Мера хаоса. Трилогия - Казаков Дмитрий Львович (читать полную версию книги txt) 📗
Здесь оказалось немало домов, сооруженных из грубо обтесанных камней. Постройки ставили тесно, на любом ровном участке. Между ними оставались узкие проходы. По селению расхаживали жители – мужчины в тех же безрукавках, женщины – в цветастых платьях и платках. На многих красовались браслеты и цепочки из золота и серебра.
На пленников смотрели без особого интереса, вернувшихся из похода воинов встречали улыбками и радостными возгласами.
– Занятно, сколько стоит человек? – со странной интонацией поинтересовался Авти. – А вдруг я смогу выкупить себя?
Хорст молчал и затравленно озирался. Ему было все равно, во сколько его оценят и кому продадут, лишь бы поскорее закончилось это изнурительное путешествие.
Один из псов прорвался-таки к пленникам и попробовал впиться в лодыжку Авти. Тот ловко ударил его в лоб связанными руками, а затем так пнул в бок, что у собаки хрустнули ребра.
Скуля, псина заковыляла прочь.
– Смэльчак, хот ы старыы, – сказал тот самый пепельноволосый холиаст, которого Хорст увидел первым, – продадым дорожэ!
Через полсотни шагов дома раздались в стороны, открыв круглую площадь. По краям ее громоздились постройки, которые казались более высокими, чем остальные. На самой площади имелось что-то вроде лотков.
– До вэчэра сыдэт здэс, – велел старший из холиастов, усаживая пленников около невысокого дощатого помоста, – вэчэр мужчыны прыходыт с пастбыщ, покупать вас…
Оставив людей под надзором нескольких воинов, прочие начали развьючивать фронов. Добычу, захваченную при нападении на обоз, похоже, предполагалось тоже продать.
Хорст сидел, равнодушно опустив голову: он не испытывал желания глядеть на то, как копаются в чужих мешках. От вялой дремы очнулся, когда ушей коснулись полные гнева и возмущения крики.
Несколько холиастов, вытаращив глаза, орали друг на друга и потрясали предметами, в которых Хорст с удивлением узнал инструменты шутовского ремесла, принадлежащие Авти.
Кончилась перебранка тем, что спорившие направились к пленникам.
– Чьэ? – спросил один, поднимая вытянутую дудку.
– Моэ, – издевательски пародируя акцент, отозвался Авти. Даже плен, голод и тяготы пути через горы не отбили у него желания шутить.
– Ыдэш с намы. – Один из холиастов вытянул длинную руку и рывком поднял Авти на ноги.
– Эй, куда? – возразил тот. – Без ученика не пойду!
Горцы переглянулись. Судя по озадаченным лицам, они не очень поняли возражений пленника, но что-то мешало им применить для убеждения кулаки. Какая-то странная неуверенность сквозила в алых, как кровь, глазах.
Последовал диалог, стремительный, точно полет стрижа. Наконец один из горцев заспешил в ту сторону, где расположился старший отряда налетчиков – тот самый пепельноволосый холиаст.
Вернулись вдвоем. При виде дудки глаза предводителя вылезли на лоб, а в низком голосе возникла истеричность.
– Нэ боыся, тэбэ не прычынят врэда! – сказал он, растягивая губы в подобии дружелюбной улыбки.
– Без ученика не пойду! – продолжал упрямиться Щут.
– Кто это?
– Он! – Палец шута уперся в Хорста.
– Ыдытэ вдвоэм, – тяжко вздохнул старший.
Авти и его «ученика» повели прочь от площади. Впереди вышагивал предводитель, по сторонам топали сапожищами двое охранников, еще один сопел за спиной. Горец, замыкавший группу, тащил вещи отобранных (только для чего?) пленников.
– Куда нас ведут, во имя Владыки-Порядка? – улучив момент, тихо спросил Хорст.
– Вот и мне интересно, – отозвался шут, – ничего, скоро узнаем…
Путь их закончился около неказистого строения, которое выглядело так, словно когда-то давно на него свалилось с неба что-то тяжелое. Крыша выдержала, а стены выпучились в стороны. По сравнению с высокими домами, сооружение выглядело странно приземистым, из раскрытой двери тянуло сладкой приторной вонью.
– Святилище никак, – потянув носом, уверенно заявил Авти.
Внутри оказалось темно, но, когда глаза привыкли, Хорст обнаружил, что вдоль стен расставлены многочисленные статуи. Одни изображали людей со звериными головами, другие – жутких чудовищ, третьи – нечто бесформенное.
– Местные боги, – прошептал Авти.
Хорст ощутил отвращение. Если бы не связанные руки, то непременно осенил бы себя знаком Куба. Ему было непонятно, как могут горцы, так похожие на людей, поклоняться идолам и отвергать истинную веру?
Пленников остановили в самом центре святилища, в тишине громко разносилось сопение холиастов. Предводитель их удалился куда-то в темноту, за большой алтарь, похожий на каменный гроб.
Из мрака донесся скрип открываемой двери, голоса. Зашлепали по каменному полу шаги. Замерцало смутное багровое сияние. Из какого-то закутка вышел холиаст с факелом в руке. Седые волосы его падали на плечи, лицо покрывали морщины, а глаза казались двумя рубинами.
Пепельноволосый следовал за ним, почтительно отстав на полшага.
В свете факела стало видно, что темный камень алтаря весь испятнан потеками застывшей крови, вокруг него валялись кости. Хорст разглядел человеческий череп и с трудом отогнал тошноту.
Седой, явно местный служитель, внимательно осмотрел дудку, а потом и другие предметы из мешка Авти.
– Ты шут? – спросил он, подняв взгляд.
– Да, – ответил Авти.
– Ызвыны этых воынов, – старый холиаст склонил голову, – оны прычынылы тэбэ врэд нэволно… ы твоэму учэныку…
Служитель поглядел на Хорста и замер, словно не веря своим глазам. Стало вдруг очень тихо. Холиасты оцепенели, Хорст недовольно поморщился, пытаясь осознать причину столь пристального внимания.
Авти негромко хмыкнул.
Служитель сделал шаг, Хорст попытался отшатнуться, но уперся в стражников. Морщинистая, с набухшими прожилками вен рука потянулась к его шее, очень осторожно дернула за цепочку.
Знак в виде рысьей головы, о котором бывший сапожник благополучно забыл, был извлечен на свет. По серебристой поверхности забегали багровые блики.
Старый горец отпустил цепочку и повернулся к пепельноволосому, оба затараторили с невероятной скоростью.
– Что происходит? – спросил Хорст. Он ощутил, что ему жарко, на висках выступили капли пота.
– Не знаю, – Авти напряженно вслушивался в разговор, – но одно слово, которое долдонит вон тот седой, мне известно. И означает оно – «долина».
– Какая долина?
Но ответить шут не успел. Разговор между служителем и предводителем воинов закончился, первый резко повернулся и зашагал туда, откуда явился, второй разразился серией лающих команд.
Хорста и Авти вывели на улицу.
Из сизых облаков, ползущих совсем низко над головами, принялся накрапывать дождь, стало сыро и неуютно.
Хорст облегченно вздохнул, когда понял, что их ведут вовсе не к площади, где остались мокнуть товарищи по несчастью. Но радость его быстро поблекла, когда выяснилось, что целью горцев является пристройка при одном из каменных домов. Загрохотал тяжелый замок, дверь со скрипом поползла в сторону.
– Ызвынаэмся за нэудобства, – сказал пепельново-лосый, – но вы должны быт тут до завтра…
Хорст неожиданно обнаружил, что не разучился удивляться.
Пленникам развязали руки, после чего дверь захлопнулась.
– Ага, там часовые, – сообщил Авти, приникнув глазом к щели около входа, – как и следовало ожидать…
– А чего это они вдруг стали такие вежливые? – Хорст осмотрел новое обиталище. Размерами оно не превышало лошадиного стойла, земляной пол усыпала сладко пахнущая солома, а в одном из углов грудой валялись старые тряпки.
На место для содержания пленников это походило мало.
– Шутов почитают везде, – ответил Авти, с хрустом разминая запястья, – даже тут. А вот почему – не спрашивай, я тебе не отвечу.
– А что за долина такая? – вспомнил Хорст, усаживаясь у одной из стен. Несмотря на все неудобства, в маленькой «темнице» было сухо.
– Не долина, а Долина. Это центр мира для горцев, – Авти притулился рядом. – Святое место, ну как для людей Эрнитон.
