальных просто в клочья порвал.
— Ты это видел?
— Угу. Я ж по следу шел, как собака. Врал тоже, конечно, чтоб люди со мой разговоры разговаривали. Сестренка, говорю, у меня пропала. А мне говорят — дракон твою сестренку унес. Мужики местные к лорду своему побежали, сами-то побоялись по лесам ходить. И то понятно, дракон ведь, не волк, не медведь даже.
— А ты ходил в лес?
— Ходил, еще бы. Я ж знал, что у него просветления бывают. Вспомнил, опять же, как он вокруг лагеря крутился. Ну когда мы с тобой за принцессой подглядывали.
— Ага.
— Вот. Я и остался на ночь в лесу. Костерок развел, хлеб с салом жарю, сам к дереву прислонился, сижу себе, звезды считаю. — Кукушонок вздохнул. — Вот тогда-то он ко мне и вышел. Пре д ставляешь?
— Обалдеть.
— Ну так. Я, хоть и ждал такого, все равно сперва струхнул крепко. Чуть штаны не н а мочил. Потом ничего, отдышался. Привет, говорю, Малыш. Иди, говорю, сюда.
— И он подошел? — подал голос Пепел.
— Подошел. Подошел, лег у огня. И смотрит. Ох, и красииивый! Страсть! Как такую красоту — да под мечи? Я ему ужин свой отдал. А он палочку переломил и половину мне ве р нул. Во как. Я с ним говорить начал. А он кивает. И волосы у него звенят. Так всю ночь пр о сидели.
Я во все глаза смотрела на Ратера. Ну откуда, скажите мне, в простом мальчишке т а кое… такая… такая душа? Я уж не говорю о бесстрашии, о чувстве долга, и обо всем остал ь ном. Пепел прав — воистину, рыцарь.
— Он на песке какие-то знаки чертил, — продолжал Кукушонок. — Да я ж не разумею грамоте-то. Что делать? На пальцах объяснялись. Я говорю, буду тебе хавку покупать, М а лыш, а ты к людям больше не ходи. Деньжат мне батька отсыпал, я взял, такое дело. Утре ч ком мы к Маверу пошли, из глуши-то, а тут охота как раз. И, слышь, такая штука, Малыш меня за руку взял, а сам палец к губам прижал: тссс! Охота мимо прошла, в двух шагах! Не увидели нас, а мы за елками стояли, на виду почти…
— Это называется «слепое пятно». — Я улыбнулась. — Ну, слава Небу, Малыш владеет этой хитростью.
— Я же сказал — не найдут, — ввернул свое Пепел.
Мы уже миновали ворота. Кукушонок вел нас по берегу речки, к болотистой пойме, заросшей камышом. На той стороне поймы темнел лес. Дорога ушла вдоль холма, мы топали по ц е лине, забирая вправо, чтобы спуститься не в болото, а у песчаного обрывчика. Низкое солнце светило в спину, длинные тени бежали впереди нас.
— Глядите, — Пепел остановился, дернув шест с корзиной. — Всадники. Вон там!
Точно. От края леса по невидимой тропке ехали всадники. Двое. Трое. Еще один… еще… последними — двое пеших. У того, кто ехал вторым, под черным плащом светился б е лый налатник. У них б ы ли копья, у них были мечи.
— Это они, — выдохнула я. — Перрогварды.
— Один перрогвард, — уточнил Пепел. — Остальные — люди лорда Мавера. Возвращаю т ся…
Кукушонок молча снял шест с плеча. Пепел вытащил палку из веревочной петли и взял ее в обе руки.
Но ведь они просто едут. Люди лорда Мавера и один псоглавый рыцарь.
Просто возвращаются домой.
Он явился ниоткуда. Серебряная молния выметнулась из камышей — прямо на грудь взвившегося свечкой коня. Всадник взлетел распятой куклой, донесся визг, ржание — и ни з кий, на пределе слышимого, рев, от которого замерзло сердце. Кони вставали на дыбы, те м ные фигурки ра з бегались, там и тут замелькали мечи, серебряная молния, вспыхивая веером лезвий, закружилась к о лесом.
— Малыш! — крикнул Ратер. — Что ж ты делаешь!..
А Пепел вдруг взмахнул палкой — и бросился со всех ног туда, к пляшущим коням, к орущим людям, к мелькающей огненными вспышками карусели. Ратер беспомощно огляну л ся на меня — и кинулся следом.
Нет. Их слишком много.
Ратер, Пепел, вы не спасете его. Он безумен, и они его убьют.
Их слишком много.
Певец что-то кричал на бегу, потрясая палкой, Ратер задержался на миг, выдрал по п у чку осоки со здоровенными комьями грязи на корнях, и снова з а сверкал пятками.
Я осталась стоять. В голове было пусто. В груди заболело. Под сердцем родился к а мень и стремительно начал расти.
Пара испуганных коней мчалась к лесу. Люди в низинке рассыпались, ощетинились оружием. Двое стреляли из луков, держась за спинами мечников, но явно боялись попасть в своих. Мантикор метнулся взад-вперед, выкашивая тростник взмахами хв о ста. Взвился на дыбы — из-под передней лапы выросло копье — Аааааррррр! — сотрясся воздух, Малыш пер е ломил древко как былинку. Шарахнулся в сторону реки, потом обратно, прямо на единстве н ного оставшегося верхом. Всадник успел бросить копье — и тут же рухнул вместе с конем под ударом лапы. Эрайн прорвал редкую цепь и огромными скачками понесся к обрыву, напер е рез бегущему Пеплу.
Ой, мама, нет!
Пепел, стой!
Я зажмурилась. О, нет, нет…
Ааасссссссс! Шшшшшшссс! Свист стали, еле слышный вскрик. «Сукаааааа!» — орет кто-то далеко-далеко. «Арррррррр!» — грохочет небо.
Земля пошатнулась, воздух вскипел, вспоротый сотней лезвий. В ноздри ударил запах крови, дикий и едкий. Мне казалось, я слышу голос. Не ушами, а всем нутром. Кожей, сер д цем, позвоночником. Кто-то звал меня. Кто-то м е ня звал.
Помогите!
Помогите, повторила я. Кто-нибудь.
Кто-нибудь!
Земля взгорбилась, пошла волнами, словно кто-то встряхнул одеяло. Я замахала рук а ми — как тут устоять, когда саму твердь штормит… Распахнулись бездумно глаза, но не ув и дели ничего. Мир померк.
Боль оплела корсетом, раздвинула ребра, выпуская на волю колючий камень. Что-то выпорхнуло из меня, распахнуло широкие крылья — и забрало мою душу с с о бой.
