Венец Бога Справедливости - Шихматова Елена (книги бесплатно .txt) 📗
— Ты! Что ты сделал с моим сыном?!
Быстро, так, что ни Тихон, ни Людвиг, ни кто либо еще не успели даже опомниться, он пересек комнату и подскочил к юноше, потом схватил его за горло и сжал с такой силой, что у того сразу сбилось дыхание, а поскольку он сидел, облокатясь о подушки, то не смог высвободиться из этих настоящих тисков.
— Ваше величество! Что вы делаете?! — это воскликнул Артамон, еще из коридора увидев жутковатую картину.
— Что ты сделал с моим сыном?! — кричал Александр.
Силой его оттащили от принца, который, тяжело дыша, беспомощно лег на подушки. Над ним тут же начали хлопотать лекари.
— О, ваше высочество!
— Я убью его! Пустите меня! Думаешь, у меня дрогнет рука на этот раз?! Это ты убил Алека! Что тебе стоит убить? Ты уже убил того юношу, Федора, и теперь посмел поднять руку на моего сына!
К тому времени в комнату подоспело несколько дворцовых охранников, им Артамон передал короля, попросив увести его отсюда. Никто не понимал: чем была вызвана такая волна негодования со стороны короля. Почему он накинулся на собственного сына? С ужасом для себя большинство из присутствующих решило, что взамен просветления рассудка принца, рассудок короля помутился.
— Что это с ним? — вопрос лекаря скорее был обращен ко всем собравшимся в комнате, на него попытался ответить Тихон.
— Не знаю, Людвиг, не знаю. Игнат, надо после сходить к нему, может, мы сможем чем-нибудь помочь?
— Да, конечно.
Тем временем короля насильно уводили прочь от комнаты принца, в противоположную часть дома.
— Ты не имеешь права, Артамон! Слышишь! Ты преступаешь закон!
Артамон всю дорогу молчал, и только потом, когда Александра привели в небольшую комнату с высоким окном и маленькой дверью, тихо сказал.
— А не есть ли преступление против закона — покушение на жизнь собственного сына?
Некоторое время король молчал, но потом с болью в голосе подтвердил.
— Да, он мой сын. Но теперь — это не тот мальчик, которого я приказал унести в лес, теперь это озлобленное жестокое существо, обладающее приличным багажом знаний в области магии, — Александр горько усмехнулся. — Теперь мне понятно его вчерашнее недомогание. Я слышал об этом: все ученики Долины используют его, если обстоятельства требуют. Вопрос в том, что состав тяжело достать, но, кто знает, может, он сам умеет готовить его. А куст роз…. О, мой бедный Алек! Это чудовище убило тебя, убило!
Удивительно, но король заплакал, бессильно опустился он в кресло, низко наклонил голову. Вот чем обернулось его тогдашнее злое деяние. В чем-то Артамон был прав: он, действительно, преступил закон в своей попытке лишить жизни собственного ребенка. Беда была в том, что Артамон ничего не знал о брате-близнеце Алека, и потому решил, что король наряду с явными следами помешательства говорит и вполне трезвые вещи. Он не знал, что думать по этому поводу, что говорить, и потому решил оставить короля в надежде, что хоть лекари смогут помочь ему и вернуть к нормальной жизни.
4 глава. Сумасшествие короля западных эльфов
После оказания помощи принцу, который, по правде сказать, пострадал очень незначительно, лекари отправились к королю. Теперь его держали взаперти. Артамон в волнительном ожидании прохаживался по коридору. От того, что скажут лекари сейчас, зависело очень многое. Если они признают невменяемость короля, то именно он, как один из министров, должен будет сообщить об этом всем остальным. Первым делом Артамон собирался созвать экстренный совет: такой вопрос требовал максимально возможной объективности.
— Как вы себя чувствуете, ваше величество? — спрашивал Александра Тихон.
— А как должен чувствовать себя отец, у которого убили сына?
— Ваш сын жив, — осторожно произнес Людвиг.
— Жив? Ах, да. Но только не Алек, а Яромир. Так назвал его не я, но тот, кто сохранил ему жизнь.
— Ваше величество, что вы хотите этим сказать? Что у вас есть два сына?
— Теперь все равно один. Но лучше б его не было! Сибелиус был прав: в моей семье родилось чудовище.
— Сибелиус? — лекари на некоторое время смокли и растерянно переглянулись. Вспоминать о коварном маге им приходилось не часто, да, и чем реже они это делали, тем лучше себя чувствовали.
— Да, Сибелиус. Это он сообщил, что второй мальчик родился уродом. Он и был уродом, пока я сам, коснувшись его, всего лишь коснувшись, не исцелил! Да, я совершил ошибку, дважды, но теперь ее нельзя исправить возвращением Яромира. Он слишком озлоблен, я сам виноват в этом, но теперь — это страшное чудовище. Он убил уже двоих, включая и моего сына, своего брата. У него не дрогнула рука даже, когда он занес руку над несчастным Алеком! О чем говорить теперь?! Да, — глаза Александра лихорадочно горели. Едва ли он думал, что когда-нибудь расскажет об этом, а, рассказав, сам ужаснулся услышанному из собственных уст. — Пусть вы признаете меня невменяемым, но знайте, вы хлебнете столько горя, сколько не снилось вам в самых кошмарных снах во времена Сибелиуса. Нельзя так злить ребенка, а, разозлив, нельзя давать ему жить! Он уже не станет тем Яромиром, который пошел спасать королеву Идэлии, не станет, помяните мое слово!
В тот вечер лекари все-таки признали Александра VI невменяемым, о чем на следующей день докладывал совету министров Артамон. Каждое его слово усиливало шум в зале, негодование правительства короля нарастало. Естественно, все без исключения министры мало верили во внезапное помешательство Александра, тем более неожиданное исцеление принца, что, в первую очередь, диктовалось отсутствием у них веских доказательств. Мало ли что говорил Артамон, мало ли что произошло там, в этом захолустном имении. Об этом Артамону заявили прямо и без обиняков.
— Кто дал вам право: говорить такое о короле лишь на основании свидетельств трех лекарей, перепуганных непонятными им действиями его величества? — грозным голосом спрашивал его председатель всего правительства, второй эльф в государстве после короля.
— У вас есть какие-то свои объяснения его странным поступкам, господин Боровин?
В зале вновь прошелся недовольный гул.
— По крайней мере, я не стану делать поспешных выводов, а потому от имени всего правительства я требую, чтобы вы отпустили его величество из-под стражи!
— Хорошо, но тогда вы и ваше правительство возьмете на себя ответственность за любые последствия этого вашего решения.
Гул в зале грозил перейти в громовой раскат.
— Это угроза или требование? — спрашивал Артамона председатель.
— Не то и не другое, скорее, это предупреждение.
— Имеете ли вы право давать такие предупреждения!
— Возможно, но вы еще вспомните мои слова.
И Артамон встал из-за длинного правительственного стола и пошел к выходу, чем вызвал в свой адрес очередную волну негодования.
— Что вы себе позволяете? — взревел председатель. — Я не давал вам разрешения покидать этот зал!
Решив, что лучше не нарываться на неприятности, Артамон покорно сел обратно, но сказать по этому поводу едкую фразу не преминул.
— Простите, но я думал, мне уже дали указания к действиям.
— Дали, но к их выполнению вы приступите не ранее, чем выслушаете наше решение до конца и тем более не ранее, чем вам дадут разрешение выйти отсюда.
— Хорошо, я слушаю ваше решение.
Председателя задели эти слова: он знал, что принял решение от себя, назвав его общим, но признавать такую довольно часто выполняющуюся особенность не хотел.
— Итак, мы хотим, чтобы вы немедленно отпустили короля, направьте голубя с прошением об этом сразу, как выйдете отсюда. Второе, необходимо выяснить более подробные детали о теперешнем отношении его величества к принцу Александру. Не знаю, как вы, но лично я видел того мальчика, Яромира, и склонен верить словам его величества.
Артамон удивленно вскинул брови. Значит, существование второго сына короля могло подтвердиться, но едва ли за этим следовали более мягкие последствия.
