В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (е книги TXT) 📗
— Я же… Не надо!.. Мы же твои родичи!.. — залепетала она.
— Где вы были, мои родичи, когда убивали мою женщину? — ледяным тоном прошептал в ночи бывший друг детства.
Ахима вздрогнула. Лучше б он кричал.
— Где вы были, когда топор нелюдя проломил моему сыну грудь? Ахима?
Та подалась назад, Сати сделал шаг вперед. Она снова отступила.
— Прости, друг. Мы сделали все, что смогли… — поднял голову сидящий рядом Давид. Глаза его были полны слез.
Ком поднялся к горлу и застрял. Сатанаил почувствовал, что не может произнести ни слова.
— Мы любили ее, как и тебя. Мы — род. Но мы не могли начать войну.
— Ты же сам хотел уйти только потому, чтобы не начинать войну, Сатанаил? — закричал из другого конца Саул. Еще возмужал, налился силой — автоматически отметило сознание. — А теперь винишь нас, что ее не начали мы? Так не честно!
Шаман медленно подошел к Саулу. Тот с вызовом посмотрел в его пышущие колдовством глаза
— Я держал тебя тогда. Не дал выйти. Убей меня.
— Не дал защитить ее… — горечь выплеснулась из горла вместе с комом. Шаман стал медленно оседать на землю.
— Не дал погибнуть, дурень! — продолжал кричать друг. — Они бы убили тебя! Ты бы не спас ее! И погубил бы себя!
— Почему, почему ты не дал мне выйти?! Почему не дал умереть?! — сорвался в крике Сатанаил и зарыдал от отчаяния. Второй раз перенести пережитое оказалось выше его сил. Он все же был просто человек, кем бы ни считали его демоны.
— Потому, что ты мой друг! — прошипел Саул и сверкнул глазами. — И навсегда им останешься, как бы ты ни считал иначе!
Сати сидел и пытался удержать душащие слезы.
— А теперь убей меня. Убей за то, что я тебя спас! За весь род, что не начали войну с остальными! СДЕЛАЙ ЭТО, ТРУС!!! — закричал Саул.
Шаман вскочил и ударил его в челюсть. Тот упал, откинувшись назад, по подбородку потекла кровь.
— Что я делаю?! Что я делаю?! — прошептал Сатанаил, оседая назад на землю, зыркая во все стороны безумным взглядом. Астарт и остальные подались вперед, сдерживая всколыхнувшуюся толпу.
Чувствуя, что еще чуть-чуть и сорвется, шаман закрыл глаза и ушел в себя. Привыкшие к таким фокусам демоны лишь продолжили делать свое дело, зная, что учитель скоро очнется.
Через пять минут так и произошло — спокойствие к Сатанаилу начало возвращаться. Он открыл глаза, но в них уже не было бездонной ненависти и безумия. Только непонятная решимость и огонь, испепеляющий звёзды.
— Прости, Саул, — повернулся он к юноше. — Что ударил. Но я пришел не за твоей жизнью. И не за жизнью Давида. И не за остальными родичами. Я пришел забрать тех, кто виновен.
После чего встал и пошел вдоль ряда связанных воинов.
— Ты! — Присел перед исказившимся от ужаса лицом старого одноглазого охотника. — Почему ты не пустил ее? Если бы ты сделал это, ничего бы не произошло. Я вернулся бы за ней, позже, и мы бы ушли. ПОЧЕМУ, НАТАНАИЛ?!
Снова бешенство. Но надо взять себя в руки. Тихо, тихо, спокойно!..
— Почему ты так ненавидишь меня, что отправил на смерть свою дочку, воспитанницу? Что не заступился, когда Нахор бил ее?
И не дожидаясь ответа, вспорол взглядом единственный глаз охотника. Тот пытался сопротивляться, дрожал, покрылся испариной, но удержать разъяренного шамана было труднее, чем остановить размахнувшийся осадной таран. Он хрипел, с уголков губ потекла слюна, но, наконец, осел.
Сатанаил прикрыл рукой лицо и долго сидел неподвижно в гробовой тишине, нарушаемой лишь плачем двух-трех грудных детей. Все присутствующие напряженно смотрели на него. Наконец, убрал руку, встал и расхохотался злым нервным смехом.
— Так значит, история повторяется, Натанаил? Значит я должен был стать ТВОИМ сыном, но эта паршивка удрала перед венчальным обрядом с тем прихвостнем в дикие земли?
Молчание.
— Низко. Как низко, охотник. И подло. Ненавидеть всю жизнь из-за разбитой любви? — он с презрением покачал головой. — Пожалуй, я даже не стану убивать тебя. Ты не заслужил смерть. — И снова пронзил Натанаила ледяным взором. — Живи! Мучайся!
А затем резким движением вырвал старому охотнику его последний глаз.
Сзади вовсю полыхал огонь кострища. Люди не расходились, жались друг к другу, что-то обсуждали. Кто-то плакал. Сатанаил развернулся
— И помни, Иоахим, если сигнальный огонь загорится, мы вернемся. И уничтожим всех. Вы поняли кто мы?
Старейшина кивнул.
— Злые духи. Демоны. Те, кого все боятся, но Юду до этой ночи считали легендой. Не знал, что ими командуешь ты, бывший маленький мудрец Сати…
— Всему свое время, старик. Время призывать к любви и миру, и время убивать, разрушать.
Старый Иоахим лишь тяжко вздохнул.
— Да. Ты вырос. И я жалею лишь об одном.
— О чем же? — шаман запрыгнул на лошадь и обернулся.
— О том, что мы не послушались тогда старого Ноя. Иди, мы не станем поджигать столб. Один раз род пережил позор трусости, переживем и еще раз.
— Теперь уже во искупление… — Последние слова были произнесены шепотом.
Всадники неуловимого отряда быстро и тихо, без стука копыт, гиканья и боевых кличей покидали территорию поселка. Ночь расплаты за трусость только начиналась…
Глава 3. Немезида
Машина медленно приближалась к большому серому зданию, обнесенному железной решеткой. Довольно неприятное место, меня пробрал озноб — задерживаться тут не хотелось. Настя переключила фары на ближний свет и остановилась перед незапертыми воротами. Во дворе вольготно расположились новенький сияющий «Лендровер» и классическая «Бэха» семерка. Детям такие машины принадлежать явно не могли, как и работникам детского дома, получающим нищенскую зарплату. Нет, ну заведующие, конечно, имеют навар, торгуя «усыновлением», но внутреннее чутье подсказывало, что не могли обе машины принадлежать заведующей.
Настя зло выругалась, выключила фары и въехала внутрь, чуть не снеся ворота бампером. Затем развернулась и перегородила корпусом «Мерина» выезд. Учитывая его массу, никто сию обитель на колесах покинуть не сможет.
— Пошли. Пушку возьми, — бросила мне. — Вот сейчас и проверим, готов ли ты спину прикрывать. — Голос бесцветный, мысли ее были далеко-далеко от меня. Взяла между сидениями кобуру, меч, и быстро вылезла на улицу. Я вытащил из бардачка отданный ею мне днем ПМ, проверил предохранитель, обойму, взял две запасные и вылез следом.
— Посмотрим, что тут творится, — пояснила она, кивая на административное здание. — Если опять взялась за старое, пожалеет об этом.
Ведьма закинула меч за спину, пристегнула кобуру к поясу. Я, за неимением последней, так и держал ствол в руке, интуитивно чувствуя, что таковая мне в любом случае не понадобится.
— Пока не лезь и ни во что, не вмешивайся, — закончила Настя инструктаж. — Это мое дело. Просто будь рядом.
— Конечно. — Я понимающе кивнул.
Дверь оказалась заперта. Ведьма молниеносным движением выхватила клинок, просунула в щель и дернула вниз, срезая «собачку» замка, затем достала из кобуры свою «Беретту», сняла с предохранителя. — Пошли. — И, потянув дверь, быстро юркнула внутрь.
Я последовал за ней и оказался в скупо подсвеченном коридоре. Моя спутница уверенно шла по нему мимо запертых дверей каких-то помещений, сжимая пистолет и к чему-то прислушиваясь. Слушала она не звук, ее восприятие блуждало на более высоких уровнях. Пыталась понять, где в этом помещении люди, сколько их и что, примерно, делают. Во всяком случае, воспринимала общий эмоциональный фон.
Мы прошли лестничный пролет, свернули. Остановилась перед большой дверью, оббитой чем-то черным и недешевым, будто кабинет высокого начальника. Сквозь нее слышались вполне определенного рода звуки и мужской смех. Настино лицо перекосила гримаса ненависти.
— Ты меня понял, это экзамен. Защищаешь мне спину, — обернулась она ко мне. Я кивнул, чувствуя, как вспотели ладони, сжимающие «Макаров». Коленки дрожали.
