Бремя императора: Тропой мастеров - Эльтеррус Иар (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
– Тебе спасибо, моя хорошая… – наклонился и поцеловал ее в лоб юноша. – За то, что ты есть, спасибо.
– Не за что, – иронично хмыкнула девушка. – Я и сама совсем не прочь быть.
– Да, тут дело одно образовалось…
– Какое?
– Его величество сказал, что ты должна моей ученицей стать. Что ты – Леди из пророчества Пятерых.
– Не поняла, – недоуменно наморщила нос Элиа. – Какое отношение ко мне имеет эта сказка?
– Не сказка, – поморщился Лек. – К величайшему моему сожалению, не сказка. Я – Горец из этого хоргова пророчества, носитель мечей Тьмы. И крылья у меня черные. Не знаю еще, что это все означает, его величество ничего не говорит толком, только намекает. Загадочный он наш, достал уже своей загадочностью до самых печенок. Знаю только, что именно нам всем престоит империю из какой-то ямы вытаскивать. Из какой? А дорхот его знает!
– Тьмы? – задумчиво прикусила нижнюю губу девушка. – Мне это не нравится, Тьма всегда была злом.
– Чушь какая! – возмутился горец. – Не повторяй бредней святош. Причем здесь добро и зло? Ответь мне? Тьма – это всего лишь свобода, ограниченная твоей собственной совестью. А тот, кто думает, что Тьма – это вседозволенность, глубоко заблуждается. Вот такой урод и становится тем самым злом, которое потом с какой-то стати приписывают самой Тьме, без которой жизнь вообще невозможна. Необходимо равновесие.
– Возможно, ты и прав… Не знаю.
– Раз ты должна стать моей ученицей, то ты тоже принадлежить ей, Тьме, и твой луч будет черным.
– Но твои прежние ученики не принадлежат ей! – нахмурилась Элиа.
– Они такие же, как я сам, носители великих мечей. Не слишком многому я их обучил, если честно, они меньше, чем за год, сами стали мастерами экстра-класса почти без моего участия. Сейчас мы на одном уровне. Я пока не считаю себя вправе двигаться дальше, слишком многого еще не понимаю. Мне всего девятнадцать лет! Какой из меня в дорхота старший мастер?
Девушка внимательно смотрела на мгновенно ставшего хмурым Лека и размышляла. А ведь у него сейчас духовный кризис, он сам еще не понимает кем и чем стал, не знает, что должен делать. И ради чего. Запутался в самом себе. Витки кружева осознания. Император как-то рассказывал о нем, только Элиа тогда не слишком-то поняла, что он имеет в виду. Зато хорошо поняла сейчас. Вот оно, оказывается, где собака порылась. Каждый человек, следующий Пути, обязательно доходит в своем развитии до перепутья, развилки, где должен сделать выбор как и куда следовать дальше. И следовать ли вообще. Подавляющее большинство горных мастеров ведь так и не забираются выше первого уровня понимания, белый шнурок получает один из нескольких сотен носящих черный. Причина тому одна – неполное понимание сути Пути Воина. Нежелание платить страшную цену за оное понимание. Не все находят в себе мужество отречься от себя самого. Слишком трудно, слишком больно, слишком безнадежно. Именно на этом перепутье сейчас и находится Лек ар Сантен, по мастерству давно превзошедший многих старших мастеров, но по сути таковым еще не ставший. Не решившийся сделать выбор. Однако Элиа понимала, что горец его сделает, совсем скоро сделает. И знала каким он, этот выбор, окажется. Она понимающе улыбнулась и нежно погладила любимого по щеке. Ему будет трудно, но он справится. В этом девушка была уверена. Не тот человек, чтобы просто так сдаться на милость обстоятельств. Лек станет драться до конца.
Влюбленных отвлек скрип ступеней под чьими-то тяжелыми шагами. Элиа досадливо выругалась, а горцу пришлось в спешном порядке одеваться и прыгать в окно. Только воздух зашумел под взмахами черных крыльев, и девушка снова осталась одна. Принесло ведь кого-то, не поленился подняться на самый верх башни в двести локтей. Судя по звукам и покашливанию, сам настоятель, взявший в последнее время моду подолгу беседовать с послушницей о сути заповедей отцов-основателей Церкви. Не сидится ему в тепле, убийце старому, все ходит и ходит, никак не успокоится. И в самом деле, когда Элиа открыла дверь, перед ней стоял отец Ордан. Старик опирался о посох и тяжело дышал. Девушка едва сдержалась, чтобы не высказать слуге божьему все, что думала по поводу несвоевременного визита. А он втянул ноздрями воздух и понимающе усмехнулся. Ой, мама, он же все понял, похоже… Неужто нюх настолько острый, что сумел уловить запах недавних любовных утех? Или? Дорхот его разберет, этого доставучего святошу, все возможно, прощелыга еще тот, в молодости, похоже, сам немало девиц перепортил.
– Здравствуй, дочь моя, – ирония так и била из голоса отца-настоятеля. – Натешилась?
– Здравствуйте, святой отец! – сделала книксен Элиа, все еще проклиная про себя неуместную настойчивость даонирца. – Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Да ты садись, дочь моя, в ногах правды нет, – прищурился он, сам с кряхтеньем и явно видимым облегчением опускаясь на табурет. – Все ты понимаешь. Посадить бы тебя на хлеб и воду за распутство, ну да пес с тобой, молода еще, глупа, никуда от природы не денешься. Думай только когда и с кем, а то подловят, что слаба на передок, мало не покажется. Нашу кухню ты знаешь.
– Знаю, святой отец, – покраснела девушка, досадуя на себя – слишком соскучилась, действительно сглупила, нельзя было встречаться с Леком здесь. Слава Единому, что старый убийца не знает с кем она встречалась, тогда бы точно срочно бежать пришлось.
– Давно хотел поговорить с тобой на одну интересную тему, дитя, – взгляд отца Ордана был тяжелым, давящим. – Ты кое-чего так и не поняла, потому совершаешь много ошибок. Не хочу спорить, ты неплохо справляешься, но воспринимаешь работу слишком лично, слишком близко к сердцу, а этого происходить не должно.
– Я не… – растерялась Элиа.
– Помолчи, да послушай лучше старого, опытного человека, – раздраженно проворчал настоятель. – Давно хотел тебе это сказать, да все как-то случая не выпадало. Я тебе, дитя, зла не желаю, что бы там по этому поводу ни думала. Глупишь ты, воспринимаешь объект, как человека. Как врага. Так нельзя, пойми. Для тебя объект человеком быть не должен, это всего лишь помеха, требующая устранения. По почерку твоей работы видно, что ты ненавидишь и презираешь устраняемых. Это верный способ провалиться. Ум должен оставаться холодным и ясным, ненависть ослепляет, заставляет терять осторожность. Не ты первая такая, только вот все, не понявшие вышесказанного, обязательно гибнут. Раньше или позже, но гибнут.
