Игра теней - Уильямс Тэд (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
«Тогда я был неотесанным мужланом, только и всего, — вздохнул капитан. — Не зря надо мной потешались. Помню, Коллум Дайер до упаду смешил своих приятелей рассказами о том, как я трясусь при каждом раскате грома, ожидая конца света. Как будто парень из деревни не знает, что такое гром!»
Предаваясь мрачным воспоминаниям, Вансен завис на зыбкой грани между сном и реальностью. Перед мысленным его взором возникало то лицо злополучного Коллума Дайера, то картины мрачного праздника, когда в храмах зажигали черные свечи, жрецы-мантиссы скрывали свои лица под масками сов и повсюду звучали заунывные песнопения, посвященные богу Смерти и Подземных Глубин. Лишь шарканье множества ног, донесшееся из коридора, вырвало капитана из плена тягостного забытья.
Серый человек по имени Уени'ссох проплыл по полу, словно по ковру из облаков. Ледяной огонь, полыхавший в его глазах, был так ярок, что узники в большой камере от страха прижались к стенам. Вансен сделал над собой усилие, чтобы не отвести взгляд от этого кошмарного существа с лицом ожившего трупа.
«Время настало», — безмолвно изрек сероликий, и голос его рассек напряженную тишину, как удар хлыста.
Несколько звероподобных стражников в плохо пригнанных доспехах окружили Вансена и обоих его товарищей.
— Что вам от нас надо, будь вы все прокляты! — рявкнул Вансен, поднимаясь на корточки.
Он слишком хорошо понимал, что сопротивление бесполезно. Стоит сероликому сделать знак, и стражники проткнут пленников копьями.
«Я не буду ничего вам объяснять, — произнес Уени'ссох. — Ваши последние часы принадлежат Джикуйину».
Повинуясь его беззвучному приказу, стражники заковали руки Джаира в кандалы и накинули ему на шею петлю из толстой веревки. Тоже самое они проделали с Барриком и Вансеном. Уени'ссох оглядел закованных в цепи узников, молча повернулся и вышел из камеры. Стражники поволокли их к выходу. Прочие арестанты поспешно отворачивались от них, как от живых мертвецов.
«Не отчаивайся. Помни, надежда умирает последней».
Мысли Джаира прозвучали в сознании капитана гвардейцев едва слышно, точно голос, принесенный ветром с вершины холма.
«Наблюдай за мной и делай как я. Не позволяй никому похитить твой рассудок и твое мужество. А если Уени'ссох заговорит с тобой, не слушай и молчи».
Надежда? Вансен не нашел в своем сердце ни малейшей искорки надежды. Он знал, что их ожидает, и конец представлялся ему неотвратимым.
Звероподобные чудовища протащили арестантов по бесконечным коридорам и крутым лестницам, ведущим вниз, в глубину. На протяжении всего пути царившую в подземелье тишину нарушало лишь шарканье босых ступней стражников, сливавшееся в назойливую мелодию, гнетущую, как барабанная дробь у подножия виселицы. Вансен уже видел этот запутанный подземный лабиринт глазами убогих существ, оказавшихся во власти Джаира, и теперь, шагая по коридорам, никак не мог поверить в реальность происходящего. Каменные стены оказались вовсе не такими гладкими, как ему представлялось. Их покрывали замысловатые узоры, круги, спирали и загадочные рисунки, где угадывались очертания людей и животных. Некоторые рисунки производили жуткое впечатление: со стен взирали совы с глазами, подобными звездам, и люди, чьи конечности были отрублены и сложены перед кошмарными птицами, как кровавая дань. Прочие изображения были не менее зловещими. Вансен увидел человеческие черепа с пустыми глазницами и сразу узнал в них символы повелителя Земли. Смысл других образов — завязанные узлами веревки и квадратные котлы на коротких ножках — остался для него тайной. Разглядывая стены, капитан отметил, что чаще всего там встречается изображение свиньи. Это животное особо почиталось Иммоном, угрюмым слугой Керниоса.
«Его забрал Черный Кабан!»
В памяти капитана раздался плач, долетевший из детских лет. Старая женщина безудержно рыдала, сокрушаясь о безвременной смерти своего сына.
«Будь проклят ненасытный кабан и будь проклят его бессердечный повелитель! — ударяя себя кулаками в грудь, восклицала она. — Никогда больше я не зажгу свечу в честь Кернейи!»
Кернейя. В далекой стране, где солнце по-прежнему каждое утро восходит на небеса и каждый вечер садится за линию горизонта, на улицах собирались толпы. Они хотели посмотреть на праздничное шествие: статую бога, чье лицо скрывала маска, проносили по городу на носилках. Несмотря на ранний час, все до единого были пьяны — зеваки, слуги, несущие носилки, даже жрецы повелителя Земли. Город погружался в тяжкий, невеселый хмель, словно гулял на затянувшейся погребальной трапезе. А теперь он, Феррас Вансен, оказался во владениях бога Смерти, у самых дверей его обители.
По спине у капитана королевских гвардейцев пробежал холодок, и он усилием воли подавил дрожь. Ему хотелось коснуться руки Баррика, напомнить юноше, что он не один, что он получит помощь и поддержку, но кандалы мешали это сделать.
Узкий каменный коридор внезапно расширился. Узники вошли в огромную пещеру, скупо освещенную дюжиной факелов. Своды пещеры терялись во мраке, на обсидиановых стенах мелькали слабые отблески. Но после долгого путешествия по темным коридорам Вансену почудилось, что свет в пещере горит очень ярко, как в храме Тригона в дни великих праздников. Когда он увидел собственными глазами ворота Иммона, они показались ему еще более громадными, чем в видениях, открывшихся благодаря невольным осведомителям Джаира. Двери в подземный чертог возвышались посреди пещеры, огромные, как скала. На обычные ворота они походили не больше, чем отлитая из бронзы исполинская статуя Перина — на обычного человека.
Стражники тычками отогнали арестантов к шершавой каменной стене. Здесь уже собралось множество рабов, и все угрюмо молчали, в тревоге поглядывая на многочисленных караульных.
Получив несколько бесцеремонных пинков, узники поняли, что им надлежит встать на колени. Вансен опустился на каменный пол и тут же расчихался, так как в нос ему забилась носившаяся в воздухе каменная пыль. Баррик рухнул на колени как подкошенный и замер без движения. Вансен попытался подвинуться к юноше поближе и посмотреть, не ранен ли он, но передвигаться на коленях со скованными руками оказалось так трудно, что капитан едва не упал.
«Помни, о чем я сказал…» — раздался у него в голове беззвучный голос Джаира.
Внезапно стражники и рабы пришли в движение — Вансен даже испугался, что они услышали слова воина сумеречного племени. Затем царившую в пещере тишину разбил оглушительный грохот, напоминавший барабанную дробь. В следующее мгновение капитан осознал, что это шум шагов, и понял, почему все стражники, даже те, чьи спины от природы были изогнуты дугой, попытались выпрямиться. Стоявшие на коленях рабы, испуская жалобные стоны, упали ниц и прижались лицами к каменному полу.
В проеме пещеры появилась гигантская фигура полубога. Украшавшие его черепа на веревках качались из стороны в сторону, как увлекаемые волной водоросли. Вансен вгляделся в Джикуйина и впервые различил признаки, свидетельствующие о его преклонном возрасте: чудовище заметно хромало, опираясь на посох размером с дерево, а голова его клонилась набок, словно мощная шея отказывалась держать ее. Тем не менее обличье Джикуйина было таким жутким, что мускулы капитана гвардейцев обмякли и мочевой пузырь невольно опорожнился, когда полубог обнажил в довольной ухмылке огромные обломанные зубы. Он понял, что конец неотвратим, а надежда, о которой говорил Джаир, напрасна. Невозможно вырваться живым из лап этого отвратительного создания.
Пленники по-прежнему выли и стенали, распростершись на полу. В какой-то момент Вансену представилось, что все это: темная угрюмая пещера, толпа измученных, грязных и окровавленных существ, рыдающих у ног беспощадного повелителя, — лишь кошмарный сон. Явь не могла быть такой чудовищной. Наверное, он потерял рассудок и отдался во власть тягостных видений. В сознании капитана всплыли ужасающие истории. Деревенский священник рассказывал их ребятишкам, чтобы они твердо усвоили: того, кто нарушит волю богов, ожидает жестокое наказание.
