Черный цветок - Денисова Ольга (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Да, этого, конечно, хватит. Мне почему-то казалось, что я в прошлый раз оставил меньше отливок, – Мудрослов подошел к полке поближе и неожиданно рядом со слитками увидел короткий четырехгранный клинок. Он не сразу понял, что показалось ему странным. Клинок, очевидно, ковали по его рисунку, только рукоять оставалась голой.
– А это что? – он с любопытством взял клинок в руки.
Жмур за его спиной засопел.
И тут Мудрослов увидел, что́ держит в руках. Он не поверил своим глазам. Этого не могло быть. В этой грязной кузнице, на заляпанном сажей полотенце… Древний булат, тот самый древний «алмазный» булат! Почти черный фон, испещренный крупным золотистым узором. Он был удивительно красив, он был совершенен!
– Где ты это взял? – спросил он Жмура, не оглядываясь, все еще не веря, что держит в руках не подделку. Ему не надо было пробовать остроту клинка и его гибкость – он по узору видел, что перед ним. Никакой косой ковкой из его отливки нельзя было получить такого. Это лезвие можно согнуть пополам.
– Где ты взял его? – Мудрослов оглянулся.
Жмур стоял, потупив глаза.
– Я выковал его по твоему чертежу, благородный Мудрослов. Как ты учил.
– Что? Этого не может быть… Неужели это возможно? Ты все делал как обычно или придумал что-то новое?
Мудрослов спросил и сам понял: ничего нового Жмур придумать не мог. Он не способен на это. Но… это обычная косая ковка. Никакая ковка не может переместить кристаллы металла так, чтобы они легли в этот рисунок. Это отливка. Это совсем другой булат, это тот булат, который он искал всю жизнь…
– Я все делал как обычно, но…
Мудрослов снова поднялся на приступок и потянулся к полке – отливок было больше, чем он оставил здесь в прошлый раз, ему не показалось. Где кузнец взял другие? Бесценные… Мудрослов присмотрелся и безошибочно выбрал свои. Еще три плавили в другом тигле, не в том, который обычно делал он. Меньше по размеру. Кто принес их кузнецу? Игла ревности слегка уколола Мудрослова, но мысль тут же понеслась дальше: а что если в город приехал кто-то равный ему – нет, кто-то, кто явно превзошел его в варке булата? Ему надо встретиться с этим человеком, поговорить с ним, пожать ему руку. Ревность? Это глупое, недостойное чувство. Мудрослов, в сущности, был так одинок, он ни с кем не мог поделиться ни своими победами, ни неудачами.
– Кто привез тебе эти отливки, Жмур? – лицо Мудрослова осветилось надеждой. – Я хочу видеть этого мастера…
Жмур замялся и опустил глаза еще ниже. Он был на голову выше Мудрослова, но тот стоял на возвышении, смотрел сверху вниз и не видел его лица.
– Ну же? Или ты боишься, что я не потерплю здесь еще одного заказчика? Это ерунда, я должен знать, кто это. Я должен пожать ему руку.
И тогда кузнец вскинул лицо. Невероятная мука исказила его черты, Жмур боролся с собой. В этот миг Мудрослов отчетливо понял: кузнец не может не ответить. А это значит… Это значит, он один из тех… Один из тех разбойников, которые… у которых… Лишь они не могут противиться воле благородного. Того благородного, который… Мудрослов не желал об этом думать. Он не хотел этого знать! На секунду глаза кузнеца вспыхнули, и Мудрослов подумал, что ошибся: у «тех» не вспыхивали глаза. Жмур поднял подбородок, лицо его осветилось странным внутренним светом, его борьба с собой достигла высшей точки, и он разомкнул плотно сжатые губы.
– Эту отливку сделал мой старший сын, – хрипло сказал он.
Перед Мудрословом стоял разбойник. Разбойник с большой дороги, с наглой ухмылкой на устах, с огромными кулаками и высоко поднятой головой. Он слегка выпятил и без того мускулистую грудь – гордость была в его словах. Гордость и отсутствие страха. Ничтожество, которое только что кланялось и боялось поднять глаза! Он посмел сказать это с гордостью!
Всего секунду длилось наваждение, но за эту секунду Мудрослов успел испугаться.
– Мальчик просто попробовал… – плечи Жмура давно согнулись, и глаза давно уперлись в пол. – Он баловался, у него это вышло случайно…
– Случайно? Четыре отливки – случайно? – проворчал Мудрослов и спустился с приступки на пол.
– Он не умеет. Он просто попробовал… – бормотал кузнец.
Никакого разбойника не было и в помине – жалкий ремесленник. Жалкий, перепуганный. Чего он боится? Или он не хочет для сына своей судьбы – хорошей семьи, детей, достатка?
Мудрослов откинул свои отливки в сторону и завязал три бесценных слитка в грязное полотенце. Бесценных? Надо еще проверить, что у них внутри, распилить, попробовать выковать клинок… Но клинок Жмур уже выковал.
Он молча направился к калитке, а кузнец шел за ним и повторял:
– Он просто попробовал. Это случайно… Это случайно…
Мудрослов не мог ничего сказать. Ноги еле-еле несли его, он еще не понял, как к этому надо относиться. Он еще не вполне разобрался. Пройдет немного времени… Ему надо остаться одному.
– Мальчик не умеет, он баловался… – то ли вздыхал, то ли всхлипывал Жмур. – Это случайно.
Мудрослов вышел со двора, убрал в седельную сумку сверток, а кузнец услужливо взял коня за повод и придержал высокое стремя.
Он посмел сказать это с гордостью! Его мальчишка сварил булат, который Мудрослов искал всю жизнь, сварил походя. Он баловался! Пустоголовый шалопай, который напрасно торчал в кузнице отца столько лет, который не научился держать в руках молоток! Грязный оборванец, едва умеющий читать! И кузнец посмел сказать это с гордостью!
Перед глазами стояло лицо ухмыляющегося разбойника.
Ревность стиснула Мудрослову кулаки, конь под ним остановился и принял назад. Его сын должен был сварить этот булат. Его сын, а не сын этого разбойника. Этого ничтожества, во дворе которого воняет кухней и нечистотами. Его сын, который учился металлургии с пеленок, который знает о металлах больше, чем все ремесленники вместе взятые! Почему судьба так несправедлива? Откуда у подлорожденного может взяться талант? От кого он может наследовать способности? От своего отца-ничтожества? Отца-разбойника…
Мудрослов ехал к сторожевой башне и не помнил зачем. Это злая шутка провидения! Такого не должно было случиться. Мальчишка всегда крутился возле Мудрослова, когда тот варил булат. А Мудрослов, уверенный, что никто его не понимает, всегда растолковывал свои действия: ему нравилось объяснять, а не показывать. Мальчишка даже пробовал задавать вопросы, которые доставляли Мудрослову удовольствие: он любил отвечать на вопросы. Но отец неизменно бил того по затылку – чтобы не мешал благородному господину.
Нет, это невозможно! Такого не бывает! Этому нужно учиться, это нужно понимать, одного наития мало! Нужны знания, фундаментальные знания, понимание природы вещей! Мудрослов вспомнил, как после Посвящения первый раз зашел в мастерскую отца. Он увидел Вселенную словно сквозь увеличительное стекло. В кристалле металла он разглядел весь мир. Мир распахнулся перед ним, мир раскрыл ему объятья, мир ничего не скрывал от него. Шевеление крыльев бабочки – и плазма, обращающая камень в текучую ртуть. Голубизна над головой – и слюдяной блеск земли… Мир стал прозрачным, как хрусталь.
Нет! Он учился, он знал это с самого начала! Природа вещей не может открыться ребенку, но количество знаний рано или поздно переходит в качество! Произошел скачок – все в этом мире развивается скачкообразно. Нужен был небольшой толчок, сдвиг.
Сторожевая башня показалась из-за поворота. Зачем ему туда? Ах да…
И тут глаза Мудрослова загорелись, и он подтолкнул коня вперед. Мальчишка – преступник! Такой же разбойник, как его отец! Яблоко от яблони! В глубине души шевельнулось что-то вроде сомнения, что-то вроде стыда. Нет. Ему нечего стыдиться. Талант, как и драгоценный камень, требует огранки. Способности должны прилагаться к знаниям. Как не вовремя пропал медальон! Но к Посвящению Вышемира сына кузнеца должны найти. Талант требует огранки. Бездельнику и оборванцу это попросту не пригодится, он не сумеет им воспользоваться. Что-то внутри говорило ему, что сын кузнеца уже воспользовался талантом и результат лежит у него в седельной сумке. Но эту мысль Мудрослов постарался забыть, загнать обратно внутрь. Мальчишка – преступник, и это неудивительно.
