Высокий замок - Воронин Дмитрий Анатольевич (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Чем я тебе так не угодил?
– Ну почему же, – заржал Хадук. – Ты молодец, ублюдок. Ты надрал задницы орденцам. Правда, теперь каждая собака говорит, что Империя пользуется запрещенной магией. Поэтому ты должен сдохнуть…
– Ну прямо-таки все считают своим долгом объяснить мне, почему я должен умереть в торжественной обстановке, – скривился Гард. – Скажи что-нибудь новое.
– Но я справедливый человек. – Охранник извлек из ножен меч и любовно провел ногтем по лезвию. – И очень великодушный. Я мог бы подарить тебе быструю смерть.
– И заодно получить повышение за то, что не дал бежать самому опасному преступнику Империи, так?
Хадук пожал плечами.
– Награда или наказание… не знаю. Время покажет. Ну так что, маска, попробуем? Дай мне повод.
– Разрежь ремни, будет тебе сколько угодно поводов, – прошипел Алкет.
– Ну уж нет… разрежу ремни, но только когда ты будешь трупом. Я справедлив, но я не безумец.
– Как хочешь, – душевно улыбнулся Гард, закрывая глаза.
Что бы там ни было, но он собирался поспать.
Проснулся он рано. Тело затекло от неудобной позы, руки онемели, и пришлось долго разминать их, насколько позволяли путы, пока к ним вернулась чувствительность. На бочонке уже сидел другой воин, отчаянно клевавший носом. Правда, вид вставшего пленника разом согнал с охранника всю сонливость.
– А ну сядь! – рыкнул он, хватаясь за меч.
Гард пожал плечами, подошел к изрядно обкусанному окороку и приступил к завтраку. Солдат что-то прорычал, но этим и ограничился. Насытившись, Алкет направился к штабелю бочек. Вытащить пробку зубами было сложно, но он справился – жажда мучила столь сильно, что, если бы упрямая пробка не поддалась, он просто прогрыз бы бочку.
Ударила багровая струя. Пленник жадно пил, вино – а в бочке оказалось весьма неплохое вино, хотя Гард предпочел бы пиво – текло по балахону, по лицу, даже по волосам. Наконец, довольно отдуваясь, он отошел от бочки, которая продолжала заливать подвал драгоценным напитком.
– Не желаешь? – Он кивнул в сторону еще не до конца опустевшей емкости.
Солдат зло глянул на пленника, затем пожал плечами и подошел к постепенно ослабевающей струе, подставил здоровенную глиняную кружку.
– Неплохо! – гыгыкнул он, отдуваясь. – А ты в вине разбираешься, ублюдок. Знал, небось, что вскрывать.
– Мне бы переодеться, – задумчиво протянул Гард. Вино вином, а запах от балахона шел такой, что и трезвый быстро окосеет.
– Перебьешься.
В дверь сунулся пузатый мужик в чиненом, но тщательно отстиранном передничке. Судя по откормленной физиономии, либо хозяин, либо шеф-повар. Интересно, с чего бы это его впустили к столь тщательно охраняемому пленнику? Не иначе стражники захотели вина. Хорошего. Вон и кувшин притащил.
– Что… что же вы натворили… – Челюсть толстяка отвисла, он с тоской осматривал учиненную незваными гостями разруху. – Мое вино…
– Подумаешь, – равнодушно хмыкнул Гард. – Всего-то один бочонок.
– Тебе заплатят, – хмуро сообщил солдат, хотя убежденности в его голосе не чувствовалась. Будь здесь одна лишь армия – заплатили бы, пожалуй. Но безликий выше подобных мелочей и вряд ли снизойдет до погашения причиненных убытков.
Взглянув на стражника с плохо скрытой ненавистью, толстяк подошел к откупоренной бочке, наклонил ее, сливая в кувшин еще не вытекшее вино. И покинул подвал, более не сказав ни слова. Но если бы взгляды убивали, на залитом драгоценным вином полу остались бы два трупа.
Гард ожидал, что вот-вот его вытащат из подвала и снова запихнут в карету, но шли часы, а он все еще оставался на месте, постепенно дурея от винных паров. Сменился часовой… Новый стражник то ли был менее подвержен дисциплине, то ли решил, что хуже уже не будет – спокойно слил в оставленную кружку последнее вино из бочки, нарезал ломтями мясо (избегая касаться обкусанной Гардом части окорока, брезговал, что ли) и приступил к завтраку. Спустя какое-то время сменили и его. Гард уже был в полуобморочном состоянии – нашел местечко поудобнее и попытался заснуть. Вроде бы и глупо тратить последние часы жизни на сон – но еще глупее без конца разглядывать скучающего сторожа.
Когда его вывели наружу, день уже перевалил за середину. Свежий воздух подействовал сильнее винных паров – все поплыло перед глазами, и Алкет ощутил, как подкашиваются ноги. Упасть ему не дали.
– Быстрее, говнюки, быстрее! – рычал незнакомый мужчина в дорогой мелкокольчатой кольчуге, перетянутой поясом, состоящим из серебряных квадратиков. Вероятно, рыцарь – и простому солдату, и даже сотнику такая кольчуга не по карману.
Он был довольно молод – вряд ли разменял третий десяток. Судя по тому, как кричит и суетится, – в армии недавно. Бывалые командиры понимают, что лучший способ сделать что-то быстро – отдать приказ опытному десятнику. Тот знает своих людей, прекрасно разбирается, кому и что поручить, чтобы добиться максимального эффекта. А создавать суматоху самому – верный способ сделать дело вдвое, а то и втрое медленнее.
– Шевелитесь, засранцы!
– Не стоит кричать, – тихо заметил безликий.
Рыцарь сразу присмирел, даже словно бы стал ниже ростом. Алкет чуточку злорадно хмыкнул – это еще один показатель того, что сосунок в армии недавно. Подумаешь, отрастил усы и щегольскую бородку, нацепил на себя замечательную кольчугу и драгоценный пояс. Достаточно послужившие рыцари уважали служителей Триумвирата, но не лебезили перед ними. И лишь те, что еще вчера жили мирной и безопасной жизнью, вздрагивали при звуке голоса, раздававшегося из-под чеканной маски.
Впрочем, все эти познания Гарда не были проверены практикой. Так… частное мнение одного его давнего знакомого.
– У нас достаточно времени, – продолжил безликий.
– Мы… простите, служитель, но мы не успеем достигнуть Брона. – Рыцарь склонил голову.
– В этом нет необходимости, – бронзово-серебряная маска смотрела равнодушно и как будто мимо рыцаря. – Переночуем в Клитте. Там хорошая гостиница. В Броне будем завтра к полудню.
– Как прикажете.
– Да, приказ будет именно таков. Обеспечьте выдвижение арьергарда и авангарда. И боковое охранение. Арбалеты на изготовку.
– Вы ожидаете нападения, служитель?
Маска повернулась к рыцарю. Если бы серебро могло отражать эмоции, то сейчас чеканная личина, несомненно, презрительно поджала бы губы.
– В настоящий момент в наших руках находится самый важный преступник Империи. Если с ним что-нибудь случится… обратите внимание, я не говорю о побеге, это невозможно. Но если его хотя бы просто убьют – поверьте, немало найдется отщепенцев, жаждущих свершить самосуд – Империю обвинят в нарушении законов. Преступник должен быть предан показательной казни, и наша задача обеспечить, чтобы эта казнь состоялась в назначенное время и в назначенном месте.
И снова дорога, снова скрипящая на зубах пыль… Алкет попытался спросить охранников, входит ли отказ от использования «савана» в число пыток, уготованных пленнику – но ему лишь молча съездили по челюсти. Даже без большого энтузиазма, не выбив ни одного зуба, лишь до крови рассадив губу. Просто чтобы заткнулся.
Он вдруг подумал, что сейчас плохое время для смерти. Конец лета, вокруг еще все зелено, ярко и празднично. Не так ярко, как весной – да, пожалуй, весной умирать обиднее. А вот осенью – в самый раз. Сыро, грязно, тоскливо.
Хотя осени ему не увидеть, это уж точно.
Ночь выдалась, словно по заказу. К вечеру небо затянули низкие, мокрые тучи, а с заходом солнца все вокруг укрыл туман. Лучше не придумаешь – уже в трех шагах не было ничего видно. Даже если ждать год, вряд ли можно было бы подобрать лучший момент.
Охотник притаился на крыше дома, внимательно осматривая окна таверны. Впрочем «осматривать» – это было сильно сказано. В окнах сиял свет лампад, но отсюда, с дома напротив, ярко освещенные окна казались лишь размытыми желтыми пятнами, обрамленными туманной мглой. Пленник, о котором говорил Консул, скрывался как раз за одним из этих пятен. За вторым слева.
