Крик Новорождённых - Баркли Джеймс (книги бесплатно без .txt) 📗
— Это еще пять дней! — жалобно сказал Оссакер.
— Для меня тоже.
— Да, но вы можете ехать на открытом воздухе. А нам приходится терпеть пердеж Гориана, а он воняет хуже лошади.
— Это не я, а Арду, — заявил Гориан.
— Странно, что это идет с твоей стороны фургона.
— А вот и нет. Откуда тебе знать?
— Потому что я могу заметить следы в воздухе, вот откуда.
— Нет, не можешь. Никто не может.
— Если ты что-то не можешь сделать, это еще не значит, что не может никто. Я могу.
— Ты не можешь сделать ничего такого, чего не могу я.
— Ты по-прежнему не можешь лечить людей. Только бесполезных зверей.
— Например, того, что тащит этот фургон. Если он упадет мертвым, на тебя придется надеть хомут.
— А если умрет кучер, то кто станет им управлять?
— Может, ты сам сможешь силой своего разума, раз ты такой проклятый умник.
— Вообще-то я мог бы. Наверное, это ты не можешь.
— А, вроде того, что я не могу управлять орлом, да? Не смеши меня!
— Вол больше орла.
— Дело в силе воли, а не в размере животного, Оссакер. Я тебе это все время твержу, потому что ты такой тупой.
— Боже Всеобъемлющий, да заткнетесь ли вы? — взревел Джеред.
Тишина распространилась за пределы фургона, но ее нарушили одобрительное восклицание и тихие аплодисменты. Занавеска сзади отодвинулась, и появилась голова Менас.
— Все в порядке? — спросила она.
— Только ты еще не начинай! — взвился Джеред. — Да. Все отлично! Мы просто обсуждаем проблемы взросления.
Менас исчезла, а Джеред снова повернулся к Восходящим, смотревшим на него с тревожным ожиданием. Тут ему пришла в голову мысль, которую он не смог не высказать, рискуя вновь нарушить спокойствие.
— Оссакер, если тебя так беспокоит запах, исходящий из чьей-то задницы, то почему бы тебе просто не выделить линии энергии, которые вызывают появление веществ, создающих противный запах, и не превратить их в нечто более приятное? — Джеред пожал плечами. — Ты ведь можешь это сделать, верно?
— Почему бы и нет, — ответил Оссакер. — Хотя обидно тратить энергию на что-то столь тривиальное.
— Ты сам это сказал, — прорычал Джеред. — Так может, если бы вы тратили больше времени на поиски решения проблем, а не на ругань по поводу них, мы все могли быть немного счастливее, верно?
В ответ он получил неохотные кивки и негромкие слова согласия. Джеред удовлетворенно хмыкнул и сел, вытянув ноги на всю длину фургона.
— Послушайте, — сказал он, — наступит такое время, когда вам придется показать людям весь диапазон своих возможностей. Может быть, я ошибся. Может быть, это не остановит войну. Возможно, это будет нечто другое. Но это время обязательно наступит. И вы должны быть к этому готовы. Мы с вами обсудили немало сценариев развития событий в случае военных действий. Я по-прежнему считаю, что это наиболее вероятный путь привлечения к вам всеобщего внимания. И пока мы едем с этой армией, такая вероятность увеличивается, поскольку они идут, чтобы как можно скорее вступить в бой. Я прошу вас об одном. Направить все свои силы на то, чтобы мгновенно оказаться готовыми к действию, потому что предупреждения может не быть. Не растрачивайте силы на то, чтобы дразнить друг друга и раздражать добрых людей, которые вынуждены ехать рядом с вами. И, что самое важное, если Роберто Дел Аглиос снизойдет до того, чтобы прийти вас повидать — что когда-нибудь произойдет, — будьте готовы вести себя вежливо, почтительно и уважительно. Он — сын Адвоката. Чрезвычайно важно иметь его на своей стороне. Как вы думаете? Стоп, Гориан, ты молчи, — вздохнул Джеред. — Что ты думаешь, я и так знаю. Все не просто. Показная демонстрация твоих способностей — это не решение. Поверь мне.
Если у Восходящих и появились какие-то вопросы, то задать их они не успели. По колонне, передаваемый криками и сигналами горнов, разнесся приказ. Они услышали топот тысячи ног и копыт. Мимо проскакал большой отряд кавалерии. За ним последовали повозки. Их собственный фургон остановился. Но сейчас только середина утра!
— Почему мы остановились? — спросила Миррон.
— Не знаю. Сейчас выясню. — Джеред встал, настороженно пригнувшись. — Помните, что я вам только что сказал, и действуйте соответственно. Это важно.
Казначей вылез из фургона. Ему не нужно было выяснять, почему они остановились. Он и так это знал.
Роберто тревожил, но не удивлял масштаб разведывательной деятельности цардитов. В одном Джеред оказался прав: пока они шли на юг, цардиты не обращали на них внимания. А теперь обратили — и скорость, с которой они отреагировали, просто пугала.
Дел Аглиос ехал впереди армии Конкорда по опустевшим полям, большую часть которых разорили его враги. Обзор был хорошим, на многие мили во все стороны, и колонна солдат двигалась с отличной скоростью. Четыре дня быстрых переходов позволили им выиграть какое-то время, но на пятый день ландшафт начал меняться.
Они вступили на местность, где уничтожили слишком много леса, что привело к подъему уровня подземных вод. Громадные пространства заболоченных пустошей простирались от реки до реки и высыхали только на более высоких южных плато, которыми по праву славилась Атреска. Плоские возвышенности, заросшие лесом, были лучшими охотничьими угодьями Конкорда, и перед войной здесь процветал этот способ развлечения, превращая местных землевладельцев в богачей.
Армия Роберто переместилась на плоскогорье, как только смогла, оставив болота на севере, но при этом ограничив возможности выбора направления ради того, чтобы ускорить продвижение. Теперь разведчики докладывали о перемещениях прежде невидимого отряда. Как ему удавалось оставаться скрытым, можно было только гадать. Видимо, он стоял в резерве за болотами, на западе. Теперь это не важно. Противник быстро приближался, грозя закрыть для Роберто самую удобную дорогу к западному побережью Гестерна.
Решение остановиться и перестроить армию в походный боевой порядок Дел Аглиос принял не сомневаясь. Он вызвал к себе Даварова и Кастенас.
— Сколько их? — спросил Роберто разведчиков, раскрасневшихся от быстрой скачки.
— Тысяч семь, генерал. Легкая пехота и кавалерия, очень мало артиллерии. Двигаются быстрее, чем мы.
Роберто, Даваров и Кастенас немного отъехали в сторону, чтобы поговорить с разведчиками. Ниже под ними раскинулись прекрасные и плохо защищенные ландшафты Атрески. На юго-западе плато тянулось на расстояние двухдневного перехода, а потом начинался склон, спускавшийся до уровня моря. Этот путь был длиннее, потому что уводил их в сторону от тракта, проложенного Конкордом до Киррийской гавани.
Роберто остановился на западном краю плато и посмотрел вниз, вдоль пологого склона, заканчивавшегося небольшой равниной, где протекала узкая и неглубокая река.
— Какая там, внизу, почва? — спросил Даваров.
— Лучше, чем болото, — ответила разведчик. Она обернулась к склону, вверх по которому недавно прискакала. — Она влажная примерно на полмили по обеим сторонам, но течение у реки быстрое, так что почва пропитывается не сильно. Вы легко могли бы на ней сражаться и передвигать орудия.
— Хорошо, — кивнул Роберто. — Что еще мне нужно знать?
— Двумя милями дальше по равнине находится место, где два плато поднимаются по обеим сторонам долины, вдоль которой идут цардиты. Наверху, на плато, цардитов нет, и, как вы видите, они оба имеют крутые склоны, так что атаковать на них невозможно, как сверху, так и снизу. На левом плато есть озеро, а на правом — только лес. На севере, откуда приходит река, земля превращается в глубокое болото, а на юге покрыта камнями до самого русла реки. Никто не нападет на нас с тех направлений.
Роберто кивнул.
— Элиз, чего хочет командир противника?
— Он хочет нас задержать. Цардиты знают, что перекрыли кратчайший путь. Думаю, они попробуют вести бой на ходу, потому что это нас приостановит. Они знают, что нас больше и что у нас много орудий, так что не захотят устроить сражение на склонах.
