Место под солнцем - Васильев Андрей (лучшие книги TXT) 📗
Конечно, неплохо бы еще ей и приоритеты в лечении определить, но это придется делать потом, приватно. Павлику это слышать ни к чему. Молодые – они еще и мнительные.
– А может, я сейчас еще разок? – предложила Настя. – Мне понравилось! Магия же!
«Детский сад, штаны на лямках», – подумал я, подхватил палку и саданул ею Павлика пониже поясницы.
– Ай, – подпрыгнул Павлик. – За что?
– Не «за что», а «зачем», – наставительно сказал я, с удовлетворением смотря за пассами Насти. – Эксперимент.
Настя опустила руку, кивнула какой-то своей мысли и с удовольствием произнесла:
– Еще одну единицу ума дали, а от этого количество энергии повысилось.
Вот так тут отваливают ум в обе руки. Ладно, хоть ей характеристики путно отгружают, не то что мне. Может, вечерком поколотить друг друга маленько, пусть она прокачается? Нам же на пользу пойдет.
– Слушай, Павлик, – вспомнил я. – Ведь вся эта ерунда закрутилась, когда ты ногу чем-то наколол. А чем?
Юноша на секунду завис, после скакнул в яму, покопался там и через мгновение присвистнул.
– Это очки. Забавные такие, круглые. И разбитые.
Надо же, и в самом деле очки. В нашем бывшем мире их почти никто не носил, по крайней мере с лечебными целями – технологии ушли далеко, зрение с легкостью корректировалось специальной техникой, да и фармакология развивалась. Синтетические хрусталики, нанокорректировка роговицы – это было куда дешевле линз и всего остального, один раз сделал – и порядок. Очки стали аксессуаром, частью образа. Да я и сам их носил исключительно из соображений представительности, ну и потом – они мне шли.
Вот только здесь был явно не аксессуар с ультрамодной оправой. Да и оправой как таковой здесь и не пахло – несколько потемневших кусочков алюминия поддерживали большие круглые стекла, точнее, их остатки. И я буду не я, если одно стеклышко не было разбито пулей, только она оставляет такой след и такую аккуратную дырку в стекле. И все на мелкие брызги разлетится, стоит только дырку тронуть. Досадно.
А вот второе стекло было просто разбито. Может, от падения владельца на землю, может, потом по этим очкам кто сапогом прошелся. Но часть осколков осталась в оправе, и на один из них напоролся наш археолог.
– Удачно. – Я аккуратно пошатал в оправе самый крупный осколок, вынул его и, прислонив к глазу, посмотрел на Павлика. Сквозь него уши парня мне показались просто слоновьими. Смешно.
– А чего удачного? – не понял юноша. – Разбитые очки. Мусор.
– Павлик, мальчик мой… – Я вздохнул. – Нет у нас сейчас мусора и, подозреваю, еще долго не будет. Все в дело пойдет, ведь сами мы произвести ничего не сможем, поскольку таким вещам не обучены-с, наша цивилизация состоит не из мастеров, а потребителей. А значит что?
– Что? – поинтересовалась Настенька.
– Значит, будем существовать на той материальной базе, которую отыщем. Как потопаем, так и полопаем. Нет, рано или поздно непременно появятся и кузнецы, и сапожники, и даже кондитеры, но до той поры всякая находка будет даром судьбы. Ну, я так думаю.
– Но от этого-то какой прок? – Павлик показал на осколок стекла.
Вместо ответа я схватил его за руку, вывел из-под деревьев, глянул на небо и поднес осколок стекла к его плечу. Солнечный луч, как и положено, превратился в яркую точку на его коже.
– Ай, – через несколько секунд завопил Павлик. – Все, я понял!
– Вот! – назидательно поднял я палец. – Это, сынок, наш вечерний костер. С тебя и Трифона – дрова к нему.
– Я стекло нашел, я дрова таскай, – проворчал юноша. – Несправедливо.
– Согласен, – признал я. – Нашел ты, а потому сегодня от сбора дров освобожден. Все, копай ямку дальше. Настя, ты давай ройся с ним по соседству. А я пойду вон туда, посмотрю, что там за холмик такой.
Ребята отправились каждый в свой окопчик, я же двинулся к замеченному мной небольшому курганчику – не давал он мне покоя. Не вписывался он в этот ландшафт, он был нелогичен.
Здесь явно проходила линия обороны, причем не исключено, что последняя для какого-то воинского подразделения, иначе чего бы им окапываться не у дороги, не у переправы, а в лесу? Здесь кто-то вцепился зубами в кусок земли и держался до последнего. Но кто? Когда? Зачем? Одни вопросы, а вот с ответами – туго. Просто никак.
Ну и холм – что это? Может, дот? Я читал про такие, во времена древних войн подобные инженерные сооружения здорово атакующим жизнь портили, но это когда было? Я ничего такого сам не видал по крайней мере.
Посматривая под ноги, чтобы не пропустить чего полезного, я подошел к холму, который вблизи оказался не таким уж большим, и почти сразу понял: нет, это не дот. Это, похоже, и впрямь некое творение матушки-природы, по непонятной причине оказавшееся в лесу. Бывает. Причуды ландшафта.
Исключительно из врожденной въедливости я все-таки обошел холм. Ровный, невысокий, круглый, заросший травой.
Не знаю, что именно подтолкнуло меня отойти чуть подальше от него, немного углубиться в лес, но некий импульс заставил мои ноги двинуться в сторону. И не зря.
Метрах в пятистах от холма я увидел яму, она, как и окопы, порядком заросла травой. Но это был не окоп, а нечто другое. Хотя бы потому, что в окопах нет ступенек из раскрошившегося бетона, ведущих вниз, и черного провала, ведущего невесть куда.
Это не холм и не дот. Когда-то, очень давно, это был командный пункт или что-то вроде того. Потому и окопы здесь вырыты наспех. Они хаотичны, не соединены между собой коммуникациями.
Видно, не было у бойцов времени на это, скорее всего, к лесу прорвался неприятель, сделав это внезапно и быстро. И вот уже сержанты подгоняют солдатиков, а те, сопя и ругаясь, копают себе хоть какие-то укрытия, чтобы не сразу их нашла пуля.
А может, и не солдатики это были. Кого там при штабах обычно держат – рота караула, писари, хозяйственники? Вот и очки, стекло от которых сейчас лежит в заветном месте около Настеньки (она не потеряет), некогда были на носу у какого-нибудь умника, который оружия в руках не держал, зато ловко печатал приказы.
И не удержали они позицию, все здесь остались. Иначе не был бы вход в ЗКП [1] (полагаю, что это именно он) вот так разворочен взрывом. Это не земля по краям прохода, это остатки стальной двери. Просто прошло время, и сталь почернела, разрушилась, ее припорошила земляная крошка, осыпающаяся сверху.
Ну что, надо туда лезть, без вариантов. Вероятность того, что там уцелело хоть что-то полезное, минимальна, скорее всего, сгнило там все давным-давно, вон какая лужа на дне воронки, да и внутри небось воды по колено. Но проверить этот схрон необходимо, хотя бы для того, чтобы не ломать после головы, было там что-то эдакое или нет.
И еще… Там ведь темно. Уж не знаю, как они освещали этот бункер тогда – электричеством или керосиновыми лампами, но сейчас там хоть глаз коли, это без вариантов. Оно, конечно, неплохо было бы факел сделать, но для него нужно иметь какую-нибудь тряпку или что-то в этом роде. А с этим у нас худо. С этим у нас пока никак.
Ладно, нет факела, будем палить ветки. Света они дают меньше, да и по паре ожогов мы с Павликом заработаем, но деваться некуда.
Спустя час около развороченного хода потрескивал костерок, а за моей спиной стояли ребята, у каждого из них в руках было по полтора десятка крепких и толстых веток. Сушняк горит быстро, и этого-то, боюсь, не хватит. Не думаю, что бункер сильно большой, но кто знает?
Как ни странно, уговаривать ребят на эту вылазку почти не пришлось, Настя только сразу высказала опасения, что там, внутри, могут селиться змеи: мол, любят они такие места для гнездовья. Аргумент был весомый, и я, подойдя к провалу входа, закинул внутрь с десяток кусков земли. Если там пресмыкающиеся и вправду есть, то они либо зашипят, либо и вовсе поползут на волю. Экзотической живности здесь быть не должно, максимум – окопные гадюки, а у них именно такие повадки.
