Шипы Черного Ириса (СИ) - Фролова Машенька (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Посмотрела на тонкую хлопковую тряпку, которую он мне кинул. Я ее поймала раньше, чем сообразила. Это оказалось длинное, в пол летнее платье. Яркого желтого цвета, на тонких бретельках и довольно бесформенное, безразмерное. Этакая майка, которую решили превратить в платье. Я надела. Ткань моментально намокла от влажной кожи и мокрых волос. Что делать дальше я не знала, поэтому осталась стоять.
В свое время я наслушалась историй про гнев вампиров. И ни одна из них не внушала оптимизма. Что будет, если я сделаю что-то, что разозлит моего создателя? Я не знала, но проверять желания не было. Я не до конца свыклась с мыслью, что стала вампиром. Я даже еще толком не думала об этом, так что, не имея в руках информации, лучше вести себя максимально незаметно. Не нервировать Амадея. Судя по его виду, он сильно ослабел, может, даже ранен, а в таком состоянии любой способен на неадекватные поступки. Не уверена, что если он решит сделать мне больно, я смогу оказать сопротивление, разве что убежать. Но куда? Бежать некуда. Так что я осталась стоять на том месте, где он меня оставил, в подаренном платье.
Пульс вампира стал еще реже, теперь уже не двадцать, а десять ударов в минуту. Но длинные пальцы продолжали впиваться в кожу его висков, так что я решила, что вампир в сознании. Быстро осмотрела все помещение и не нашла ничего интересного. Если здесь раньше и было что-то, что указывало на давнее назначение этого места, то сейчас это была просто заброшенная комната.
Я не чувствовала усталости или дискомфорта от того, что не двигаюсь. Не беспокоило меня и то, что я явно осматривала комнату в абсолютной темноте, но видела все так, словно здесь работала галогеновая лампа. Теперь я вампир, а значит... значит, все стало только сложнее. Мысленно я уже проклинала себя за желание поступить правильно. Существовала масса способов решить мою проблему и без заключения договора. Сейчас у меня было три варианта: либо уговорить моего создателя на то, чтобы он меня добил, что вряд ли удастся. Почему-то я сомневалась, что Амадей на это пойдет, причем чисто из вредности. Можно было нарваться на скандал с другим вампиром. Можно еще дождаться рассвета и выйти на солнце. Но все эти варианты меня не устраивали по одной простой причине: боль! Я боюсь боли, наверное, больше всего на свете боюсь боли, а все эти варианты предусматривали чудовищную боль.
От невеселых размышлений меня отвлекло странное чувство. Внутри появился дискомфорт. Мне не было плохо, я не чувствовала слабости, но что-то было не так. И это что-то быстро набирало обороты. Сначала во рту резко пересохло, потом сухость спустилась в горло, словно я в сухомятку решила умять десяток сухариков. Затем горло засаднило, как в самом начале ангины. Я приложила язык к небу и попыталась собрать хоть немного слюны, чтобы сглотнуть. Не получилось. Слюны просто не было, как при обезвоживании. Да что со мной?!
Стало трудно дышать, а колющая боль в горле усиливалась. Голова закружилась, в глазах краски стали меркнуть. Руки покрылись гусиной кожей, а кончики пальцев онемели. Жуткое состояние. Внезапно горло скрутило спазмом, так что я ничего сделать не могла: ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни сглотнуть. Я с трудом приоткрыла рот и попыталась сделать вдох. Не вышло. Секунды растянулись в вечность. Сколько прошло времени, прежде чем из меня вырвался слабый, еле слышный сип, полный паники и мольбы, я не знала.
Амадей вздрогнул, поднял голову. Я встретила его удивленный взгляд, словно он уже успел забыть о моем существовании. Вампир моргнул, а в следующий миг оказался около меня. Я не видела его движений. Он обнял своими ладонями мое лицо, приподнял его и попытался заглянуть в глаза.
- Что с тобой такое?! - в голосе была неподдельная тревога. Пару мгновений он вглядывался в меня, потом его зрачки расширились. - Дьявол, как я мог забыть! - потрясенно выдохнул он.
Амадей подхватил меня на руки и усадил в кресло. Я с трудом удерживала мутнеющий взгляд на нем. Казалось, что если моргну, то бухнусь не просто в темноту, а на самое ее дно. Случится что-то куда хуже обычной смерти. Он достал из-за своего кресла две большие бутыли. Каждая была оплетена какой-то корой или бамбуком. Одна была явно стеклянная, а вторая глиняная. Мой создатель быстро открыл глиняную, швырнул пробку на столик. Подошел ко мне и, с силой надавив на щеки, влил порцию крови в мою глотку.
Кровь, а это была именно она, ливанула по раскаленному пищеводу ледяным потоком. Ощущение такое, будто проглотил слишком много мороженного. Сначала замерзли челюсти, потом желудок, а затем и мозг. Не самое приятное, что я испытывала в жизни. Но дискомфорт длился лишь пару секунд, потом холод сменился на тепло. Небо зачесалось. И я почувствовала, как у меня выступили клыки. Это было приятное, очень приятное ощущение. Как снять тесную обувь. Мне было намного лучше, когда клыки были выпущены. Я прикрыла глаза...
Раньше мне казалось, что кровь имеет металлический привкус. Так было всегда, но сейчас я сказала бы, что кровь имеет привкус сладкого вина с медом. Терпкий, сладкий, немного с кислинкой. Никогда не любила вино и не понимала тех, кто его любил. Я не видела разницы между белым и красным, что уж говорить о сортах и выдержке напитка. Но сейчас мне казалось, что вино - довольно неплохой напиток. У этой крови был дурманящий аромат, лишающий воли и оставляющий только желание выпить еще и еще...
Я почувствовала, как это желание рвется наружу. Поняла, что сейчас просто вырву бутылку у Амадея из рук, наброшусь на своего создателя, чтобы никто не лишил меня этого вкуса.
'Наркотический приход!' - отстраненно пронесся в голове диагноз, поставленный самой себе.
Мне и раньше приходило в голову, что вампиризм сродни наркомании, но человеческие ученые дали этому иное определение - вирус. Именно из-за этого вампиров стали называть носителями. Ха, что они понимают, эти ученые? Это именно наркомания, причем в жутком, страшном ее варианте. Человеческие наркотики не сразу лишают человека его самого: личность, убеждения, мораль уничтожаются постепенно. От дозы к дозе. С вампиризмом мозг отключался сразу.
Мне стало плевать на то, кто я и что. На то, кто рядом со мной и что я делаю. За кровь, уже сейчас, спустя минуту после первой кормежки, я могла легко убить, не испытывая от этой мысли ни угрызений совести, ни страха - ничего. Убить? Хорошо, это небольшая плата за вкус и наслаждение.
Я резко дернулась, вырываясь из захвата Амадея. И до боли сжала челюсти. Вместе с челюстями напряглось и все тело. Пальцами впилась в подлокотники, чтобы не напасть на своего создателя из-за какой-то крови. И началась внутренняя борьба.
Часть меня рвалась к соблазну. В воздухе было уже столько ее запаха, что хотелось перестать дышать. Я видела, чувствовала, что кровь совсем близко. Только руку протяни. Мало того, что кровь в бутылках, так еще она же и в мужчине рядом. Может быть, если я выпью все, то голод отступит, и я буду счастлива какое-то время?
Другая часть меня распылялась нарастающим гневом. Пусть я теперь вампир, но никакая сила в этом гребаном мире не заставит меня отказаться от самой себя! Я - все, что у меня есть! Мои принципы и убеждения! И никакой наркотик не заставит меня напасть на человека или вампира! Если я и убью, то сделаю это со всей ответственность, со всем осознанием. Но ни какая-то дрянь или моя слабость к ней убить меня не заставит. Я останусь собой, даже если мой создатель решил устроить себе развлечение, путем превращения самоубийцы в вампира. Я останусь Ильеной Авророй!
Итогом внутренней борьбы стал смачный удар. Именно такая ассоциация у меня возникла, потому что в какой-то момент вампирская часть меня, которая желала убить всех и вся за кровь, заскулила, словно прося прощения, и затихла в глубине моего существа. В голове же осталась только я, и никакого зверя.
Я открыла глаза и увидела, что Амадей все еще стоит надо мной с бутылкой в руках. На его лице застыло напряжение, а в глазах что-то похожее на страх вместе с интересом.
