Королевский убийца - Хобб Робин (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Я почувствовал, что он пытается быть терпеливым.
Ты должен пойти со мной, сейчас. Насовсем. Прежде чем они придут тебя будить.
Я не могу. Мое тело заперто в клетке.
Оставь его! — сказал он свирепо. — Отпусти!
Что?
Оставь его, отпусти его, иди со мной.
Что ты хочешь сказать? Мне умереть? Съесть яд?
Только если придется. Но сделай это сейчас, быстро, пока они снова не стали бить тебя. Оставь его. Пойдем со мной. Оставь его. Ты делал это прежде. Помнишь?
Усилие, которое от меня потребовалось, заставило меня острее ощутить нашу связь. Где-то я окоченел от холода и мучился от боли. Где-то каждый вздох раздирал болью мои легкие. Я ушел от этого в сильное здоровое тело волка.
Это правильно, это правильно. Просто оставь его. Сейчас. Просто отпусти.
Внезапно я понял, чего он добивается. Я не знал точно, как это сделать, и не был уверен, что смогу. Действительно, однажды я отбросил свое тело и оставил его на попечение волка только для того, чтобы через много часов проснуться рядом с Молли. Но я не до конца понимал, как это тогда получилось. И это было совсем по-другому. Я оставил волка сторожить меня, а сам ушел в небытие. На этот раз он хотел, чтобы я освободил свое сознание от собственного тела. Чтобы я по своей воле разорвал связь между ними. Даже если бы я понял, как это сделать, я не знал, так ли уж хочу этого.
«Просто ляг и умри», — сказал мне Баррич.
Да, это правильно. Умри, если не можешь иначе, но иди со мной.
Внезапно я решился. Доверие. Довериться Барричу, довериться волку. Что я терял?
Я набрал в грудь побольше воздуха и сжался в своем теле, как будто перед прыжком в холодную воду.
Нет. Нет, просто отпусти.
Я отпускаю. Я отпускаю. Я пытался нащупать связь между мной и моим телом. Я замедлил дыхание и приказал своему сердцу биться медленнее. Я отказался от боли, холода и неподвижности. Я нырнул глубоко в себя самого, прочь от всего этого.
Нет! Нет! — в отчаянии взвыл Ночной Волк. Ко мне, иди ко мне! Отпусти это. Иди ко мне!
Но раздался шорох шагов и гул голосов. Дрожь охватила меня, и против воли я поплотнее закутался в плащ Браунди. Один мой глаз был приоткрыт. Я увидел то же мрачное подземелье, то же зарешеченное окно. Во мне гнездилась глубокая холодная боль, что-то более коварное, чем простой голод. Они не сломали костей, но что-то внутри меня было разорвано. Я знал это.
Ты снова в клетке! — закричал Ночной Волк. Оставь это. Оставь свое тело и иди ко мне!
Слишком поздно, прошептал я. Убегай, убегай. Не дели этого со мной.
Разве мы не стая? — донесся до меня скорбный волчий вой. Они были у моей двери. Она уже открывалась. Страх охватил меня, и я затрясся. Я чуть не поднес ко рту свою пилюлю и не сжевал ее немедленно. Но вместо этого я сжал в кулаке крошечный бумажный пакетик, решив забыть о нем.
Тот же человек с факелом, те же два стражника. И та же команда:
— Ты, встать!
Я отбросил в сторону плащ Браунди. Один из стражников еще сохранил достаточно человечности, чтобы побледнеть от того, что он увидел. Другие двое были крепкими. И когда я не смог пошевелиться достаточно быстро для них, один стражник схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Я невольно вскрикнул от боли. И эта реакция заставила меня задрожать от страха. Если я не смог сдержать крика, как мне выстоять под давлением Уилла?
Они вытащили меня из погреба и повели вниз по коридору. Я не говорю, что я шел. Все мое тело окостенело за ночь. Раны на бедре и правой руке открылись и болели. Боль теперь была как воздух. Я двигался сквозь нее, вдыхал и выдыхал ее. В центре караульной кто-то ударил меня, и я упал. Я лежал на полу, на боку. Я не видел никакого смысла в том, чтобы попытаться сесть; у меня не было достоинства, которое следовало бы сохранять. Пусть лучше они думают, что я не могу стоять. Лежа, я соберу все остатки сил, которые можно назвать моими собственными. Медленно, с трудом я очистил свое сознание и начал возводить защиту. Снова и снова сквозь туман боли я проверял стены Скилла, которые поднял, укрепляя их и прячась за ними. Стены моего сознания, вот что я должен был охранять, а совсем не жалкую плоть. В комнате вокруг меня люди выстроились вдоль стен. Они хихикали и тихо разговаривали друг с другом. Я едва замечал их. Моим миром были мои стены и моя боль. Раздался скрип, и из открытой двери повеяло сквозняком. Вошел Регал. Уилл шел вслед за ним, беспечно излучая Скилл. Я чувствовал его так, как не чувствовал никогда прежде ни одного человека. Даже не глядя на него, я ощущал форму и жар горевшего внутри него Скилла. Регал думал, что это всего лишь орудие. Я посмел испытать крошечное удовлетворение, зная, что принц не представляет себе всей опасности этого орудия.
Регал занял свое кресло. Кто-то принес маленький стол. Я слышал, как открылась бутылка, и до меня донесся запах вина. Боль сделала мои чувства необычайно сильными. Я слышал, как Регал пьет. Я отказывался признать, как сильно мне хотелось выпить.
— Боже мой, посмотри на него. Мы не зашли слишком далеко, Уилл? — что-то в проказливом восторженном голосе Регала дало мне понять, что он пил сегодня не только вино. Может быть, дым? Так рано? Волк сказал, рассвет… Регал никогда не вставал на рассвете. Что-то было не так с моим ощущением времени. Уилл медленно двинулся ко мне и навис надо мной. Я не пытался пошевелиться, чтобы увидеть его лицо, и крепко вцепился в мой небольшой запас сил. Он резко толкнул меня ногой, и я застонал против воли. Почти в то же мгновение он обрушил на меня силу своего Скилла. Здесь, по крайней мере, я держался твердо. Уилл резко втянул воздух носом и с силой выдохнул. Потом повернулся к Регалу.
— Ваше величество, вы без риска сокрушили его тело. Это не будет видно даже через месяц. Но внутри он по-прежнему сопротивляется. Боль может отвлечь его от охраны сознания, но не уменьшит силу его Скилла. Я не думаю, что таким образом вы его сломаете.
— Я не просил у тебя этого, Уилл, — резко отозвался Регал. Я слышал, как он пошевелился, чтобы устроиться поудобнее. — Ах, это слишком долго. Мои герцоги становятся нетерпеливыми. Нужно сломить его волю сегодня, — он задумался, потом спросил Уилла: — Ты сказал, мы сокрушили его тело? Что же ты предлагаешь в качестве следующего шага?
— Оставьте его наедине со мной. Я могу получить у него то, чего вы хотите.
— Нет, — спокойно отказал Регал. — Я знаю, чего ты хочешь от него, Уилл. Для тебя он толстенный мех с вином, полный силы Скилла, который ты хотел бы осушить. Может быть, в конце у тебя и будет возможность получить его. Но не сейчас. Я хочу, чтобы он встал перед герцогами и признал себя изменником. Более того, я хочу, чтобы он ползал передо мной и молил о пощаде. Я заставлю его разоблачить всех тех, кто предал меня. Он сам должен обвинить их. Никто не усомнится в его словах, когда он назовет их предателями. Пусть герцог Браунди увидит, как обвиняют его собственную дочь, пусть весь двор услышит, что леди Пейшенс, которая так громко кричит о правосудии, сама изменила короне. А для него… эта девка свечница, эта Молли.
Сердце мое затрепыхалось.
— Я еще не нашел ее, мой лорд, — сказал Уилл.
— Молчать! — загремел Регал почти как король Шрюд. — Не придавай ему этим мужества. Ее не нужно находить, чтобы он смог объявить ее предательницей. Мы можем отыскать ее, когда у нас будет время. Он пойдет на смерть, зная, что она последует за ним. Я очищу Баккип от навозной кучи предательства, от всех, кто посмел изменить мне! — Он поднял свою чашу, словно клялся самому себе, и осушил ее.
Он говорил, подумал я про себя, почти так же, как говорила королева Дизайер. Одновременно хвастливо и хныкающе-трусливо. Он будет бояться всех, кого не контролирует. А на следующий день испугается тех, кого контролирует, еще больше. Регал с грохотом поставил свою чашу и откинулся в кресле.
— Что ж, будем продолжать, да? Келфри, подними его.
Келфри был опытным человеком и не получал удовольствия от своей работы. Он не церемонился, но вел себя не грубее, чем это было необходимо. Он встал за моей спиной и держал меня за плечи. По-видимому, Ходд не обучала его. Я знал, что если резко откину голову назад, то могу сломать ему нос и, возможно, выбить часть зубов. Но это было для меня не намного легче, чем стоять прямо. Я согнул руки перед животом, отстраняясь от боли и собирая силы. Через мгновение я поднял голову и посмотрел на Регала. Я пробежал языком по деснам, чтобы отлепить губы от зубов, и заговорил:
