Ни богов, ни королей (СИ) - Карпов Илья Витальевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— И спас наши жизни. Да, тот самый. И попал он туда благодаря тебе, Игнат.
— Я не понимаю. — Проговорил юноша. — Как он там оказался?
— Тебе виднее. У него сожжено пол-лица. Неизвестно, переживёт ли он эту ночь или присоединится к тем, кто уже умер от ожогов. К тем, кого ты убил, Игнат.
— Мне приказали, там почти не было наших… — Начал было маг, но Рия тут же прервала его.
— Почти не было? Кроме Эрниваля в госпиталь попало семеро рыцарей. А скольких ты сжёг заживо?
— Древолюды окружили их. — Жёстко ответил Игнат. — Они всё равно были бы мертвы. Так или иначе. И Эрниваль тоже. Я, можно сказать, спас его и… — Маг не успел договорить. Пощёчина прервала его слова, оставив веснушчатую щёку гореть красным пятном.
— Ни слова больше. — Процедила Рия. — Я хочу, чтобы этот проклятый день наконец закончился.
Лицо Игната приобрело злое выражение, а от кожи стал подниматься пар. Он несколько секунд глядел в глаза девушки, шумно вдыхая воздух, после чего резко развернулся и зашагал прочь.
Рия вошла в комнату и тут же упала на кровать. Вопреки ожиданиям она не погрузилась в долгожданный сон сразу же. Вместо этого в голове мелькали искалеченные тела: сломанные кости, разорванная плоть, изрезанная и обожжённая кожа. Сколько сломанных судеб и разрушенных жизней. Людей, что останутся калеками. Детей, которые больше никогда не увидят отцов. Жён, которые никогда не обнимут мужей. Девушка ощущала, как что-то, так долго копившееся в душе, вот-вот вырвется наружу. Она перевернулась на бок, и по щеке потекла горячая слеза. Прикрыв лицо ладонью, будто бы стыдясь самой себя, девушка всхлипнула и зашлась в судорожных рыданиях. Впервые за долгое время Риенна Эльдштерн позволила себе заплакать.
Глава 5
Когда путешественник решает разжечь костёр, сначала он раздувает тлеющую лучину, потом подкармливает огонь сухой травой, чтобы тот набрал силу. И лишь после этого, когда пламя пробудится и окрепнет, оно охватит дерево, и костёр загорится, делясь светом и теплом с продрогшим путником.
Он вздрогнул, будто бы разбуженный опрокинутым ведром с холодной водой. Его разум словно очнулся от долгого сна, но не ощутил знакомого состояния дремотной расслабленности, какое обычно бывает после пробуждения. Он чувствовал себя тем самым костром, который мгновенно и безо всяких причин разгорелся в полную силу, хотя мгновение назад был ещё кучей веток безо всякого намёка на огонь. Нет, всё-таки сравнение с костром не совсем подходило: образ костра и огня пробуждал в памяти тёплые воспоминания, уют, безопасность. Сейчас же он ощущал только холод. Он попытался открыть глаза и удивился. Либо он не владеет своим телом, и не в силах поднять веки, либо же вокруг настолько непроглядная тьма, что глаза просто не видят разницы. Попытка напрячь хоть один мускул в теле также ни к чему не привела. Не ощущалось ни усталости, ни избытка сил, вообще ничего. Разум в панике рвался наружу из неподвижного тела, а вокруг лишь густая, почти осязаемая темнота и гудящая тишина. Ему казалось, что ещё немного, и темнота будет не только снаружи, но и внутри, а сознание вновь угаснет, но в этот момент тишину взрезал, словно ножом, до боли знакомый голос.
— И что же теперь с тобой делать? Отпустить? Только вот куда? Обратно — нельзя. А дальше — некуда. Здесь оставить тоже никак…
— Обратно. Хочу обратно. — Собственный голос слышался глухо словно бы из-за стены.
— Ну, что ж…
Мир вокруг резко обрёл очертания, хоть и нечёткие. Внезапно ударивший в глаза свет ослеплял после густой кромешной тьмы. От рези в глазах даже не сразу удалось расслышать переливчатые звуки не то лютни, не то ещё каких-то струн, звучавших вместе с мерным журчанием воды, будто рядом протекал горный ручей. Запахов не было. Во всяком случае, не было ожидаемых ароматов леса, влажной земли или жареной дичи. Выпивкой тоже не пахло, значит это не трактир. И, скорее всего, не утро после попойки на привале у ручья.
— Глаза можно уже и открыть. — Вновь раздался знакомый голос. — Всё-таки, мы в гостях, и здесь весьма красиво. Не оценить это было бы невежливо с твоей стороны.
— Глаза… — Попытки вернуть себе зрение не приводили ни к чему. Свет будто прожигал сквозь веки, а так сильно жмуриться уже становилось больно.
— Ах да. Мне бы стоило это предусмотреть. — Раздался щелчок пальцами. — Открывай.
Резь прекратилась. Он осторожно приоткрыл сначала один глаз, потом другой. В кресле напротив восседал тот, кому принадлежал голос. И его вид показался ожидаемым настолько, насколько это вообще было возможно.
— Асмигар. Ну да, кто же ещё. Стоило догадаться.
— Рад, что ты помнишь меня, Таринор. — Бог-странник был во всё той же драной шляпе, вот только на его лице не было и следа обычной ехидной улыбки. Он свёл густые брови, придав лицу суровое оценивающее выражение. Уголки рта тянули вниз глубокие морщины, тянущиеся от носа. — Удивлён видеть меня здесь? Нет, даже не так. Удивлён увидеть меня снова вообще, несмотря на мои прежние слова?
— Честно говоря, я уже ничему не удивляюсь. Во всяком случае, твоим появлениям. Наверное, привык. Ну, так чем на сей раз обязан?
— Это ты мне скажи, наёмник. Никаких догадок, каким образом мы встретились снова?
— Я даже не помню, что случилось. Мы, кажется, шли куда-то… Драм, Игнат, остальные — где они?
— Они-то там. А ты здесь. — Асмигар слегка улыбнулся. — Ещё не понял? Ты мёртв, Таринор.
Странно, но, услышав эти слова, наёмник не удивился, хотя разум подсказывал, что следовало бы. Таринор будто бы знал это, только забыл.
— Ах да, точно. — Неожиданно для себя проговорил наёмник. — Рейнары, эльфы, колдун… Он убил меня?
— Именно. И ты его. Вот только он сам где-то там, в Благословенных землях. Без памяти, забот и проблем. Может быть даже в виде гриба, дерева или зверя какого-нибудь. А вот ты здесь сидишь со мной, глазами хлопаешь. И заставляешь меня, — он сделал паузу. — Меня, Асмигара, Вечного Странника, задумываться и недоумевать. Признаться, я даже благодарен тебе за это. Давно уже я не ощущал этого сладкого непонимания. Богом, знаешь ли, порой быть безумно скучно. Особенно таким, который обошёл добрую часть миров и видел такое, от чего у тебя глаза полезут на лоб и в ужасе спрячутся в волосах. К слову, как тебе местечко?
Только сейчас наёмник увидел, что сам он сидит в таком же резном деревянном кресле, обряженный в какое-то серебристое тряпьё явно не по размеру, а окружают его сплошные витые колонны, изящные выточенные арки и прочие порождения чьей-то тяги к излишним украшательствам. Ему подумалось, что будь это замок, первый же снаряд из требушета повалил бы всё это, как тростинки, а потом обрушилась бы и сама крепость.
— Выглядит… ненадёжно. Хрупко. Но, конечно, красиво. — Таринор постарался подобрать как можно более вежливые слова и при этом не соврать.
— Ну, твои глаза воина тебя не обманывают. Конструкция эта и впрямь выглядит хрупко. Но напасть на это место, уверяю тебя, осмелилась бы далеко не каждая армия. — Асмигар поднялся и подошёл к окну. — Это — Серебряная тень. Дайм или, если тебе будет понятнее, мир богини Селименоры.
Таринор встал и осторожно приблизился к окну. Если внутреннее убранство помещения его не впечатлило, то теперь от увиденного открылся рот. Взору наёмника открылись бескрайние холмы, рощицы, журчащие ручьи, пригорки, залитые серебряным светом огромной полной луны, занимавшей добрую часть местного неба, усыпанного яркими звёздами. Если бы его спросили, какое здесь сейчас время суток, он бы, конечно, не задумываясь, ответил, что ночь. Но здесь и в помине не было знакомой ему пугающей темноты, когда лишь скромное белое пятнышко ночного светила давало слабый, почти бесполезный свет. Эту странную ночь заливало мягкое лунное сияние, но всё же то была ночь. Доносившаяся неизвестно откуда песня сверчков послужила для наёмника ещё одним доказательством.
— Красиво? В Аталоре ты такого нигде не увидишь. Размах не тот. То ли дело Межмирье.
