Зачем нам враги - Остапенко Юлия Владимировна (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Маленькая, сухая, холодная ладошка легла ей на щеку, отвела спутанные волосы. Обычно звонкий детский голос звучал приглушенно, почти сдавленно:
– Брось, Эллен. Я же знаю, ты сама рада уехать отсюда.
– Рада, – всхлипнула она. – Рада.
Рослин снова погладила ее по щеке, коротко и сурово, как высокородная мать, выдающая нелюбимой дочери дежурную порцию ласки.
– Идем, – сказала она.
– Вы хоть понимаете, что делаете? – прошептала Эллен, не поднимая головы. – А как же ваш брак? Ваш брак с эльфийским принцем? Теперь Калардин обречен…
Рослин ответила не сразу, и на миг Эллен охватила уверенность, что ей удалось убедить свою госпожу. И она сама не понимала, что в ней вызвала эта уверенность – радость или отчаяние.
Но потом Рослин ответила – так, что вынудила Эллен изумленно вскинуть голову:
– Я вернусь. Для этого брака. Я… вернусь. Я потому и убегаю сейчас, чтобы позже быть… хорошей женой.
Она посмотрела Эллен в глаза – со строгостью, порой казавшейся почти умилительной в ее детском личике.
– Идем же. У нас мало времени.
Эллен поднялась – сама, хотя ее шатало, будто во хмелю. Рослин взяла ее за руку, не брезгуя тем, что та была вся в грязи.
Они шли молча не менее получаса, прежде чем Эллен спросила:
– Что вы знаете обо мне и вашем брате, миледи?
Рослин шагала, опустив голову, и Эллен не видела ее лица, но услышала улыбку в ее голосе, когда она ответила:
– Все, Эллен. Все.
Больше они об этом не говорили.
– Хочешь, погадаем на суженого?
Вопрос застал Эллен врасплох. Она вскинула голову от шитья (за неделю скитаний плащ княжны порядком прохудился), взглянула на девочку, невозмутимо смотревшую на нее с противоположной стороны стола. В пальцах Рослин вертела маленькое зеркало в медной оправе, которое выпросила у бродячего торговца – а точнее, у Эллен, и та не смогла отказать: во-первых, денег у них пока было достаточно, а во-вторых, взгляд Рослин не допускал возражений. Она умела так смотреть, что язык прилипал к гортани от одного только намерения спорить.
– Хочешь? – повторила Рослин и пустила солнечного зайчика по столу. Желтое пятнышко дернулось, подскочило к пальцам Эллен. Та невольно подалась назад, убирая руки со стола.
– Надо ведь в полнолуние, – сказала она. – Ночью…
– Глупости, – нетерпеливо перебила Рослин. – Одни дуры в полнолуние ночью гадают, да все равно неправильно – а я знаю, как надо, я могу и днем. Ну, давай?
Они сидели в этой гостинице уже третий день, и Рослин скучала. Дальше дорога была закрыта – в этой части Калардина недавняя буря нанесла еще больший урон, чем в столичной округе, и завалы до сих пор не разобрали. Денег, которые взяла с собой Эллен, хватило, чтобы хозяин гостиницы, до того чуть не погнавший похожих на нищенок женщин со двора, расшаркался и отыскал свободную комнату. Дорогу должны были расчистить самое позднее к завтрашнему вечеру – это было поручено солдатам короля, собиравшегося вскоре продвинуть этим путем часть своей армии. Вряд ли кто-то из них знал свою княжну в лицо, но рисковать все же не стоило. Они отсиживались в комнате, никого к себе не пуская, – только Эллен время от времени выходила за едой и новостями.
Изо дня в день Рослин становилась все раздражительнее, но глупостей не выкидывала. Эллен даже жалела об этом: если бы сейчас их настигла погоня, она бы… что – она бы? Она была бы немедля казнена за похищение княжеской дочери – никто не стал бы вникать в детали произошедшего. Впрочем, как знать – может, это был бы не самый худший исход дела. Потому что там, куда они направляются, ее ждет не лучшая участь.
– Нет у меня суженого, – легко улыбнувшись, сказала Эллен.
– У всех есть. Ты можешь с ним не соединиться, но он есть. Ты уже встречала его или еще встретишь.
– Он умер.
Рослин послала солнечный зайчик ей прямо в лицо. Отраженный луч сверкнул в глубине зеркала слепящим белым сполохом. Эллен вскинула руку, защищая глаза.
– Пока ты жива, где-то есть твой суженый, – равнодушно сказала Рослин, не меняя угол наклона зеркальца. – Не один, так другой. Погадаем? Или ты боишься? Брось ты уже эти тряпки, смотреть на них не могу.
– Ну хорошо, – сдалась Эллен. – Если вам так хочется.
– Мне хочется, – без улыбки сказала Рослин, и Эллен тоже расхотелось улыбаться. Маленькая госпожа умела говорить так – коротко и сухо, не капризно, не требовательно, но при этом абсолютно ясно давая понять, что ей нужно и чего она любой ценой добьется. Леди Рослин было одиннадцать лет, но это она умела лучше многих взрослых – добиваться.
Это и не только это.
По приказу Рослин Эллен закрыла ставни и заткнула щель между ними одеялом. В комнате стало сумрачно, как поздним вечером. Рослин сунула в рот щепотку сушеной травы из своего узелка, не глядя протянула Эллен, потом положила зеркало на стол, наклонилась над ним, осторожно подула на стекло.
– Теперь ты, – коротко сказала она. Эллен в который раз подумала, что у нее совсем не детский голос. То есть тембр, конечно, такой, как и должен быть у одиннадцатилетней девочки, но интонация… и непреодолимая сила, которой очень трудно противиться. В полумраке Рослин, сгорбившаяся, навалившаяся с локтями на стол, казалась молодой карлицей.
«И ведьмой», – мысленно закончила Эллен и слизнула с ладони траву, а потом, уперевшись ладонями в столешницу, дунула на тускло блестевшее стекло.
Рослин нарисовала ногтем пентаграмму на стекле, тихонько и неразборчиво напевая про себя. Потом бросила на стекло щепотку сушеной травы – Эллен не видела в темноте, но знала, что это не та трава, которую они обе только что съели.
– Суженый мой, ряженый, мне судьбой назначенный, светлый лик яви пред мои ясны очи, – сказала Рослин, и Эллен ясно услышала в ее голосе насмешку. «Как же можно, – с невольным упреком подумала она. – Ведь не подействует…» Завершить мысль она не успела, потому что стекло вдруг вспыхнуло – точно так же, как несколько минут назад, резко, бело. Эллен невольно вскинула голову, думая, что тряпка выпала из щели и свет прорвался внутрь.
– Смотри, – сказала Рослин, и она увидела, хотя сначала подумала, что бредит.
Там были двое мужчин. Оба конные; они ехали рядом, а вокруг них шумела листва – Эллен знала, что она шумит, хотя зеркало не могло отображать звук, – но она видела движение мельчайшего листочка на самой крохотной ветке. Ее зрение вдруг обострилось, мучительно заболели глаза – хотелось зажмуриться, но она не стала и подалась вперед, стараясь рассмотреть получше.
Один мужчина был молодой, белокурый, с неестественно красивым, будто ловко нарисованным лицом. Он что-то говорил, нагло и самоуверенно улыбаясь. Его спутник, крепкий, коротко стриженный человек с твердыми крупными чертами, слушал молча, глядя прямо перед собой. Было видно, что ни болтовня собеседника, ни сам собеседник ему неприятны. Белокурый красавец что-то говорил и зло смеялся, а хмурый человек все так же смотрел в сторону, только что-то менялось в его глазах. Что в них было – и чем стало, Эллен не успела понять. Рослин вдруг дунула на стекло, свет тут же померк, картинка смазалась и медленно угасла.
– Хватит, – сказала Рослин и засмеялась – невесело и как-то деревянно. – С тебя довольно. А то с непривычки…
– Что – с непривычки?
Глаза княжны блеснули.
– Ну вот. Надо же, они вместе, – не ответив на вопрос, сказала она.
– Кто?
– Наши суженые. Твой и мой. Ты что, не видела?
– Я… – Эллен сглотнула, смачивая горло слюной. – Я не… знаю. Почему вы думаете…
– Ну да это ведь был лорд Глориндель, – нетерпеливо сказала Рослин. – Этот эльф. Я его уже видела раньше. Я все время его вижу. Знала его в лицо еще до того, как увидела на портрете. Хороший портрет… честный. Только слишком большой, чтобы я могла взять его с собой. Впрочем, мне он и не нужен, пока у меня есть зеркальце.
– Это был ваш жених?! – И ведь в самом деле – не зря белокурый показался ей неестественно красивым. Не человеческой, а эльфийской красотой.
