Идущий на смех (СИ) - Логинов Геннадий (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Ваша проникновенная речь зажгла сердца и овладела умами масс. С этого момента начался обратный отсчёт времени власти Гунфрида Безволосого, тирана и самодура.
Позднее, на этом самом месте был установлен памятник, с которого шут, выступающий на актёрских подмостках, решился наконец сказать то, на что не хватило духу у благородных патрициев.
Памятник Короля Кокани, Ральфрика I Честного.
Запишите достижение « »!
Если очутились на этом параграфе впервые, бросьте кость, затем бросьте кость выпавшее количество раз, сложите и добавьте выпавшее количество пунктов Вдохновения. Если Вас не устраивает эта концовка, и Вы желаете другого завершения истории, переходите на параграф «0».
1102
Если у человека есть руки, ноги и голова на плечах, для него всегда найдётся работа. Да, это было нелегко: Вам, пожилому человеку, приходилось очень поздно ложиться, очень рано вставать, таскать тяжести, работать в хлеву, спать на лёгкой подстилочке и просыпаться по несколько раз за ночь, когда монахи поднимались и шли на хоры. Но ведь и остальные обитатели собора жили ровно в таких же условиях.
Вы получаете +20 пунктов Героизма и +20 пунктов Вдохновения!
Но в один прекрасный день, когда Вы покормили ослика — боевого коня этих рыцарей молитвы и чёток — и занимались его мытьём, к Вам подошёл почтенный человек в дорогом камзоле.
— Бартоломеу? — произносите Вы, смутно всматриваясь в некогда знакомые черты. Не то чтобы Вы близко общались со своим младшим двоюродным братом, но по молодости иногда виделись.
— А кого ещё ты, интересно, ожидал увидеть? Святого Франциска Ассизского? Кому ты ещё, хрен старый, нужен? — раздражённо ворчит он.
— А зачем ты вообще меня искал? — резонно поинтересовались Вы.
— Видишь ли, Ральфрик, твой отец… — Бартоломеу вздохнул и покачал головой. — Даже не знаю, как тебе сказать…
— Не продолжай… — догадываясь, что он готовится, но не находит сил сказать, прервали Вы. — Уже и возраст, всё-таки. Рано или поздно…
— Он снова женится, — неожиданно произнёс тот.
Прошло немало времени, прежде чем к Вам вернулся дар мысли.
— Какого?! Ему ж уже за девяносто, он что… — Вы хотели выразить переполнявшие Вас чувства, но не могли подыскать цензурных слов.
— Собственно, по этой причине я тебя и искал. Бросай тут всё к чёртовой матери и поехали, — предложил кузен, не ходя вокруг да около. Да уж. С отцом у Вас всегда были достаточно сложные отношения. Но это… Просто в голове не укладывается.
— А действительно, что Вас здесь держит? — 630
— Увы, но у Вас ещё здесь есть дела — 647
1103
Естественность, непринуждённость и правдоподобие — вот три кита Вашего артистизма. Вы идёте с таким видом, как будто ничего особенного не случилось, показательно обращаете внимание то на то, то на это, комментируете и подшучиваете, отпускаете дамам комплименты и кривляетесь.
Да, король бывает непостоянен, как погода: то с утра приговорит к казни, то под вечер уже сожалет. Впрочем, это ни в коей мере его не оправдывает, а всего лишь объясняет, почему люди смотрят на Вас с некоторой настороженностью и удивлением, но не бросаются тотчас же поднимать панику.
Вы получаете +10 пунктов Героизма и +10 пунктов Вдохновения!
Если поначалу Вы убедительно скрывали волнение под личиной шутовства, то потихонечку Вы на самом деле от него избавляетесь. На место ему приходит ледяная решимость.
Ну что, Гунфрид, пробил твой час… — 1121
1104
Переводы текстов античных и восточных авторов, выступления с докладами по схоластике и многое другое стало для Вас повседневной нормой. Как бы то ни было, ни одно послушание не считалось хуже или престижнее другого, просто каждый занимался тем, к чему имел больше способностей и наклонностей.
Вы получаете +20 пунктов Героизма и +20 пунктов Вдохновения!
Как бы там ни было, у Вас были кров и пища, Вы ощущали себя в безопасности, а в душе затянулась рана, зиявшая там многие годы.
Но, вместе с тем, Вас гложило ощущение того, что Вы должны сделать что-то важное не только для себя, но и для своей Родины.
Дни тянулись один за другим, пока однажды Вы не очнулись от жуткого звона набатного колокола, призывавшего всех без исключения мужчин к оружию — 697
1105
Увы! Хотя многие гвардейцы втайне и разделяли Ваши убеждения, на деле многие колебались, а Вы не создавали впечатление человека, способного удержать власть и повести народные массы за собой. Пусть и плохая, но всё-таки законная власть, казалась им лучше того хаоса и беспорядка, который начался бы тотчас после свержения государя. Поэтому небольшой мятеж в войсках был подавлен стремительно и жёстко, не успев, как следует, загореться.
Запишите достижение « »
Если Вы попадаете на этот параграф в первый раз, запишите ключевые слова « » и 10 пунктов Героизма. Если Вас не устраивает эта концовка, и Вы желаете другого завершения истории, переходите на параграф «0».
1106
Если руки у мужчины растут из нужного места — он всегда себя прокормит. Благо, работы всегда буде в избытке. Вы крутились в качестве подмастерья, на подхвате у монастырских мастеров, доверявших Вам помощь в относительно несложных делах.
Иногда Вы занимались резьбой по дереву, иногда — дублением кожи, иногда — полировкой церковной утвари. И, вдыхая в мастерской аромат свежих опилок, Вы размышляли над тем, какое важное место в жизни человека занимает труд.
Не только труд внутренний, духовный, без которого любые внешние дела становятся лишёнными какого-либо смысла в вечности, но и труд внешний, в котором нет ничего унизительного или предосудительного. Одежда современных щёголей, совершенно непригодная для того, чтобы заниматься в ней подобными делами, словно подчёркивала: вот, посмотрите, я не работаю, и горжусь этим.
Наивное гордое племя! Сам Спаситель показал нам пример, работая плотником! К чему Вы задираете нос? Ваш гонор пуст и лишён смысла, а человеческая слава — зыбкая, как дым на ветру.
Вы получаете +20 пунктов Героизма и +20 пунктов Вдохновения!
Впрочем, с одним из подобных щёголей Вас в ближайшее время свела судьба, когда он внезапно нагрянул в забитую опилками мастерскую в разгар рабочего дня.
Он был одет достаточно вычурно, но богато: шитый золотом чёрный шёлковой камзол с высоким жёстким воротником, кружевными широкими рукавами и буфами; золотой кулон на шее; перстни с самоцветами на пальцах; изукрашенная рапира с изогнутой гардой в инкрустированных рубинами ножнах; берет с чёрным жемчугом и павлиньим пером…
Судя по всему, это был какой-то важный чиновник, по долгу службы зашедший в такое место, куда он в жизни не ступил бы по доброй воле, и больше всего на свете желавший поскорее уйти.
— Любезнейший, скажите, это Вы — тот самый маркиз Гвидобальдо-Раньери? — очевидно боясь подцепить своим чутким носиком какую-нибудь заразу, пришедший достал надушенный кружевной платочек, поднеся его к лицу двумя холёными пальчиками, оттопыривая при этом мизинчик.
— Да, я, — кивнули Вы. — А в чём, собственно, дело?
— Ой, слава Богу! Наконец-то я Вас нашёл! — пройдя к Вам, он протянул Вам свиток, запечатанный сургучом. — Я — Гийом Дель Монте-Кассино, уполномоченный представитель господина Монтенья. Дело в том, что в соответствии с последней волей господина Монтенья, всё его движимое и недвижимое имущество в Кокани переходит к Вам.
Вы не сразу переварили услышанное:
— Прошу прощения, одну минуточку… Монтенья — Монтенья… Кхм, да, был такой. Дружил с моим отцом. А что, он ещё жив? В смысле, был?
— Очевидно, что да, — выражая снобистским тоном серьёзные сомнения в глубине Ваших умственных способностей, ответил Гийом и, явно не желая оставаться здесь и далее, продолжил: — Причины мне не известны, но особняк с прилегающей территорией, хозяйством и слугами теперь Ваш, с чем и поздравляю. За сим — разрешите откланяться… Фу, что за место, и как тут только можно дышать…
