Царский витязь. Том 2 - - (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Сеггар не остался в долгу:
– А поспоримся, чей отрок моложе?
Светел, непривычный врать, в испуге задумался, получится ли убавить-набавить себе полгодика, если спросят. Однако до спора не дошло, посмеялись, заговорили о другом.
Сидеть за голым столом было непривычно, почти непристойно. Светел гладил рукой лощёную плашку. Полоски ложной заболони, лучики сердцевины, сдвоенная завязь сучков… Нити, жилки, слои, додревние письмена. Вглядись – и прочтёшь, кто грелся здесь до тебя.
– Может, теперь твой гусляр нам споёт? – учтиво предложил Коготок.
Светел с надеждой потянулся к Обидным, торопливо соображая, хорошо ли гусли налажены и какая песня пришлась бы к застолью.
– В другой раз, – сказал Сеггар. – Незамайкиных песен мы на днях досыть наслушались.
– До сих пор в ушах дребезжит, – поддержал Гуляй.
Светелу даже есть расхотелось. Их с Веселом общая плошка ухмылялась трещиной по деревянному краю. Что в рот возьмёшь, колом встанет. Светел нагнулся подвинуть гусли обратно и… встретился глазами с подобием человека, таившимся под столом. Светел удивился:
– Ты кто?
Несчастный безумец замотал длинными патлами. Беспалые руки робко протянули мисочку для подаяния.
Весел вышел к вождям. Устроился на низкой скамейке, утвердил искру между колен. Пальцы быстро пробежали по струнам.
– А работника того… как бишь звался? – беседовали за малым столом. Там ску́чились миряне, утеснённые приходом дружин. – Ну, помер который. Уже погребли его?
– Нет ещё. Ждёт Путила, чтоб гости именитые своей дорогой ушли. Не хочет веселие портить.
– А то пёрышко хоть спалили? На спину прилипшее?
– Спалили сразу, как иначе! На самое перепутье вынесли и сожгли: гуляй, беда, по чужим долам, к кому на постой, а к нам ни ногой.
Светел так и замер. В тёплом кружале засквозило морозным ветром Вагаши, в ушах ожили тамошние кривотолки. Чёрные пёрышки… жуткие деяния Ворона… Огромная тьма пала завесой, отгородив Светела от всего сущего, оставив созерцать лишь невнятные древесные письмена. Если верно направить свет, письмена обретут смысл. Но такова сулит оказаться их повесть, что, может, вовсе не стоит ходить по этим следам…
Рядом стукнуло. Молодая блюдница принесла отрокам разогретых лепёшек, утиной подливы.
– Спасибо, красёнушка, – поблагодарил Светел.
– О, да тут опять северянин, – прислушалась девушка. – А по лицу не скажешь! Вот онамедни истый дикомыт проходил. Прямо тут сидел, где ты теперь. Краси-и-ивый… Глазом поведёт – душа вон! А суровый, не подступись!
У Светела кусок застрял в горле. Сквара. Повзрослевший. Похожий на молодого Жога Пенька…
– Дикомыт? – кое-как выговорил он.
– Ну да, с братом шёл. С дочуркой-отроковицей.
Светел открыл рот расспросить, как выглядел захожий красавец. Девушку окликнули, она заспешила на другой конец повалуши. Светела что-то заставило опустить взгляд. К его валенку несмело тянулась культя, обмотанная тряпьём. Он отломил кусок лепёшки, уронил в миску калеке. Из-под стола раздалось чавканье.
Пальцы Весела бойко похаживали по струнам.
Разум Светела искал, за что зацепиться.
«Да ну, какой Сквара. С братом… с дочуркой…»
Взгляд вернулся к изогнутой лебединой шее, качавшейся над плечом коготковича. В отсветах из печного устья жильные струны разбрызгивали дрожащее золото.
…Ни деревянных утиц, ни косточки. Певчие тетивы ныряли в отверстия палубки и невидимо за что-то крепились, но как?.. Светел ощутил снедающую потребность дознаться, как же там всё устроено. Вот так Жогушка забывал есть и спать, злился, плакал, начинал сызнова… но дела не бросал, пока пригожий лапоть не получался. Будет же время Веселову снасть в руках подержать? Будет ведь? Светел кожей улавливал все трепеты полички, дыхание тонких стенок ковчежца. Пальцы плясали над краем плошки, повторяя движения рук игреца.
…Вновь боязливое прикосновение. Калека смотрел воспалёнными глазами, протягивал мисочку. Светел бросил ему ещё кусок: не мешай!
Весел играл уверенно. Двумя руками, не ошибаясь по струнам. Однако имён зря не дают. Даже грустный сказ о гибели воина коготкович играл так, что хотелось плясать. Весёлым родился и не умел по-другому. А вот Крыло, захоти он, Сеггара Неуступа мог до слёз довести. Потом рассмешить. И в довершение подарить спокойную доблесть: пусть всё идёт по воле Богов, лишь бы нас не в чем было упрекнуть. А там…
Светел всё поглядывал в тихий угол, где время от времени подавал голос младенец. Блюдницы, привыкшие к мужской грубости, рады были заботиться о Потыкиной суложи, величали её со всем почтением: госпожа Юла. Светел вспоминал, как возился с маленьким Жогушкой, улыбался воспоминанию. Он первым заметил пышного большого кота, выбежавшего из поварни. Держа хвост пером, рыжуня спешил на детский голосок. Без робости запрыгнул на колени Юле, сунулся прямо в люльку. Оттуда высунулись ручонки, пропали в тёплой шерсти. Зазвенел смех.
– Продашь котейку, добрый хозяин? – тут же отозвался молодой воевода. – Вишь, мальцу глянулся моему.
– Куда в поход без кота, – вздохнул Сеггар.
– Забота твоя, Потыка, – по праву старшего витязя добавил Гуляй. – Но, по мне, поселил бы ты жёнку с дитём у добрых людей…
– Я хотел. В ноги пала, дурёха, умолила не покидать.
– Почему?
– А забоялась, другую увижу, к ней не вернусь. Так продашь котейку, Путила?
– Отчего нет? Продавал уже. Дважды. Да мой рыжий у покупщиков не живёт, назад прибегает. Перед людьми срам! Плаченное за него в божнице храню, ни грошика не растратил…
