Трафарет вечности - Костромина Елена (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Он с грустью смотрел то на Ирину, то на фотографию Кирилла в траурной рамке. Фотографию, стоящую на антикварном комоде у окна, щедро позолотило солнце и Кирилл, казалось, сам излучал сияние. Это был один из первых фото опытов Ирины, очень удачный, Кирилл очень любил этот портрет, гордился тем, как легко его жена освоила хитрую премудрость художественной фотографии. Этот снимок стоял на комоде уже семь лет. Теперь рядом с ним лежало свидетельство о смерти.
— Ир, ты бы к нам, что ли переехала. Бабушка тебя звала.
— Ага… А он приедет, дома никого нет… В парадном ему ночевать, что ли?
— Ир.
Ответом было только молчание.
— Ира.
Также не раздалось ни слова.
— Ирина Петровна?
Ирина дернула плечом:
— Кузь. Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты меня так называешь… Как на следствии…
— Ира. Он не вернется…
— Неправда, неправда! Не говори так! Тебе то что, жив он или умер, а я…
— Мне тоже не все равно. Я ему жизнью обязан.
— Ты? — Ирина на миг отвернулась от окна, но только для того, чтобы взглянуть на портрет мужа, — Никогда не рассказывали. Ни он, ни ты…
— Помнишь, когда ему дали второй орден Красного знамени?
— До конца жизни не забуду! Вместо годовщины свадьбы чуть не… — она безнадежно махнула рукой, — А он ведь так и не сказал, за что…
— Раз он не говорил, что там за дело было, то и я не скажу, но одним из тех людей, что он спас, был и я.
— Господи, твоя воля! Да, это через год было, после того…
— Я как раз в армии служил.
— Ты… ведь в Чечне служил… Ах… Он никогда… Кузя, ты пойми… Он вернется… Они же не дали мне даже взглянуть на него, на мертвого… Просто дали свидетельство… Я не верю им… Андрей Михайлович что-то скрывает. Он даже не принял меня, когда я попросила о встрече.
Сегодняшний день.
Подготовка к летнему саммиту Большой Восьмерки затронула все властные структуры. Вот и в кабинете прокурора города обсуждался вопрос безопасности проведения столь важного мероприятия. Но в данный момент обсуждался вовсе не саммит.
За столом друг напротив друга, сидели прокурор области и прокурор города. Поодаль от них сидел незаметный мужчина в штатском, что-то рисуя у себя в блокноте.
Прокурор области возмущенно смотрел на своего коллегу, как будто он был виноват в случившимся.
— Нет, только этого нам не хватало! Как раз перед саммитом, будь он неладен! — поперхнувшись этими словами, он бросил взгляд на незнакомца.
Тот не прореагировал.
Прокурор города тяжело вздохнул и неодобрительно покачал головой:
— Николай Егорович. Никаких вампиров перед саммитом не будет. Надо Костромину подключать. Она и разберется и экспертов подберет, они заключение напишут, так что комар носа не подточит. Опять же этот ее доктор в своих кругах — авторитет. Скажет — мутация, все решат — мутация.
— Главное, чтобы до его заключения ведьмак его с саблей прошелся по тем подвалам. Тогда и заключение, ему писать, а нам читать спокойнее будет. А то, как в Чернильнице… Дураков этих послушались, археологов!
Прокурор города неосознанно поднял руку перекреститься, но опомнился, сдержал себя:
— Ох, и было страху!… А в Осельках!
Прокурор области бессознательно перекрестился на передний угол, в котором висел портрет Президента, потом понял значение своего жеста, снова покосился на сидящего поодаль человека и в сердцах плюнул:
— Хорошо хоть ведьмак с Федором без нашей команды упырей не ищут… а не то бы…
Неожиданно, все время молчавший неизвестный встрепенулся, и спросил:
— Кстати, все Достоевский, да Достоевский, а как его фамилия?
Прокурор города смутился:
— Понятия не имею. Не было… необходимости…
Тот понимающе кивнул и вновь уткнулся в свой блокнот.
Прокурор области вздохнул:
— А вот ведьмак их, почему себе никак не переманишь? Он же в Чечне служил, спецназовец, с образованием каким-то непроизносимым. А?
— Кабээн, он, кто. Палеонтолог. Чертей-то выгоднее ловить. Знаешь, Николай Егорович, сколько череп настоящего черта стоит?
— Какого еще черта? — недовольно сморщился Николай Егорович.
— Настоящего. С рогами. В "Антике" лежит, на витрине…
— Кравченко что ли… добыл?
— Да в магазине врут, что из Франции…
Оба прокурора обреченно вздохнули, скосив глаза на вновь углубившегося в рисование человека.
Через час после разговора в кабинет прокурора города зашла Ирина. В кабинете был только хозяин.
— Заходи Ирина Владимировна, присаживайся.
— Спасибо, Павел Николаевич.
Ирина прошла к столу и села рядом со столом прокурора.
Прокурор города протянул ей папку:
— Вот дело. Вроде несчастный случай, а непонятно… Ты привлеки экспертов своих…
— Вот как? Экспертов…
— Как раз перед саммитом, непонятки эти… нежелательны.
— Экспертов неплохо бы провести по бухгалтерии.
— Хорошо. Скольким дуракам уж только не заплатили… От этих хоть толк есть… Только… И Николай Егорович это говорил… Пусть Кузьма Петрович как следует там пройдется с саблей… В исследовательских целях… А Федор Михайлович пускай уж напишет заключение, чтоб прям хоть в рамку на стену. Чтоб хоть Президенту, хоть всем восьмерым, для ознакомления, что никаких вампиров, прости Господи, на Черке сроду не было, а сплошная благодать Божия!
— И пройдутся и напишут. А Федор Михайлович не один напишет, а с несколькими коллегами.
— Их тоже по бухгалтерии проводить?
— Их не надо. С ними Федор Михайлович сам договорится.
— Добро. Только пусть костей не… Там пусть все исследования проводят, прямо на месте. А то, как в тот раз… — какой именно раз, прокурор уточнять не стал, было их без счета и еще один ничего не изменил бы. Это прекрасно понимали и Павел Николаевич и Ирина.
— И вот, что, — встрепенулся прокурор города, — на Невском, в "Антике", где, кстати, Кузьма Петрович охранником служит, на витрине опять череп черта лежит!
Ирина пожала плечами:
— Этому черепу уже двести лет. Его из Франции еще князь Юсупов привез.
— Да какая разница! Скажут, чертей развели к саммиту. Ну, ступай, подумай там над этим…
Примерно через час Кузя, безо всякой причины, повинуясь не столько необходимости, сколько смутным инстинктам, влекущими ведьмака в поисках нечисти, пришел в прокуратуру.
На проходной он предъявил пропуск и, не спеша, пошел к лестнице, ведущей в недра прокуратуры. Добравшись до третьего этажа, он подошел к двери с табличкой "Костромина Ирина Владимировна, государственный советник юстиции" и постучал в дверь.
— Заходи, Кузя, — раздался из-за двери голос Ирины.
Кузя одобрительно кивнул головой, открывая дверь.
— Привет. Ждала меня? — спросил Кузя, глядя на обычное место Ирины за столом. За столом никого не было.
— Привет. Я здесь.
Кузя зашел в кабинет. Ирина сидела у окна за столиком для посетителей, листала дело и пила кофе.
— Садись. Кофе — только растворимый. Нет, не ждала. Просто в управлении сейчас никто не рискнет меня беспокоить. Я думаю.
— О чем?
Кузя сделал себе кофе и плюхнулся в кресло напротив Ирины.
— Был странный случай, а тут еще визит… восьмерки эти, девятки… — она раздраженно тряхнула головой, — Все это не важно. Ты где работаешь?
— Охранником в "Антике". Сутки через трое.
Ирина фыркнула и, бросив дело на столик, стала пить кофе.
— А опыты на покупателях ставишь? Федор жаловался. Он вообще как тобой руководит?
Кузя засмеялся, представив, что бы сказал Федор о "руководстве".
— Издевается, по мере возможности… Он вообще-то оппонент.
— Он так подробно рассказывал, что у тебя да как… Будто про сына.
Кузя поморщился. Он не любил, когда говорили, что Федор заменил или мог заменить ему отца. Федор всегда относился к нему, как к младшему брату, это правда, но никогда не претендовал на такое сокровенное место в душе Кузьмы.
