Никаких принцев! - Сакрытина Мария (книги хорошего качества .TXT) 📗
— А что бы она сказала?
— Думаю, ничего: она бы попыталась Роми отравить. В тринадцатый раз, — усмехается Дамиан.
— Отравить? Зачем?
— Потому, Розалинда…
— Виола.
— Потому, Виола, что у нас есть еще один братик: королева успела его родить до того, как король умер. И если я на трон никак не претендую, то Ромион — официальный наследник. Королева, естественно, мечтает от него избавиться.
— Бедняга, — вырывается у меня.
— Да, все Ромиона жалеют, — зло говорит Дамиан и отворачивается.
— Бедняги, — поправляюсь я. — Слушай, извини. Я не знала. Правда. А если вы вместе росли, то почему тогда так друг друга не любите?
— Потому что отец всегда любил меня больше, — вздыхает Дамиан. — По крайней мере, Ромиону так казалось.
М-да. Вот какая, оказывается, жестокая правда скрывается за песней «Все могут короли»…
— Значит, не судьба мне убедить Ромиона от меня отказаться…
— Зачем тебе это делать? — Дамиан приподнимается на локте. — Он принц, ты принцесса. К тому же, поверь, он на самом деле очень… достойный принц.
— Угу, демонов вызывает.
— Демонов я вызываю, — улыбается Дамиан. — А Ромион владеет музыкальной магией. В совершенстве.
— Угу. — Значит, все-таки на чем-то он играет, я была права. — Круто. Только я все равно сейчас не чувствую себя готовой к замужеству. И потом… ты правда хочешь, чтобы такому, как он, досталась такая милая лягушечка, как я?
Дамиан смеется. У него красивый смех.
— Ты забавная, — наконец говорит он. — Жаль, что, когда мы отсюда выйдем, ты перестанешь так свободно со мной общаться.
— Почему перестану?
— Все перестают, — пожимает плечами Дамиан.
— А я не перестану!
— Ну-ну.
Чтобы прекратить этот бессмысленный спор, я прошу его рассказать мне о демонах. Ну интересно же! Тем более раз демонологию тут преподавать не будут, а Дамиан в этом дока…
Дамиан рассказывает. Кучу подробностей, которые точно не найдешь в учебнике. Ему нравится, он распаляется, начинает сыпать шуточками… В итоге, когда за нами приходит фей, а Дамиан еще не успел дорассказать, что случилось с анимальным попугаем, которого он вызвал в семь лет, я машу рукой, но второй раз это не срабатывает.
— На урок! Оба! Живо! — вопит фей.
Дамиан меняется как по волшебству. Он даже исчезает, когда я, выходя, направляюсь к Габриэлю забрать сумку.
Вслед мне фей швыряет учебник по истории.
— Еще раз застукаю в карцере за чтением!..
— Так что там еще делать? — удивляюсь я, улыбаясь. Мне хорошо. Мне очень хорошо, особенно когда я вспоминаю улыбку Дамиана. Ну и пусть он сейчас куда-то делся: мальчик еще просто не понял, что счастье в моем лице от него уже не отстанет.
— Сидеть и размышлять о своем поведении, юная леди!
— Какой же он зануда! — бросаю я Габриэлю.
— Как скажете, принцесса.
В классе я демонстративно игнорирую последнюю парту в ряду у окна и занимаю ту, что рядом с Дамианом. Он перестает что-то увлеченно выискивать в своей сумке, поднимает голову и пораженно смотрит на меня. Ровно так же, как и весь остальной класс.
— Эй, новенькая, ты в курсе, что он бастард? — кричит мне на весь класс Вейл.
— А ты в курсе, что ты идиот? — парирую я и загораживаюсь от него сумкой. Потом поворачиваюсь, ловлю взгляд Дамиана. — Ты не против?
Да, улыбка у него тоже очень-очень красивая.
— Ну еще бы, так пялиться на него будет удобнее, — замечает кто-то из девочек, и все они заливаются смехом.
— Не обращай внимания, — говорит Дамиан, ловя мой взгляд.
Я усмехаюсь.
— Без проблем.
Мне хочется помахать рукой Ромиону: бедняга аж вывернулся весь, глядя на нас, сейчас шею сломает, а зачем мне бесхребетный жених? Но в класс заходит учительница, и все быстро возвращаются на свои места, а мой нареченный отворачивается.
Что-то колет меня в живот. Провожу рукой — и меня пробирает смех.
Дамиан ловит мой взгляд, а я, как фокусник, вытаскиваю из-под туники вторую серебряную флягу. И шепчу:
— Хочешь еще сока?
Глава 5,
в которой принц просит помощи, а я чуть не раскрываю свой секрет
Смотреть, как Вейл отвечает у доски, простите, у зеркала, — одно удовольствие. Не знаю как, но он вдруг становится похожим на хорька, который готов улизнуть в любую дыру, лишь бы спастись. Дыры нет, но Вейл все равно шныряет взглядом по всему классу. Может, ждет подсказки?
Но подсказывать здесь, кажется, не принято.
— Горгульи… э-э-э… это младшие демоны… э-э-э…
Самое смешное: зеркало за спиной Вейла настроено так, чтобы отражать визуально все, что он говорит. И по мере ответа там появляется такая страхолюдина, что кто-то из девочек на первом ряду отодвигается подальше, а те, что сидят около Ромиона, приникают к нему.
Это действительно забавно — особенно когда сидишь на последнем ряду.
Дамиан рядом со мной что-то пишет. Или рисует. А когда поднимает голову и ловит мой взгляд, то зачем-то машинально закрывает написанное (нарисованное?) рукой. Я поднимаю брови: мол, что? Дамиан улыбается, но руку не убирает.
Надеюсь, он не мой портрет пишет.
Вейл продолжает мучительно вспоминать то, что наверняка не читал. Под его «э-э-э» страхолюдина обзаводится громадными зубами, длинными заячьими ушами и львиным хвостом. Крылья отсутствуют. Крылья, как объясняет Вейл, горгулье ни к чему, ибо живет горгулья под землей. Чудовище в зеркале тут же становится похожим на гигантского крота.
Мадам Венга, та самая, которую я после вызова демона приняла за ученицу, мученически вздыхает, закатывает глаза, потом достает из-под стола книгу в розовой обложке с ярким сердечком и вся погружается в хитросплетения романтического сюжета.
Под землей, уверен Вейл, горгулья охотится на зайцев. Зеркало удивленно моргает, но выдает зайца. Вместо того чтобы бежать, тот быстро-быстро передними лапами, похожими на кротовьи, роет нору, а потом ввинчивается в нее ушами вперед.
— Звезды! — шепчет кто-то из девочек в переднем ряду и отъезжает от зеркала вместе с партой.
Дамиан продолжает увлеченно рисовать. Я тяну шею, но за его рукой ничего не вижу. Хм, может, обидеться? Что еще за секреты?
Но тут Вейл переходит к сакраментальному: пожравшая земляного зайца горгулья собирается спариваться с другой горгульей. Вейл воодушевляется, и я понимаю, что градус бреда сейчас достигнет критической отметки.
На поднятый вверх открытый на нужной картинке учебник Вейл реагирует не сразу. Он щурится, вглядывается… Потом отмахивается и продолжает нести чушь.
— Что ты делаешь? — удивленно шепчет, отвлекшись от художественной самодеятельности, Дамиан.
Перелистываю учебник на картинку покрупнее.
— Пытаюсь подсказать. Я уже не могу это слушать!
Дамиан глядит на зеркало у Вейла за спиной и хмыкает:
— Бесполезно.
Учительница тем временем дочитывает свой роман до какой-то неприятной сцены, морщится — и я быстро убираю учебник. Наверное, ее любимые герои поссорились.
Закрыв роман, мадам Венга поворачивается к зеркалу, ахает и снова открывает книгу. Правильно, даже поссорившиеся герои лучше брачного периода горгулий.
Вейл, явно севший музе на хвост, продолжает нести такой бред, что даже зеркало за его спиной не всегда справляется с визуализацией.
— Забавно, — шепчет Дамиан, возвращаясь к своему рисунку. — Он почти точно описал, как выглядит и ведет себя мариинская землекопка.
Я знаю только Мариинский театр, поэтому удивленно поднимаю бровь. Дамиан тянется к моему учебнику.
— Вот.
— Убери. — Землекопка действительно похожа на горгулью в исполнении Вейла. — А что ты рисуешь?
— Ничего, — тут же отзывается Дамиан, но я успеваю заметить, что рисунок напоминает его подвеску, с которой Дамиан, кажется, никогда не расстается.
Песок в часах, отмеряющий длительность ответа, наконец пересыпается весь, и Вейл получает свою заслуженную двойку. А потом кто-то из девочек — никак их всех не запомню — выходит к зеркалу и быстро исправляет Вейловы художества. Вейл вздыхает («Так же хорошо все было!») и тем временем делает девушке знаки: кажется, приглашает ее в лунную рощу к соловьям. Девушка хмыкает, но соглашается.
