Великая Охота - Джордан Роберт (читаем книги TXT) 📗
Эгвейн с тоской взирала на местность, по которой ехал отряд. Вокруг появились невысокие холмы, а куцые перелески выродились в разбросанные там и сям заросли, но она была убеждена, что сумела бы спрятаться среди них.
— И мне остается надеяться, что когда-то меня обласкают, как любимую собачку? — с горечью сказала она. — Провести жизнь на цепи, прикованной к мужчинам и женщинам, которые считают меня кем-то вроде животного?
— Никаких мужчин, — усмехнулась Ринна. — Все сул'дам — женщины. Если этот браслет наденет мужчина, то в большинстве случаев это все равно что повесить ай'дам на крючок в стене.
— А иногда, — резко вмешалась голубоглазая сул'дам, — ты и он оба умираете с дикими воплями. — У женщины были резкие черты лица и напряженный тонкогубый рот, и Эгвейн поняла, что гнев, видимо, постоянное выражение этого лица. — Время от времени Императрица забавляется с лордами, сковывая их с дамани. Тогда-то взмокшие от пота лорды развлекают весь Двор Девяти Лун. Пока все не закончится, лорд никогда не знает, останется ли он жить или умрет, как того не знает и дамани. — Ее смех был злобным.
— Лишь Императрица может позволить себе так расточительно обращаться с дамани, Алвин, — отрезала Ринна, — и я не собираюсь тренировать эту дамани для того, чтобы после попусту выкинуть.
— Пока что я вообще не заметила никакого обучения, Ринна. Одну лишь болтовню, будто ты и эта дамани подружки с детства.
— Да, вероятно, пора взглянуть, на что ты способна, — промолвила Ринна, рассматривая Эгвейн. — У тебя хватит контроля, чтобы направлять на таком расстоянии? — Она указала на высокий дуб, одиноко стоящий на вершине холма.
Эгвейн сосредоточилась на дереве, стоящем где-то в полумиле от колонны солдат и паланкина Сюрот. Она никогда не пыталась воздействовать на что-то далее чем на расстоянии вытянутой руки, но подумала, что может получиться.
— Не знаю, — сказала она.
— Попробуй, — велела ей Ринна. — Почувствуй дерево. Почувствуй соки дерева. Я хочу, чтобы оно у тебя стало не просто горячим, а таким горячим, чтобы каждая капля сока в каждой веточке в один миг испарилась. Давай.
Эгвейн потрясло, когда она ощутила порыв сделать то, что приказала Ринна. Два дня она не направляла, даже не касалась саидар; от желания наполнить себя Единой Силой она затрепетала.
— Я... — мгновение, один удар сердца, она хотела сказать «не буду»; рубцы, которых не было, все еще горели и не позволяли быть такой глупой, и вместо этого Эгвейн докончила: — не могу. Оно очень далеко, и я раньше ничего такого не делала.
Одна из сул'дам сипло рассмеялась, а Алвин заявила:
— Она даже и не пыталась.
Ринна почти грустно покачала головой.
— Когда пробудешь сул'дам достаточно долго, — сказала она Эгвейн, — сумеешь многое сказать о дамани даже и без браслета, но с браслетом всегда ясно, пыталась ли направлять дамани. Ты никогда не должна мне врать, и никому из сул'дам, даже самую малость.
Внезапно вернулись незримые плети, нещадно хлеща повсюду. Завопив от боли, девушка попыталась ударить Ринну, но сул'дам как бы мимоходом отбила ее кулак, и Эгвейн почудилось, будто ей по руке врезали палкой. Она ударила пятками по ребрам Белы, но сул'дам крепко ухватилась за привязь, и рывок едва не сдернул девушку с седла. В отчаянии она потянулась к саидар, предполагая причинить Ринне такую боль, чтобы та прекратила пытку, такую же боль, какую испытывала она сама. Сул'дам с кривой ухмылкой качнула головой; Эгвейн взвыла, когда ее будто ошпарили. Только когда она полностью оторвалась от саидар, боль стала стихать, но невидимые удары продолжали сыпаться на нее, не ослабевая ничуть. Девушка попыталась крикнуть, что попробует, если Ринна перестанет, но она могла лишь стонать и корчиться.
Как через пелену, она видела, как яростно кричащая Мин старается подъехать к ней, как Алвин вырывает уздечку из рук Мин, как другая сул'дам что-то отрывисто говорит своей дамани, которая смотрит на Мин. И в следующее мгновение Мин тоже кричит, взмахивая руками, будто пытаясь защититься от ударов или отогнать жалящих насекомых. На фоне собственной боли страдания Мин казались какими-то далекими.
Крики девушек заставили кое-кого из солдат повернуться в седлах. Бросив один взгляд, они засмеялись и отвернулись. Какое им дело до того, как сул'дам обращаются с дамани!
Эгвейн казалось, будто эта пытка длится вечно, но и ей все-таки настал конец. С мокрыми от слез щеками, всхлипывая в гриву Белы, девушка лежала распростершись на луке седла, не в силах пошевелиться. Обеспокоенно ржала кобыла.
— Это хорошо, что у тебя есть характер, — спокойно отметила Риина. — Лучшие дамани выходят из тех, кто имеет характер, который нужно лепить и формировать.
Эгвейн крепко зажмурила глаза. Ей хотелось и уши заткнуть, не слышать голоса Ринны. Я должна убежать. Должна, но как? Найнив, помоги мне! Свет, помогите мне кто-нибудь!
— Ты будешь одной из лучших, — заявила Ринна довольным тоном. Она потрепала Эгвейн по голове — так хозяйка в знак поощрения гладит свою собаку.
Найнив свесилась в седле, всматриваясь окрест из-за прикрытия куста с колючими листьями. Взгляд встречал разбросанные тут и там деревья, на некоторых уже пожелтела листва. Пространства травы и низкорослого кустарника казались пустынными. Она не видела ничего движущегося, не считая утончающегося столба дыма, дрожащего на ветерке. Дым вился над миртом.
Догорающий мирт был ее работой, как и молния, сорвавшаяся с безоблачного неба, как и пара-тройка других штучек, о которых она и не помышляла, пока те две женщины не вздумали испытать их на ней. Найнив предположила, что действуют они, должно быть, в чем-то заодно, хотя и не уяснила, как они, связанные блестящим шнуром, относятся одна к другой. Одна носила ошейник, но и вторая с нею точно скована. В чем Найнив не сомневалась, так в том, что одна либо обе они — Айз Седай. Ей не удалось отчетливо увидеть вокруг них свечения при направлении, но сомневаться не приходилось.
С каким удовольствием я расскажу о них Шириам, невесело подумала она. Айз Седай не используют Силу в качестве оружия, так значит?..
Вот она точно использовала. Тем ударом молнии Найнив по меньшей мере сшибла наземь двух женщин, и она видела одного солдата или скорее его тело, обожженное огненным шаром, который она создала и метнула в преследователей. Но уже довольно долго Найнив вообще не замечала никаких чужаков. На лбу выступили бисеринки пота, и не только из-за владевшего ею напряжения. Контакт с саидар был потерян, и ей никак не удавалось нащупать его вновь. В первые мгновения ярости от осознания того, что Лиандрин их предала, саидар была тут как тут, и едва Найнив поняла случившееся, Единая Сила затопила ее. Казалось, она может сделать все. И пока за ней гнались, ее питало бешенство оттого, что ее травят как зверя. Теперь же от погони ни следа. Чем дольше Найнив, пробираясь по леску, не видела врага, по которому можно нанести удар, тем больше ее одолевала тревога, что они как-то втихомолку подкрадываются к ней, тем больше у нее было времени для тревог, что же происходит сейчас с Эгвейн, и с Илэйн, и с Мин. Пока она вынужденно признала, что испытывает по большей части страх. Страх за них, страх за себя. Ей же нужен гнев.
Что-то шевельнулось за деревом.
Дыхание перехватило, она принялась шарить в поисках саидар, но от всех тех упражнений, которым ее обучали Шириам и другие, от всех этих бутонов, распускающихся в разуме, от всех этих воображаемых ручьев, что она удерживает в берегах, не было никакого толку. Она могла чувствовать ее, ощущать присутствие Источника, но коснуться не могла.
Из-за дерева, настороженно пригибаясь, шагнула Илэйн, и Найнив облегченно обмякла. Платье Дочери-Наследницы было грязным и порванным, в спутавшихся золотистых волосах застряли иголки и листья, зыркающие по сторонам глаза такие же большие, как у испуганного олешка-однолетка, но свой короткий кинжал девушка сжимала недрожащей рукой. Найнив подобрала поводья и выехала на открытое место.
