Держава богов - Джемисин Нора Кейта (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– Стало быть, его прочат стать при тебе первым писцом.
Она пожала плечами:
– Если он преуспеет, а за это никто поручиться не может. Пусть сперва подтвердит свои умения, когда вернется. Если вернется.
Я начал понимать, что здесь все совсем непросто. Во мне шевельнулось любопытство, заставившее на некоторое время забыть о собственных бедах. Я повернулся к ней.
– Обучение искусству писцов длится годы, – сказал я. – Обычно от десяти до пятнадцати лет.
Она подняла взгляд, и выражение ее глаз заставило меня поежиться.
– Именно. Вот Дека и учился последние восемь лет.
О нет.
– Восемь лет назад…
– Восемь лет назад, – все так же сухо и резковато продолжила она, – ты, я и Дека приняли обет дружбы. Сразу после этого ты выдал магическую вспышку такой мощи, что она разнесла Лестницу в никуда и порядочный кусок нижней части дворца. Сделав это, ты исчез неизвестно куда, оставив нас с Декой погребенными среди завалов, и сломанных костей у нас было больше, чем целых.
Я в ужасе уставился на нее. Она прищурилась, вглядываясь в мое лицо, и толика замешательства чуть пригасила ее гнев.
– Так ты ничего не знал?
– Не знал.
– Но как же вышло, что ты не знал?
Я тряхнул головой:
– Я ничего не помню с того момента, как мы втроем взялись за руки, Шахар. Но вы с Декой все же мудро поступили, попросив моей дружбы. Это раз и навсегда обезопасило вас от меня. А что там случилось, я действительно не понимаю.
Она медленно кивнула:
– Нас вытащили из-под обломков и подлатали. Стали как новенькие. Только мне пришлось рассказать о тебе маме. Она была вне себя из-за того, что мы скрыли от нее нечто столь важное. Опять же опасности подверглась жизнь наследника, и за это нужно было обязательно с кого-то спросить. – Она сложила на груди руки, ее плечи едва заметно напряглись. – Дека пострадал меньше, чем я. Наши чистокровные родственники принялись намекать, будто Дека – только Дека, не я! – верно, сделал нечто такое, что тебя разозлило. В заговоре с использованием божества в качестве орудия убийства его никто напрямую не обвинял, но…
Я прикрыл глаза, начиная в конце концов понимать, почему она проклинала мое имя. Сперва я похитил ее детскую невинность, а потом и ее брата. Она никогда больше не будет мне доверять…
– Мне очень жаль, – сказал я, чувствуя полную несостоятельность этих слов.
Она вновь пожала плечами:
– Ты ни в чем не виноват. Теперь я вижу: произошедшее было несчастной случайностью.
С этими словами она отвернулась и прошла к двери в смежную комнату, где когда-то помещался Декарта. Открыла ее и оглянулась, ожидая, пока я подойду.
Я, однако, задержался возле окна, читая знаки, ставшие гораздо более внятными. Ее лицо было холодным и бесстрастным, но мастерства в управлении его выражением она еще не достигла. В ней тлела ярость – пока еще скрытая, но отнюдь не погашенная. Она была терпелива. И сосредоточенна. Я мог бы подумать, что это хорошо, если бы уже не видел такое раньше.
– Ты не винишь меня, – проговорил я. – Хотя готов поспорить, что винила. До сегодняшней ночи. Но все еще винишь кого-то. Кто это?
Я полагал, что она отмолчится.
– Моя мать, – ответила она.
– Ты вроде говорила, что она была вынуждена отослать Деку?
Шахар покачала головой:
– Это не имеет значения. – Помолчав, она опустила взгляд. – Дека… С тех пор как он уехал, я ничего о нем не знаю. Он возвращает мои письма нераспечатанными.
Я говорил уже, что чувствовал себя ошарашенным? Так вот, мои чувства были изрядно притуплены, но даже в таком состоянии я ощущал живую болезненную рану в ее душе, в той части, что была посвящена брату-близнецу. Такие раны нуждаются в лечении и перевязках.
– Иди уже, – вздохнула она.
Я шагнул к ней, но тут же остановился, кое-что осознав. Главы семейства и их наследники люто презирали друг друга с самого начала эры Светозарного. Если учитывать все обстоятельства, это выглядело неизбежным: две личности, достаточно сильные, чтобы повелевать миром, редко становятся не то что наперсниками, а даже добрыми соседями. Именно поэтому главы семейства Арамери контролировали наследников столь же безжалостно, что и весь остальной мир.
Мой взгляд переместился к старой, незавершенной сигиле на лбу Шахар. Там не было ни одного слова, означавшего сдерживание и управление. Она была свободна в действиях против своей матери. Вплоть до заговора с целью низложения и убийства. Стоило лишь захотеть.
Шахар перехватила мой взгляд и улыбнулась.
– Мой старый друг, – сказала она. – А знаешь, тогда, много лет назад, ты не ошибся на мой счет. Есть кое-что в моей природе, и мне от этого некуда деться.
Я пересек комнату и встал подле нее у входа. Я раздумывал о ней и с удивлением чувствовал неуверенность. По идее, я должен был выслушать ее планы страшной мести и почувствовать себя оправданным. Мне следовало бы прочувствованно сказать ей: «Еще не кончив, ты поймешь, что не стоило и начинать…»
Но я успел близко познакомиться с ее детской душой, и было в ней нечто такое, что мало соответствовало образу холодного мстителя, в которого она вроде бы превратилась. Она любила брата, даже была готова пожертвовать собой ради него. Она действительно всеми силами хотела стать хорошим человеком.
– Нет, – сказал я, и она заморгала. – Ты действительно от всех отличаешься. Не знаю, правда, почему. Тебе не полагалось бы, но так оно и есть.
У нее взбугрились на скулах желваки.
– Может, это ты повлиял? Вы, боги, такие. Знай, что ты повлиял на мою жизнь больше, чем удалось самому Блистательному Итемпасу…
– Наоборот, мое влияние должно было сделать тебя хуже. – Я даже чуть улыбнулся, правда, улыбка получилась кривая. – Я себялюбив, капризен, жесток. Шахар, я никогда не был пай-мальчиком!
Она приподняла бровь и бросила короткий взгляд вниз. Я и забыл, что совсем голый, если не считать одеждой безобразно длинные волосы: сейчас, когда я стоял, они достигали лодыжек. (В отличие от ногтей, которые сохранили ту длину, которую я обычно предпочитал. Частичная смертность и частичный рост? Придется жить, с ужасом ожидая первую стрижку ногтей.)
Я сперва подумал, что Шахар разглядывает что-то у меня на груди, потом запоздало сделал поправку на изменившийся рост и сообразил, что ее взгляд устремлен… несколько ниже.
– Да уж, – сказала она наконец. – Теперь ты точно не мальчик.
Кровь бросилась мне в лицо, хотя я не очень понял почему. Ведь тела – это всего лишь тела, а пенисы – всего лишь пенисы. Тем не менее она каким-то образом вынудила меня смутиться из-за моего. Во всяком случае, я так и не придумал, что ей на это ответить.
Шахар помолчала еще немного, вздохнула:
– Ты, может, поесть хочешь?
– Нет… – начал я, но тут в животе у меня заурчало и возникло то странное посасывание, которого я не знал уже несколько человеческих поколений. Я даже успел подзабыть, что оно означает. Я вывернулся, сказав: – Но к утру, наверное, захочу.
– Значит, я распоряжусь, чтобы доставили двойной поднос. Спать-то будешь?
Я покачал головой:
– Слишком много всего надо обдумать. Не уснул бы, даже вымотавшись. А я не слишком устал…
Ну да. Пока еще не устал.
Она вздохнула:
– Понятно…
Тут до меня вдруг дошло, что она совершенно вымотана. Лицо бледнее обычного, даже морщинки наметились. Ко мне постепенно возвращалось чувство времени – смутное, неповоротливое, но тем не менее действенное, – и я сообразил, что, когда она меня вызвала, было уже хорошо за полночь. Ну, не вызвала, а прокляла. Может, она в тот момент без сна расхаживала по комнате и голова пухла от раздумий о всяческих бедах? Что заставило ее вспомнить меня, пусть даже и с ненавистью, – после стольких-то лет? А хочу ли я это знать?..
– Наша клятва все еще в силе, Шахар? – тихо спросил я. – Я не хотел причинять тебе никакого вреда.
Она нахмурилась:
– А тебе хочется, чтобы она была в силе? Помнится, поначалу тебя не слишком привлекала идея обзавестись двумя смертными друзьями…
