Некромант из провинции (Шериф для мертвецов) - Вильгоцкий Антон Викторович (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Что-то в лице пенсионера мешало молодому неформалу посчитать нежданного собеседника простым городским сумасшедшим…
– Ой, а зачем раздеваться? – Алиса лупоглазым изваянием застыла рядом с будущим «алтарем», на котором Зед предполагал совершить «посвящение». Она уже успела восхититься гравюрами, красочными постерами рок-музыкантов и мрачноватыми деревянными статуэтками. Здесь было очень красиво и готично – примерно такие же интерьеры Алиса видела в глянцевом журнале, который недавно привез из Питера парень подруги ее двоюродной сестры. Но предложение хозяина этого великолепия застало девушку врасплох. Алиса несколько иначе представляла себе процесс посвящения в готы.
– Нет, ну правда, зачем? – повторила она. – Я читала в Интернете, что ведьмы раздеваются во время шабашей. Но ты же меня не в ведьмы будешь посвящать, а в готы. Там, – девчонка сделала неопределенный жест рукой, но Завулон понял, что она имеет в виду, опять-таки, Интернет, – написано, что для этого нужно пойти на кладбище и соприкоснуться с духами умерших. Или – пить вино из одного бокала, добавив туда по капле собственной крови. Я думала, раз мы не пошли на кладбище, то будем как раз пить вино…
– Выпить и правда не помешает, – Зед подумал, что поспешил, наверное, но – больно уж девица хороша. – Только не вина. У меня есть кое-что получше. Сейчас, – Артур вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с бутылкой виски “Jack Daniels” и двумя стаканами.
– Ого! – изумилась Алиса. – Слушай, а это… готично?
– Конечно, – кивнул Завулон. – Американские готы, к примеру, только его и пьют.
– Здорово, – улыбнулась школьница. – Зед, как я рада, что с тобой познакомилась!
– Это только начало, – произнес Артур. – Дальше будет еще круче.
Поставив бутылку и стаканы на журнальный столик, он подошел к резному комоду и достал оттуда несколько отпечатанных на принтере листов. – Вот, почитай пока, – протянув бумаги своей гостье, Завулон открыл виски. Алиса присела на диван.
«Посвящение в готы», – прочла она вычурный заголовок на первой странице.
– Нравится тебе в Ростове жить? – спросил пенсионер.
– Да не очень, – признался Гарик. – Скучно здесь, душно пыльно. И быдла полно кругом.
– Раньше здесь хорошо было, – мечтательно произнес старик. – Этот город когда-то звали «русским Чикаго». А еще – «азовским Ливерпулем» и «донским Вавилоном». Вон та улица, – собеседник панка махнул рукой в сторону Ворошиловского, – Большим проспектом звалась, а эта – сперва Загородней, а после уж – Большой Садовой.
«Странно, – подумал Гарик. – Вроде, до того, как Садовой стать, она улицей Энгельса называлась. Совки везде имена своих святош лепили».
Но дед, как тут же выяснилось, рассказывал ему не о советских, а о куда как более давних временах…
– Город наш быстро развивался, – говорил он. – В шестьдесят пятом году тут уже водопровод работал, а в первом – уж и трамвай электрический прошел.
Такого исторического мракобесия Гарик стерпеть не мог. Первый ростовский трамвай в две тысячи первом году? Ну ладно, водопровод в шестьдесят пятом, фиг его знает, как оно там, при совке на самом деле было – хотя тоже сомнительно. Но трамвай!
– Слушай, дед, ну что за пургу ты несешь? – от переизбытка чувств панк даже назвал почтенного собеседника на «вы», но тут же опомнился. – Ой, извините, я хотел сказать…
– Ничего, ничего, – улыбнулся старик. – Продолжай. Ты меня не обидел. Да что там – польстил даже.
– Я хотел сказать – с датами вы путаете что-то. Какой трамвай в первом году, когда эти трамваи уж лет сто, как по Ростову ползают?
– Давно здесь не был, – произнес старик. – Из эмигрантов я. Взял однажды и у… уехал. А теперь вот вернулся. Но насчет трамвая все верно я говорю – в тысяча девятьсот первом году он в Ростове и появился. Бельгийское акционерное общество учредило.
– А, в девятьсот первом! Ну, тогда понятно, – панк собрался сделать очередной глоток.
– Как сейчас помню, – сказал в этот миг сосед.
Гарик чуть было не выронил бутылку.
– Что?! – теперь-то он смотрел на деда как на сумасшедшего. – Что помнишь? – остатки вежливости покинули неформала. – Окстись, батька, тебе лет-то сколько?
– Много, сынок, – в тон ему произнес старик. – Очень много.
– Но не больше сотни же!
– И снова верно. Намного больше сотни. Вспомни, с чего мы начали разговор…
– С сатанизма. То есть, наоборот – с Христа. «Так вот, к чему он клонит, – сообразил Гарик. – Неужели правда?».
– Вот ты сказал мне сейчас – «окстись». А сам-то знаешь, хоть, что это значит?
– Не знаю, – признался панк. – Но так все говорят. А, нет, знаю! «Успокойся», вроде.
– А вот теперь не совсем верно. Слово это происходит от «окрестись», то есть – «крестным знамением осени себя». Как ты думаешь, станет такой человек, как я, это делать?
«Ну ни фига себе! – пронеслось в голове у Гарика. – Он или чокнутый на всю голову, или… А вдруг?».
Увлечение всевозможными оккультными и эзотерическими учениями в среде маргинальной молодежи – явление ничуть не менее распространенное, чем любовь к тяжелой музыке. Имена Алистера Кроули, Антона Шандора Ла Вэя и доктора Папюса можно услышать на тусовках почти столь же часто, что и названия наиболее популярных зарубежных рок-групп. Подавляющее большинство бульварных «магов» и «сатанистов» являются в этом смысле такими же позерами, как и в отношении собственно к субкультурам. «Это круто!», – взревел однажды со сцены волосатый дядька в кожаной сбруе, и готово – тысячи «ведьм», «колдунов» и «астральных путешественников» навечно влились в ряды бездольных рок-бродяг.
Истинные маги не говорят о своих способностях с простыми людьми почти никогда. Люди, стремящиеся стать магами (такое ведь возможно) или добившиеся серьезных результатов в ритуальном волшебстве, делают это крайне редко и осмотрительно. Ну а среди многочисленных тусовочных клоунов разговоры о «главных секретах мироздания» за бутылкой паленой водки – вполне обычное дело.
Как раз к таким «астральным» личностям принадлежал и Гарик. Но суть намечавшейся беседы он все-таки уловил. За похожими на бредни шизофреника речами старика скрывалась тайна невероятного долголетия, а возможно, что и бессмертия. И собеседник, кажется, намекал, что готов ею поделиться…
– Слушай, ну это стремно как-то, – сказала Алиса, отложив в сторону листки. – Я не готова.
– Почему? – приподнял бровь Завулон. – Что тебя смущает?
– Я… ну, это, – личико школьницы вновь сроднилось цветом с грудкой снегиря. – Я… девственница.
Зеда, в отличие от нее, данное обстоятельство нисколечко не смущало. Даже наоборот – воодушевляло. Свобода нравов, резко распространившаяся по России за последние пятнадцать лет, при всех ее преимуществах, существенно уменьшила чьи-либо шансы на встречу с девственницей даже четырнадцати лет, не говоря уже об Алисиных шестнадцати. «Такой кусочек упускать нельзя ни в коем случае», – подумал Завулон.
– Так это же замечательно! – он сел рядом с девушкой и положил руку ей на плечо. – Это значит, что посвящение при помощи секса будет усилено магией крови. Ты станешь готом в квадрате, Алиса, и ни одна тварь не посмеет уже усомниться в твоей избранности для этого высокого звания.
– Ой! – пискнула Алиса. – Я что, должна буду всем об этом рассказывать?
– Да нет, конечно, – махнул рукой Завулон. – Просто, если вдруг потом кто-то даже лишь косо посмотрит в твою сторону – скажи мне, и я разберусь с любым засранцем, – Зед тщательно запутывал собеседницу, уводя тему разговора от его истинной сути. – Давай-ка выпьем для начала, – Зед плеснул немного виски в каждый стакан.
Алиса слегка расслабилась. «В конце концов, раз это действительно нужно для посвящения, – подумала она, – то почему бы и нет? Все равно ведь у меня нет сейчас парня. А Зед – красивый и умный. И к тому же, он гот».
