Чудес не бывает - Жаков Лев Захарович (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Все же он немного волновался, отметил я.
–Времена наступили странные, - сказал он задумчиво.
–Не то, - усмехнулся он вдруг, - что во времена моей молодости (я хмыкнул понимающе).
–Однако, - продолжил он, - никакой уверенности в будущем. Впрочем, так было всегда, - поправился он и улыбнулся. - Я уже в том возрасте, когда можно не бояться выказать чувства. Да и ситуация такова, что я могу не успеть это сделать. Мне же не хочется покидать мир с пятном на совести. Все эти годы, - устроился он поудобнее, - я внимательно наблюдал за тобой, Юхас. Обстоятельства, сам понимаешь, весьма способствовали поддержанию моего интереса - в течение первых двух лет. Далее я делал это из корыстных, если можно так выразиться, побуждений. То есть - сугубо личных. Твой феномен меня очень заинтересовал
Какой такой феномен? - забеспокоился я.
–В свое время - время твоего ученичества - я заметил некоторое несоответствие твоего поведения и слов, вернее, жестов, еще точнее - определенного жеста, - дед наставил на меня сухой палец.
Я отчетливо ощутил, что он скажет сейчас: "Да-да, я про твое пожимание плечами".
–Да-да, я про твое пожимание плечами. Прекрасный способ уйти от ответственности: вроде бы и отреагировал, вроде и согласился даже. Во всяком случае, прямо не возразил, что, для тебя, подозреваю, важнее.
Удивившись тому, как точно дед понял все, я впервые задумался, а не обладает ли и он такой же чувствительностью? Боясь посмотреть на него, я снял немного защит и попробовал прислушаться к ощущениям.
Седой ректор отчетливо улыбался, но ничего, похожего на… А как оно вообще должно чувствоваться, мое умение? Как бы я ощущал себя со стороны? Я ведь ни разу не чувствовал особую чувствительность, у отца я видел только защиты, а выводы о их природе сделал сам. Поначалу я вообще не знал, что это защиты, пока он не начал меня учить. Он казался мне просто бесчувственным человеком, и бесчувственность доставляла мне совершенно физические страдания. Помню, постоянно ходил с больной головой.
Но как же я решил, что это наследственное? И если наследственное, значит, и Арбин должен этим обладать, иначе откуда у Эмира это свойство? Значит, и Винес, - похолодел я. - Значит, дед может знать, - вдруг еще одно соображение пришло в голову. Тогда он наверняка рассказал Эмиру, а если Эмир знает, но ничего в наших отношениях не изменилось…
Да нет, не может быть, чтобы родного сына не признал! Да если бы он только узнал!… Это все паршивец Винес воду мутит и не дает ему прислушаться к собственным ощущениям!
Хотя нет, я опять слишком резок. Он ведь и паршивцу отец.
–Мой способ получения информации - наблюдение, внимательность и логика, - сказал дед. - Ваши с Высшим Магом отношения разворачивались на моих глазах, и я имел множество возможностей наблюдать и поводов делать выводы. Помнишь, как он пытался превратить твои Смертельные шары в действительно Смертельные?
Надеюсь, я не покраснел. Об этом умении предпочитаю умалчивать. Действие моих Смертельных шаров приводило в ужас всех, кто его видел.
–То занятие не в соборе, а в моем кабинете? Когда вы повздорили, и раздраженный Эмир многого не заметил. Очень показательный случай, когда ты даже на явно негативную реакцию собеседника реагируешь пожатием плеч, поднятием бровей, поджиманием губ. И при этом ни на йоту не следуешь тому, с чем, вроде бы, только что соглашался.
Надеюсь, горение моих щек можно списать на близость огня?
–Хочешь знать, почему я решил, что твоя невозмутимость - только видимость?
Я не был уверен, что хочу это услышать, даже боялся, но деду, похоже, для продолжения согласие не требовалось.
–Я, конечно, не обладаю подобной чувствительностью, - продолжал он, - как ты или твой… бывший учитель.
Такая незаметная пауза… к чему бы? И откуда он знает про чувствительность?
–Повторюсь, к сожалению, я не обладаю ничем подобным, мои выводы есть не непосредственное знание, а умозаключения. Но все же я волшебник. А некоторые волшебники, хоть и не пользуются Запретной магией, все же не забыли, - он тонко усмехнулся, - что это такое. Твои защиты не запрещены напрямую, но и не входят в официальные возможности. Ведь Эмир - редкостное исключение. Пока ты еще не умел ими пользоваться, и защиты возникали спонтанно, как реакция на Эмира, их было не сложно ощутить. Кстати, должен сказать, что за два года ты достиг очень многого, ты хорошо поработал. По секрету, ты стал едва ли не лучшим мастером, чем твой… бывший учитель. Эмир глупец, что не разглядел этого в тебе, - усмехнулся желчно Арбин. - Я не стал сообщать ему об ошибке. Он мечтал о великом ученике - и упустил его! Впрочем, я отвлекся, прости старика.
Может, и прав Высший Маг, жалуясь на отношения с отцом?
–Так вот, что я хочу рассказать тебе в связи с окружающими тебя астральными стенами и эфирными подушками-заглушками.
Точно ли не чувствует? - усомнился я. - Ах ты старый пень!
–В детстве Эмир, да будет тебе известно…
Отец был маленьким?
–…был немного странный. Обычно - спокойный, уравновешенный, резвый и веселый мальчик.
Резвый? веселый?!
–Но иногда он просто пугал нас приступами - иначе не назовешь - капризов и отвратительного настроения, столь разительно непохожих на его обычное состояние. Доходило до истерик. А так как, сам понимаешь, волшебником он был уже тогда, приходилось окружающим несладко. - Дед впал в задумчивость, взор его бороздил другие времена и пространства. - Его мать очень переживала, бывали сцены крайне некрасивые, бывали просто страшные, что там. Бывали и приступы буйной радости. Говорить он еще не умел, а когда начал, то еще не мог ничего объяснить. Долго я гадал, что бы это могло быть, и догадался только тогда, когда ребенок начал ставить защиты. Такие же произвольные, как у тебя поначалу. Меня посетила мысль, я какое-то время ее проверял. Оказалось, что маленький Эмир обладал повышенной восприимчивостью к чужим эмоциям. Алессандра никогда ничего такого не проявляла.
Ректор замолчал, прозрачный взгляд постепенно наливался действительностью и современностью, фокусируясь на мне. Неужели он собирается провести параллели со мной? Вывод же очевиден! Я пропал…
