Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Сальваторе Роберт Энтони (читать полную версию книги txt, fb2) 📗

Шила Кри хотела дать еще какое-то указание, но передумала – Гейзель Вейфарер умна и надежна, не даром получила клеймо второй после Беллани. Эта женщина умела не только выполнять приказания, но и действовать согласно обстоятельствам. Она все сделает как надо, и тогда капитан Дюдермонт и его недоумки поймут, как неразумно себя вели, докучая Шиле Кри.

Часть II. По следу

Я часто поражался человеческому безрассудству. В сравнении, конечно, с поведением других, добрых и разумных существ. Нет смысла сравнивать людей с темными эльфами, гоблинами или другими эгоистичными и злобными созданиями. Само собой, Мензоберранзан нельзя назвать райским местом, и большинство темных эльфов там гибнет, не доживая до старости. Однако виной тому, как мне кажется, их честолюбие, религиозное рвение и безмерная спесь. Самоуверенные дроу ведут себя так, будто они бессмертны, а если и задумываются о конце своих дней, то тешат себя надеждой, что смерть в служении Ллос даст им вечную славу и блаженство у ног Паучьей Королевы.

Примерно то же можно сказать и о гоблинах, которые нередко очертя голову бросаются навстречу гибели.

Различные опасные предприятия и даже войны многие благонамеренные расы оправдывают служением богам, и, возможно, вера в то, что смерть во имя высокой цели – благородное дело, содержит долю истины.

Но если не брать в расчет воинственные народы и фанатиков, обычные люди, как мне кажется, слишком часто ведут себя безрассудно. Я знаю, многие богачи отправляются на праздники в Десять Городов ради плавания по холодному и опасному Мер Дуалдону или ради труднейшего восхождения на Пирамиду Кельвина. Они рискуют всем, что имеют, ради смехотворных достижений.

Меня восхищают их решимость и вера в свои силы.

Но я подозреваю, что их готовность рисковать связана с краткостью земного срока людей. Подвергая свое существование опасности в сорок лет, человек рискует потерять двадцать-сорок лет жизни, тогда как перед сорокалетним эльфом еще несколько веков существования! Поэтому людям присуще тревожное нетерпение жить, которого ни темным, ни светлым эльфам, ни дворфам никогда не понять.

И при этом они обладают таким вкусом к жизни, какой ни эльфам, ни дворфам даже не снился. Каждый день я вижу его отпечаток на ясном лице Кэтти-бри – любовь к жизни, жажда бытия, потребность заполнить каждый день и час радостью и новыми впечатлениями. Странно, но когда мы думали, что Вульфгар погиб, я видел, что эта жажда в ней только усилилась, и, разговаривая с девушкой, я догадался, что готовность испытывать новое, пусть даже рискуя собой, возросла по тому, что потеря близкого человека служит напоминанием о собственной скорой смерти, побуждает людей постараться втиснуть в оставшиеся годы как можно больше.

Довольно странное и грустное мировоззрение, если для того, чтобы относиться к миру иначе, зачастую требуется утрата.

Как же тогда быть мне, ведь я могу прожить семь, а то и восемь столетий. Может, избрать легкий путь созерцателя и спокойное существование обывателя, как многие эльфы поверхности? Каждую ночь плясать при свете звезд, проводить дни в мечтах и обращать взор внутрь себя, чтобы яснее видеть окружающий мир? Конечно, оно того стоит и я ни за что не отказался бы от радости танца под ночным небом. Но мне этого мало. Мне нужна погоня за приключения ми, новые впечатления. В этом я похож на Кэтти-бри и других людей. Каждый новый ослепительный рассвет напоминает мне о том, что впереди – неизведанные дали.

В определенном смысле жизнь в несколько десятков лет может оказаться дольше и насыщенней, чем жизнь длиной в несколько столетий. Чем же еще объяснить непревзойденное мастерство Артемиса Энтрери, побеждавшего многих опытных воинов-дроу, которые в десять раз старше него? Чем еще объяснить, что самые мудрые чародеи на земле не эльфы, а именно люди, которые проводят в смиренном изучении сложного искусства магии десятки, а не сотни лет?

То, что я вышел на поверхность и нашел такого друга, как Кэтти-бри, стало для меня настоящим благословением, поскольку я верю, что в этом и заключено назначение моего существования, не цель, а самый смысл моей жизни. Какие открытия ждут меня, если удастся соединить отпущенный мне долгий срок и напряженную жажду жизни, присущую людям? И сколько радостей пройдет мимо меня, если избрать спокойное неторопливое существование, длинную извилистую д рогу, где на каждом повороте стоит знак-напоминание о том, что мне есть что терять, дорогу, огибающую и высоты, и бездны, и пролегающую исключительно через равнины.

Нередко эльфы отказывают себе в близких отношениях с людьми, сопротивляясь любви, поскольку разумом-то они понимают, что счастье будет для них слишком недолговечно.

Увы, такое мировоззрение неизбежно сопровождается серым и заурядным существованием.

Иногда не мешает вспомнить, что рассвет длится лишь несколько минут, но его красота может согревать наши сердца вечно.

Дзирт До'Урден

Глава 7. НЕПОДОБАЮЩЕЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ

Однажды дождливым утром, увидев у ворот Лускана стройного чужака с черной кожей, стражник побледнел так, словно готов был упасть замертво. Он пошатнулся, изо всех сил вцепился в свое копье и, заикаясь, выкрикнул:

– Ни с места!

– Мы и так стоим, – ответила Кзтти-бри, изумленно поглядев на него. – Просто стоим и смотрим, как ты там потом обливаешься.

Стражник, с трудом совладав с паникой, позвал подмогу и только тогда храбро выступил перед друзьями, держа перед собой копье.

– Ни с места! – повторил он, хотя ни один из пришельцев так и не двинулся.

– Он решил, что ты дроу, – недовольно произнесла Кэтти-бри.

– Он не понимает, что даже у высокородного эль фа кожа может потемнеть на солнце, – глубоко вздохнув, отозвался Дзирт. – Проклятая летняя жара.

Стражника оторопел от такой наглости.

– Что вам нужно? – спросил он. – Зачем вы пришли?

– Чтобы попасть в Лускан, – фыркнула девушка. – А сам ты этого не понял?

– Хватит шутки шутить! – рявкнул солдат, ткнув копьем в направлении девушки, однако не успел опомниться, как черная рука перехватила оружие.

– Не надо угрожать, – предупредил Дзирт, сделав шаг вперед. – Я, точнее мы, в Лускане не в первый раз, и прежде нас принимали тепло, поверь мне.

– О Дзирт До'Урден, какая радость! – послышался за спиной привратника возглас одного из солдат, поспешивших ему на помощь. – И Кэтти-бри!

– Да убери же оружие, дурак, а то эти двое тебе помогут, да так, что сам не рад будешь! – присоединился другой солдат. – Неужели ты никогда о них не слышал? Да они несколько лет плавали на «Морской фее» и выловили столько пиратов, что у нас солдат не хватало, чтобы стеречь их!

Привратник облизнул пересохшие губы, поспешно убрал копье, едва Дзирт его отпустил, и сам поторопился убраться с дороги.

– Прошу простить, – пробормотал он, неуклюже кланяясь. – Я не знал… я подумал… – И он смолк, окончательно смешавшись.

– Да откуда ж тебе было знать? – добродушно откликнулся дроу. – Мы здесь больше года не были.

… – А я только три месяца на службе, – облегченно выдохнул солдат.

– И сегодня твоя служба могла бы окончиться, – со смехом заметил другой. – Тот, кто угрожает оружием Кэтти-бри и Дзирту, может очень быстро стать покойником, а его жена – безутешной вдовой!

Дроу и девушка натянуто улыбнулись. Дзирту подобные похвалы были так же неприятны, как оскорбления, но что поделать – в портовых городах на севере Побережья Мечей о соратниках Дюдермонта, истребителя пиратов, шла весьма специфическая слава.

– И кому мы должны быть благодарны, что видим вас в нашем городе? – обходительно поинтересовался один из солдат.

– Мы разыскиваем старого друга, – пояснил Дзирт. – И у нас есть основания думать, что он в Лускане.

– В Лускане много народу, – рассудительно ответил стражник.