Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен (чтение книг txt) 📗
За длинной оградой поместья когда-то высилось семь престолов скорпиона, имеющих в высоту ровно семьдесят семь размахов рук. Каждый из них был разрушен «ударами мечей в яростных руках. Да, подобная сила просто непостижима».
Песчаный крут со всеми его атрибутами и устройствами был полностью разрушен, за исключением одной-единственной вещицы. Именно перед ней и стоял сейчас Икариум. Безумный взгляд Ягута абсолютно ничего не выражал, а голова была прижата к необъятной конструкции, высившейся прямо перед ним.
Металлические механизмы не имели даже следов ржавчины и коррозии, они продолжали двигаться в своем размеренном ритме, неразличимом для глаз обычного смертного. Огромный металлический диск находился под утлом к поверхности, а на его мраморном циферблате виднелись выгравированные символы. Солнце, едва заметное за золотистой воздушной пеленой, смотрело точно в центр диска.
Маппо медленно подошел к Икариуму и остановился в двух шагах за спиной.
Почувствовав присутствие друга, Ягут, не оборачиваясь, произнес:
– Неужели подобное бывает на свете?
Треллу показалось, что перед ним стоит маленький, ничего не понимающий ребенок. Жалость, словно острый кинжал, вонзилась в его сердце.
– Это сооружение принадлежит мне, неужели ты не видишь? – продолжил Ягут. – Мой… дар – по крайней мере, так здесь написано на древнем омтосском наречии. Кроме того, здесь нанесен месяц и год изготовления. Посмотри, как повернулся диск! Его угол как раз совпадает с указанной датой… Этот факт позволяет понять…
Голос Ягута затих.
Маппо обхватил себя руками, не способный вымолвить ни слова, не способный даже подумать. Страдания и страх наполнили все его естество: ситуация походила на кошмар, с которым сталкивается ребенок. Трелл не знал, что дальше делать.
– Скажи мне, Маппо, – произнес Икариум по прошествии длинной паузы. – Почему разрушители города не тронули мое сооружение, а? Я, конечно, понимаю, что оно окутано плотным облаком волшебства… однако то же самое можно было сказать о Семи Престолах, да и о других сооружениях песчаного круга. Все оказалось разрушенным, Маппо. Почему?
Трелл молил своего друга только об одном: не поворачиваться к нему лицом, не показывать свои глаза. «Это похоже на худшие детские страхи, на истинное лицо кошмара: любовь матери и отца улетучивается, а остается только холодный расчет, слепое равнодушие… Крики детей начинают ослабевать…
Не оборачивайся, Икариум. Я не смогу перенести выражение твоего лица».
– Возможно, я совершил какую-то ошибку, – продолжил Икариум своим тихим, невинным тоном. В этот момент Маппо услышал, как сзади приблизились Скрипач с Крокусом. Однако немое напряжение, висящее в воздухе, заставило их остановиться поодаль, не проронив ни единого слова. – Ошибку в измерениях времени. Древний омтосский язык практически стерся у меня из памяти – возможно, я его и не знал в тот момент, когда конструировал эту модель. Знание всегда оставляет за собой некое ощущение… которого у меня нет, правильно? Скорее всего, вся уверенность основана только на самообмане.
«Нет, Икариум, сейчас ты абсолютно прав».
– Я подсчитал, – продолжил он, – что с тех самых пор, как я в последний раз стоял здесь, Маппо, прошло девяносто четыре тысячи лет. Представляешь, девяносто четыре! Скорее всего, здесь какая-то ошибка. Ни одни городские руины не могут прожить такое количество времени.
Маппо обнаружил, что он пожимает плечами. «Откуда мы можем знать направление хода столь давней истории?»
– Возможно, не обошлось дело без колдовства… «Возможно».
– Интересно, кто же разрушил весь город?
«Ты и разрушил, Икариум, больше некому. Обнаружив в порыве ярости творение собственных рук, ты сумел себя перебороть и оставил часы нетронутыми».
– Кем бы они ни были, эти люди обладали бешеной силой, – продолжил Ягут. – Сюда прибыл Тлан Аймасс в надежде сдержать врага: сработал древний альянс жителей города и Молчаливого Хозяина. Однако кости нескольких тысяч горожан покоятся прямо под нами, погребенными в песках. Что за сила могла совершить подобное, Маппо? Это не могли быть Ягуты, несмотря на расцвет нашей расы именно в тот промежуток времени. К'Чайн Че'мальк этому моменту уже вымерли. Я не понимаю, дружище…
На плечо Маппо опустилась тяжелая мозолистая рука. Обернувшись, Трелл обнаружил приблизившегося Скрипача.
– А для меня ответы на твои вопросы кажутся очень простыми, Икариум, – произнес солдат, подойдя к Ягуту. – Речь идет о силе всевышнего. Ярость бога или богини вполне могла привести к такому печальному исходу. Разве тебе не известно огромное количество древних преданий, в которых идет речь о древних империях, достигающих максимального расцвета, а затем превращающихся в пыль? С чего началась история Семи Святых? Кем бы они ни были, эти люди получили священный сан именно в нашем городе. Точно такую же притчу можно рассказать и о других поселениях, разбросанных по всей Рараку. Семь Престолов стали свидетелями ярости, которая охватила каждого из них. Рука бога или богини опустилась на этот город, Икариум. Единственная проблема заключается в том, что этот всевышний уже стерся из памяти людей. По крайней мере, сейчас миру не известен ни один представитель, способный на подобные бесчинства…
– Да нет, известен, – произнес Икариум, и в его голосе послышалось оживление. – Однако с тех пор, как они начали общаться со смертными, очень многое изменилось… Боги стали более искусными и хитрыми, поскольку прежние методы воздействия стали слишком опасны. По всей видимости, ты действительно нашел ответ на мой вопрос, Скрипач…
Сапер пожал плечами.
Маппо наконец-то почувствовал, что его сердце немного успокоилось. «Только не начинай вновь размышлять об этом одиноком уцелевшем артефакте, Икариум». Тем не менее пот непрерывными каплями продолжал капать на песок. Трелл поморщился и перевел дыхание. Обернувшись, он увидел Крокуса. Выражение лица юноши оказалось настолько отсутствующим, далеким от настоящих событий, что Маппо заинтересовался ходом его мыслей.
– Девяносто четыре тысячи лет – здесь должна быть какая-то ошибка, – вновь задумчиво произнес Икариум. Обернувшись, он слабо улыбнулся.
Перед глазами Трелла поплыли синие круги. Судорожно кивнув, он отвел взгляд, пытаясь побороть очередную волну печали.
– Что ж, – сказал Скрипач. – Кажется, теперь мы можем возобновить преследование Апсалы и ее отца.
Икариум кивнул головой и пробормотал:
– Да, теперь мы уже близко… очень близко ко всем разгадкам.
«В самом деле, путешествия бывают очень опасными».
В ночь прощания со своим племенем, которое произошло много веков назад, Маппо стоял на коленях перед старейшей жрицей в задымленной комнатке ее маленькой юрты. Молодой Трелл уже совершил все необходимые ритуалы и отрекся от прошлой жизни, но сейчас ему не давал покоя один вопрос.
– Я обязан знать больше, – жарко шептал он, – гораздо больше о Безымянных Героях. В конце концов, они могут потребовать с меня эту информацию. Скажи, они присягают какому-то богу?
– Только единожды, – ответила старуха, которая либо не могла, либо не хотела встретиться с глазами пылкого юноши. – Иначе их отвергают и уничтожают. Во времена Первой империи, которая, к слову сказать, была вовсе не первой, поскольку Т'лан Аймасс провозгласил об этом гораздо раньше… Так вот… Безымянные Герои представляли собой левую руку, а другая секта – правую. Через некоторое время они должны были объединиться. Вместо того противоположная секта заблудилась в своих собственных тайнах… – Женщина рубанула воздух рукой – этого жеста Маппо ни разу не видел среди племенных старейшин. Этот жест, догадался он, принадлежал Ягутам… – По этой причине они преклонились перед новым повелителем. Вот и все, что можно сказать по данному вопросу.
– А кто же стал этим новым повелителем? Женщина покачала головой и отвернулась.
– Ихсила, – не унимался Маппо, – заключена в посохах, да?
