Разрушители. Дилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
«Зато теперь мы сможем их предметно изучить».
Что самое противное – Ребенген не был уверен, что классический боевой маг сможет эффективно противостоять морфу.
«Придется идти на поклон к Нантреку. Нужно хотя бы прикинуть, на что это похоже, прежде чем мы столкнемся с ними в бою».
Председатель оперативного совета выслушал главу Целителей, покивал, но разрешить опыты по запрещенной теме отказался.
– Забудь об этом! Набери группу боевиков с седьмым уровнем, и они освежуют это чудо в прыжке с разворотом.
– А если…
– Забудь, говорю! Чудес не бывает. Любая фиксированная структура в ауре – уязвимость, насколько бы сильной она не была. Мы так на отступников печати налагаем, если ты не в курсе. Да, он может нанести очень сильный удар, быстро и без подготовки, проломить любой периметр, разнести любой артефакт. Нормальный боевой маг уклонится и врежет ему по затылку. Иди лучше тренируйся. У тебя ведь по боевке шестой?
– Пятый.
– Позор!
Ребенген вышел, оглушительно хлопнув дверью.
Ладно, пусть Нантреку (по образованию – бытовику) непонятно желание дознавателя досконально разобраться в происходящем. Но намекать коллеге, что он слабоват по части мордобоя?!! А может, Ребенген предпочитает интеллект! Если бы сражаться пришлось прямо сейчас, его уровень дотянул бы до восьмого.
Вернувшись в свой кабинет, глава Целителей тяпнул стопочку успокаивающего и рассудил трезво. В чемто председатель прав – ничто так не мешает волшебнику, как вера в чудо. Обыватель, глотающий панацею, в худшем случае рискует отравиться, а с волшебниками сложнее: любая ворожба содержит в себе элемент интуиции, сомнение в основах ведет к ненужным колебаниям и фатальным ошибкам, причины которых окружающие потом выясняют по костям. На данный момент никаких оснований считать, что враг способен выйти за рамки существующей парадигмы, не было.
«Потому что неучтенных стихий в природе не осталось».
Впрочем, для того чтобы испортить Ребенгену жизнь, псоглавцу достаточно было обладать какимнибудь новым навыком или оригинальной комбинацией уже известных. Глава Целителей разложил на столе веером планы текущих операций и погрузился в размышления. Все придется корректировать, а коечто – отменять, потому что ни в одном сценарии не принималась в расчет массовая атака. За своевременное предупреждение верховному жрецу Черепов полагалось выдать какуюнибудь медаль (О! Десять золотых грошами), а за самодеятельность – прочесть лекцию о гражданском долге (был среди подчиненных Ребенгена один кадр – Ракша насмерть заболтает).
«За месяц с какогото паршивого Гьета эти твари наскребли две дюжины бойцов, а последние массовые облавы закончились осенью. Значит, рассчитывать надо не меньше чем на сотню. Где я найду столько магов седьмого уровня? Привет тебе, Нантрек».
Затянувшееся спокойствие готовилось разразиться бурей.
На Гатангу надвигались зимние праздники, а с ними – королевский бал, отменить который можно было только изза траура по монарху. Последний прием уходящего года собирал особую публику. Кто может отправиться в столицу сквозь дождь и буран, ради сомнительного счастья пару часов топтать дворцовый паркет? Скучающие обитатели ближайших к городу имений (люди родовитые и состоятельные), преуспевающие маги, способные пересечь Арконат из конца в конец, не снимая тапочек, а также амбициозные матроны, мечтающие выдать своих дочек за первых или за вторых. Для многих дам зимний бал становился главным событием в жизни. Власти традицию всячески поощряли, например, холостым преподавателям Академии приглашения на зимний бал выдавались в обязательном порядке. Один раз Ребенген решился посетить одиозное мероприятие, был атакован толпою свах и больше не рисковал. Особую пикантность этому кошмару добавляло невероятное количество Великих Лордов обоего пола – до того момента будущий дознаватель не представлял, какое количество младших родственников есть у того же Дарсаньи. Самым сильным впечатлением Ребенгена стал бюст девицы Россанга, зеленоглазой дивы, взиравшей на юношу с воистину материнской нежностью. Если он не ошибался, на том балу красавица встретила будущего супруга – сурового боевого мага, оказавшегося на поверку знатным подкаблучником.
Надо ли говорить, что решившись посетить зимний бал повторно, глава Целителей принял необходимые меры? Свою ставку Ребенген разместил на нижней галерее – узком балконе, огибающем три четверти дворца. Да, темно, холодно и ветер дует, зато какой вид открывается на верхний каретный круг (фактически, единственные ворота замка)!
По длинной, вьющейся эстакаде, освещенной обычными фонарями и магической иллюминацией, тянулась вереница парадных карет, влекомых шикарными рысаками. У распахнутых дверей замысловато украшенные (и, на взгляд мага, ужасно неустойчивые) повозки останавливались, высаживали пассажиров и сворачивали на слабоосвещенный спуск, от чего создавалась иллюзия, будто процессия непрерывным потоком втягивается в замок (естественно, что на небольшом пространстве дворцовой скалы места для конюшен не было).
Рядом с Ребенгеном ежились от холода три десятка лучших боевиков Ордена. Маги прибыли во дворец пентаграммой, построенной по личному тайному дозволению Его Величества. Сейчас те, кто помоложе, печально вздыхали, поглядывая на освещенные окна королевской резиденции, а те, кто постарше, довольно хмыкали, оценивая возможное поле боя. Да, несмотря на кажущуюся хрупкость архитектуры, дворец был в первую очередь крепостью, и взять его штурмом еще никому не удавалось. На взгляд Ребенгена, допельгангерам тут ничего не светило. Зато шум от их появления вышел бы знатный, а глава Целителей был уверен, что сейчас псоглавцу нужны паника и неразбериха.
«Лекари божатся, что без поддержки жить такому как Норен остается месяцев восемь. Добавить время на освоение навыков, получается, максимальной численности армия обращенных достигнет за полгода, а потом начнется естественная убыль. Серьезного вреда такими силами нанести невозможно. С одной поправкой – если все будут оставаться на своих местах».
Что начнется, приди в головы хотя бы половине родителей разобрать учеников Академии по домам, Ребенген боялся даже думать.
– Не рискнут, – резюмировал командир боевиков, неопределенного возраста маг с завязанной в узел бородой.
Ребенген оторвался от своих мыслей и окинул взглядом извилистый путь от внешних ворот до каретного круга. Ох, если бы все полководцы брали в расчет только риски!
– Соблазн слишком велик. Тут одно расцарапанное личико может дать больше, чем десять мертвых чародеев. Им даже драться не придется, только стекла побить.
То, что замок может быть уязвим изнутри, не обсуждалось – во внутренних помещениях своя стража. Начальник охраны дворца, гвардии капитан Конарс тоже не пальцем делан, обеспечивать хорошее поведение слуг и нелояльных гостей – его основная работа и он справлялся с ней хорошо. В присутствии капитана даже Лорд Бастиан предпочитал держать руки по швам.
Кареты все ехали и ехали, их было ровно в три раза больше, чем обычно – между двумя гостевыми непременно втискивались две вообще без пассажиров.
– На позиции! – неожиданно скомандовал бородатый маг.
Ребенген прищурился в темноту, пытаясь понять, что стало причиной тревоги. Да, ктото из возниц не пожелал ждать, на эстакаду въехало две гостевые кареты подряд. Распорядитель у ворот невозмутимо задержал очередь, загоняя вперед сразу три пустые повозки, а мажордом у дверей ускорил представление гостей, позволяя едущим впереди немного оторваться. К тому моменту как мятежный возница въехал на круг, ни одного случайного зрителя рядом не осталось.
«Мэтр Лесмо – известный лекарь, дочь на выданье. Господин Каражо – судья в отставке, сынподросток», – определил Ребенген по гербам.
Преуспевающие люди без наследственного дворянства, какая угроза могла исходить от них?
Пара гнедых рысаков (не по статусу судье ездить на четверке) храпела, пытаясь вырваться вперед, но, если возница и впрямь не мог усмирить коней, ему следовало принять меры намного раньше. Кучер мэтра Лесмо бранился с нетерпеливым коллегой, словно сено с рынка вез, что тоже выглядело неуместным. От основания эстакады замигал семафор – охрана у ворот сообщала, что мага в карете нет, его дочь едет с компаньонкой, а на сына судьи надета какаято защита.
