"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Семенова Мария Васильевна (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
Но смотрели на молодого путника недоверчиво и разделить трапезу, как велел обычай, не позвали. Аоранг не обиделся, он к такому давно привык. В любом из пределов Аратты он выглядел чужаком. Мохнача в нем опознавали не так уж часто – да оно и к лучшему. Жителей Змеиного Языка в Аратте видели редко, боялись и придумывали о них всякие небылицы. Мохнач же в человеческой одежде, да при этом без мамонта, – явление и вовсе непонятное, а потому вдвойне подозрительное.
Поэтому Аоранг поблагодарил косарей и отправился дальше. Он шел, пока совсем не стемнело, а царского поезда все не было видно. Но Аоранг не унывал. Если он и не догонит Аюну сегодня – то завтра-то уж наверняка! До Накхарана еще очень далеко, много дней пути, можно не спешить.
Поля понемногу сменялись пологими, заросшими редким лесом холмами. Пару лет назад Аоранг уже проезжал этим трактом. Он с удовольствием вспоминал, какими яркими станут через несколько дней звезды, как рощицы сменятся степями, как ночами начнет дуть теплый, пахнущий терпкой полынью ветер, а не прохватывать холодом подступающей с севера зимы. Но еще задолго до того он увидит Аюну!
Когда густо-синее небо усыпали звезды, он сошел с дороги и устроился в уютом, защищенном от ветра распадке между двумя холмами. Развел огонь, угостил священное пламя кусочком снеди, которую ему перед выходом собрали слуги Кирана, затем поел сам и с удовольствием растянулся на своем меховом дорожном плаще, расстеленном на земле.
Наконец можно было отдохнуть. Аоранг закрыл глаза, думая о том, что где-то совсем близко отдыхает его любимая. Завтра они встретятся.
Но что делать дальше?
«Похоже, кончилось мое житье при храме, – раздумывал Аоранг. – Кто я теперь? Учитель сказал – беглый преступник… Вернуться в племя, к мохначам? А как же Аюна?»
Ясно одно – жрецом ему теперь не бывать. Аорангу представилось, как он день за днем призывает на рассвете храмовых куниц, ухаживает за священными быками… Он покачал головой. Все то, что раньше составляло его жизнь, поблекло и потеряло смысл. Как будто он умер и родился заново – неизвестно кто и какого рода, один-одинешенек в чужом мире.
«Жрец приносит жертвы богу, и сама его жизнь посвящена Исвархе, – размышлял воспитанник Тулума. – Прежде я ни о чем ином и не мечтал. Но теперь я хочу искать Аюну и бороться за нее!»
Вызвать на бой Ширама, отнять у него невесту… Так бы поступил арий, воин. Мохнач вообразил себя в золоченых бронзовых латах, гордо стоящим на колеснице с луком в руках, вновь потряс головой и смущенно усмехнулся.
Нет, все не то!
«Не тому меня учили. Тулум надеялся, что когда-нибудь я тоже стану светочем тайных наук и докажу всем, что мохначи ничем не отличаются от прочих жителей Аратты. Что среди народов нет худших и лучших, есть лишь добрые и злые люди. Не разочарую ли я его? Кто даст ответ?»
Аоранг приоткрыл глаза и устремил взгляд в огонь. Потом резко сел и расположился перед костром, подогнув ноги и сложив руки перед грудью. Он низко склонил голову, приветствуя божество, – ибо Исварха вечно присутствовал в каждом пламени и всякий огонь был воплощением его силы.
– Святой огонь, прошу, помоги мне, – обратился к нему Аоранг. – Я на распутье и не знаю, куда идти. Мир изменился, и все, чему я учился прежде, оказалось напрасным. Что мне делать?
Пламя потрескивало, поедая сухие ветки. Воспитанник жрецов прислушивался долго, но божество молчало.
– Святой огонь, – вновь заговорил он, – прости меня за упрямство, но мне очень нужен ответ… Впереди мне, похоже, предстоит сражаться. Но разве в Ясна-Веде не сказано: оружие верного – добрые дела? «Благие мысли, благие слова, благие деяния» – мне это твердили с первого дня, как я появился в храме, раньше, чем я выучил данное мне учителем имя…
Он долго сидел неподвижно, глядя в пламя немигающим взглядом, пока оно не расширилось и не заполнило собой всю Вселенную. И тогда огонь ответил ему священными словами Ясна-Веды:
Каждый верный ежедневно вновь выбирает путь блага и следует ему до конца своих дней.
– Выбирать благо? Но я и так стараюсь это делать! – воскликнул Аоранг. – Вот теперь мне нужно спасти любимую, и ради этого, возможно, придется убивать людей. Но я не хочу превращаться в зверя! Вся моя жизнь была посвящена тому, чтобы перестать им быть…
И огонь вновь ответил ему:
Просто выбирать благо недостаточно. Выбор надо отстаивать. Если откажешься сражаться – тебя принудят те, кто не отказался…
Аоранг моргнул, и огонь, охвативший Вселенную, тут же рассыпался на мириады звезд.
– Благодарю тебя, божественное пламя, – ответил он и вновь поклонился, складывая ладони перед лбом. – Я буду думать…
Что-то со страшной силой ударило его в спину и подмяло под себя.
– Святое Солнце, опять ты?!
Аоранг злился; кроме того, ему было стыдно. Не заметить саблезубца, который вплотную подкрался к нему со спины и наверняка долго сидел в засаде, выбирая миг для броска! Только то, что с ним в это время говорил сам Исварха, извиняло его слепоту. А теперь Рыкун терся о него крутым лбом, хрипло мяукая от радости.
– Зачем ты за мной увязался? Раз убежал из зверинца, так и беги на свободу! Вон там – лес! Кыш отсюда!
Рыкун лениво отошел шагов на пять, развалился неподалеку и громко заурчал, поглядывая желтыми глазами на Аоранга.
– Ты что, так и собираешься со мной идти? Ну конечно, как же иначе! Куда ты теперь денешься, если с младенчества рос в зверинце? Как будешь добывать себе еду? Ну ты сам подумай, как мы пойдем по южному тракту? На меня и так-то смотрят косо, а тут еще зверюга с вот такенными зубами! Тебя убьют, дружок…
Аоранг махнул рукой, сел рядом с огромным детенышем и запустил пальцы в его густую шерсть на загривке.
– Зачем я только возился с тобой? – принялся рассуждать он. – Почему не дал тебе помереть от голода, как это непременно случилось бы, останься ты на Ползучих горах? Теперь я уже не могу бросить тебя, теперь наши судьбы связаны, хотя я этого вовсе не хотел… Терпеть не могу саблезубцев! Вы – исконные враги людей и мамонтов. Таких, как ты, мохначи убивают копьями, снимают шкуру и приносят ее женщине, чтобы показать свою силу и доблесть. Если она готова ответить на любовь, она сядет на эту шкуру и посадит рядом с собой того, кто ее добыл… Ну прости, – спохватился он. – Тебе, наверно, неприятно это слушать… Хочешь, я расскажу тебе сказку про саблезубцев? Я когда-то слышал ее от Айхи – вот уж кто любит разные истории…
Аоранг невольно улыбнулся, вспоминая младшую родственницу – одну из немногих в его племени, кто был к нему по-настоящему добр.
– Ну, слушай! – обратился он к Рыкуну. – Пошел раз охотник на холодные равнины добыть оленя. Шел-шел – нет добычи. Начался буран, охотник заблудился, весь день ходил, настала ночь, а метель все не кончается. Охотник устал до смерти, лег в сугроб, начал было замерзать… Уж думал, что все, пропал. Вдруг видит – где-то вдалеке свет мигает и как будто поют.
Он обрадовался, выполз кое-как из сугроба и побрел на голоса. Вышел к незнакомому стойбищу. Котты там высоченные, цельными шкурами мамонтов крыты, а из самой большой слышно пение и стук бубна.
Вошел туда и обомлел. Глядь, вокруг очага сидят саблезубцы – целая стая! Старший из них бьет в бубен и поет, а остальные подхватывают. Ну, сел охотник тихонько у порога, слушает. Песня окончилась, и тут старший саблезубец как заревет:
– Внесите его!
Звери повскакали, охотник уж думал – конец ему пришел! Но они выскочили за дверь и вскоре внесли мертвеца. Охотник смотрит – человек. Копье к рукам примерзло, – видно, пошел охотиться и погиб в буране.
А саблезубцы завернули его в пятнистую шкуру, положили у огня и давай снова петь и плясать, дружно лапами топать – аж земля трясется. Тут мертвец встал, покачиваясь, и начал ходить вокруг костра. Обошел круг, другой – все увереннее ходил, уж не качался, и вдруг зарычал и начал плясать вместе с прочими. Охотник глядит – а мертвец больше не человек, он тоже саблезубец!
