Превратности судьбы - Михайлюк Дмитрий (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Нет, я никак не могу. А вдруг король не сдержит свое обещание и грохнет жениха, или принц Валент расстроится из‑за неудавшейся свадьбы и наймет головорезов, чтобы поквитаться? А тебя не жалко, — заржал я.
— Горбатого могила исправит, — сказал Толик, и в палатке раздался звук подзатыльника.
Глава 6
А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!
Лёжа в палатке на спальнике в ожидании приглашения на ужин, я вернулся к идее с черной жемчужиной. Рассматривая золотой кулон с волшебным девайсом, я размышлял: раз глухой человек с помощью нее может слышать, это что же получается, мыслесвязь? Но если жемчужина позволяет передавать мысли, то всё, о чем бы носитель волшебного девайса ни подумал, окружающие это бы услышали, а этого не происходит. Значит, необходим какой‑то фактор, который позволяет запустить процесс диалога.
При разговоре, слушая собеседника, воспринимаешь его интонацию и даже тембр голоса, при этом не слыша фоном его истинную речь. Да и остальные окружающие звуки ты воспринимаешь как должное. Какая все‑таки сложная система!
Так как друзья уже надели свои цепочки с жемчужинами, то я решил провести эксперимент. Мысленно представив образ Толика, я позвал его. Никакой реакции. «Эх, не получилось», — огорчился я. Как же она работает?
Когда у ребят еще не было жемчужин, Оз ведь понимал их, и именно его жемчужина перехватывала мысли ребят. Стоп! Значит, я должен хотеть услышать собеседника, или, по крайней мере, тот должен привлечь мое внимание.
— Толик, — позвал я развалившегося рядом друга.
— Чего тебе? — зевая, неохотно отозвался он.
— У меня тут маленький эксперимент, нужна твоя помощь.
— Какой еще эксперимент? — недовольный тем, что я не даю ему дремать, ответил Толик и приподнялся на локте.
— Очень полезный, конечно, если получится. Представь себе, что я что‑то хочу тебе рассказать, и ты это хочешь услышать, — смотря прямо в глаза другу, я приготовился к эксперименту, но не тут‑то было.
— Чего? — взглянув на меня, как на придурка Толик удивился.
— Блин, Толик, представь, что я тебе сейчас анекдот расскажу, — нетерпеливо ответил я, пытаясь все же осуществить задуманное.
— Ну давай, рассказывай, — опять зевая, ответил Толик, и завалившись на спину закрыл глаза.
Так что, слушает меня он, или опять думает о чем‑то своем, осталось только догадываться, но я продолжил. Закрыв глаза, я опять представил образ Толика и мысленно брякнул первое, что пришло мне в голову:
— Ехали медведи на велосипеде, а за ними кот задом наперед.
— Ты дурак, или прикидываешься? — спросил меня Толик, даже не открыв глаза. Видно, ответ на этот риторический вопрос он знал уже наперед и все для себя решил.
— Ты слышал? — я с нетерпением ждал ответа друга, и мне было все равно, что он сейчас обо мне подумает.
— Что слышал? — начинал злиться Толик. Наверное, он решил, что я просто хочу не дать ему подремать.
— Ну, про медведя слышал? — сгорал я от нетерпения.
— Да слышал я про твоего медведя, а теперь отвали, дай спокойно покемарить, — ответил Толик, и хотел повернутся ко мне спиной, но я резко подскочил и кинулся в угол палатки к нашим вещам, причем случайно наступил ему на ногу.
— Рома! Твою мать! — сквозь зубы взвыл он.
— Толик, по–моему, у Ромы крыша поехала, — сказал, улыбаясь Леха, наблюдая за тем, как Толик еще не решил, то ли встать и дать мне чертей, то ли все‑таки, оставаясь на месте, запустить в меня чем‑нибудь. Как назло, под рукой ничего такого не оказалось, а вставать ему было лень.
— Поехала, поехала. Сейчас будет фокус! — взяв из рюкзака бутылку минералки и сжав зубами ее горлышко, я, смотря прямо на друзей, мысленно заговорил.
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью кот ученый,
Все ходит по цепи кругом.
Вместо аплодисментов были открывшиеся рты, друзья четко слышали меня, а ведь с бутылкой в зубах это было невозможно. Я с оживлением рассказал ребятам о моей теории и о передаче информации черной жемчужиной. Осталось проверить, если я хочу что‑то сказать только одному человеку, смогут ли это услышать другие? Представив мысленно, по очереди каждого из друзей, я назвал разные цвета. И у меня все получилось, каждый 'услышал' именно свой цвет, и не 'услышал' цвет другого.
Способ такого общения мог пригодиться, когда нужно было сказать что‑то непредназначенное другим. Поэтому, чтобы закрепить результат и избавится от безделья, мы немного потренировались мыслесвязью…
Когда же снаружи раздался вой сигнализации, мы даже не поняли, что произошло, а Андрей пулей выскочил к машине. Мы выбежали за ним.
— А ну, выходи сюда! — орал на кого‑то Андрей.
— Мы просто хотели посмотреть, — раздался низкий бас, и из‑за палатки послышалась короткая перебранка.
Андрей выключил брелком сигнализацию, и мы с интересом стали рассматривать двух низкорослых хулиганов — это оказались гномы. Виновато посматривая на нас, они вышли из своего укрытия. Одеты они были словно летчики из старых фильмов про первую мировую. Кожаные шлемы скрывали их шевелюры, и на этом фоне густые и пышные бороды выглядели комично. Своим добродушно–виноватым выражением лиц, как у нашкодивших детей, они невольно вызывали симпатию.
— Просим прощения, но мы просто никогда не видели подобного тартага и хотели рассмотреть его поближе. Вы не могли бы сказать, у какого клана вы его купили? — с интересом поглядывая на нас, спросили гномы.
— У клана УАЗа, — ответил Андрей, а я отметил, что все же наши писатели–фантасты, видимо, подключаются к какой‑то всеобщей информационной сфере. Ведь именно так и должны были выглядеть гномы, описанные в наших фентезийных книгах. Густые брови, нос картошкой, глаза, расположенные чуть ближе к носу, чем у обычного человека, или же это просто нос был таким большим, что складывалось именно такое впечатление.
Несмотря на рост около ста шестидесяти сантиметров, гномы казались меньше из‑за раздутого торса и коротких ног.
— Но такого не существует среди гномьих кланов! — удивились гномы и с недоверием посмотрели на Андрея.
— А кто вам сказал, что его сделали гномы? — усмехаясь ответил тот и ласково провел ладонью по капоту машины.
— Да никто не смог бы построить такую машину, кроме гномов. Только мы, гномы, можем создавать такие сложные механизмы! — казалось, гномы сейчас выпрыгнут из собственной одежды, так сильно они размахивали руками.
Возмущению, как и самомнению, гномов не было предела. Одна мысль о том, что кроме их народа, веками хранившими секреты механики, кто‑то другой мог создать такой сложный механизм, приводила их в бешенство.
— Вы глубоко ошибаетесь, такие механизмы и подобные ему производят у нас на родине. И нет такого человека, который хотя бы раз не прокатился на автомобиле.
— Наверное, у вас совсем маленький народ, — фыркнул один из гномов, все еще не веря услышанному.
— Да, совсем маленький, — ехидно улыбнулся Леша, подключаясь к разговору, — приблизительно полторы сотни миллионов человек.
— Да все вы врете! Да на всем континенте не наберется столько людей, и тем более столько тартагов! — уже почти кричали гномы, их лица стали красными от возбуждения, и казалось еще чуть–чуть, и у них из ушей повалит дым.
— А кто вам сказал, что мы с этого континента? — усмехнулся я, ну не мог я не вставить свои пять копеек. — Кстати, может вам водички принести, а то я смотрю, вы сильно взволнованы. Как говорят лекари, волноваться, тем более по таким пустякам вредно для здоровья.
— Пустякам?!
— Конечно, любезные. Вы не поверите, но в нашем мире есть механизмы в тысячу раз сложнее этого агрегата, — сказал я, и для пущего эффекта зевнул, словно эта тема была для меня такой скучной, что не стоило тратить на нее время.
Пока гномы пытались вернуть свои челюсти на место, мои друзья хохотали.
— Неслыханно! А можно все‑таки посмотреть ваш тартаг? — обратились гномы, все еще не способные поверить в услышанное.
