Маски Черного Арлекина - Яковлев Олег (бесплатные полные книги .txt) 📗
– И ничего в тебе нет особенного, а жаль, – раздался над головой шипящий с присвистом, как звук прохудившейся флейты, голос. – А я-то грешным делом полагал, что Деккер пришлет кого-то более... выносливого.
Подбородка Магнуса Сероглаза коснулась жгуче холодная рука, тонкие пальцы подняли голову некроманта.
– Я здесь, милый Черный Арлекин, ты видишь меня?
После этих слов перед глазами темного мага все перестало расплываться, взгляд сумел сфокусироваться, а сознание остановило свое лихорадочное мельтешение и смогло проясниться. Первое, что увидел Магнус, это длинные, как спицы, и немногим их толще пальцы, по-прежнему поддерживающие его подбородок. Их было четыре, и каждый имел по семь обтянутых тонкой белесой кожей суставов. По виду своему они напоминали паучьи ноги.
От ужаса Сероглаз отпрянул и вскинул перед собой руку в бессмысленном защитном жесте. Бессмысленном по двум причинам: во-первых, подобное ни в коей степени не смогло бы остановить существо, живущее у корней дерева Керве-гат, во-вторых, на него никто не собирался нападать. И это Магнус понял уже примерно на пятую секунду своего глупого сотрясания и столь потешного для мертвого Белого Паука страха.
– Что, храбрости поубавилось, а, Черный Арлекин? – проговорил хозяин дерева и сел на огромный корень, торчащий из-под земли, точно нить, выбившаяся из пряди гобелена.
Тот, кого звали Элех-Анором Каином, оказался высоким стариком с бледной желтоватой кожей, походящей на яичную скорлупу. У него было заостренное, узкое лицо со сглаженными скулами и длинными, напоминающими паутину волосами. Глаза Белого Паука выглядели как две налитые чернотой немного выпуклые сливы, лишенные зрачков, а нос зиял провалом, как у прокаженного. Но самым пугающим и отталкивающим во всем облике хозяина Керве-гат являлось его облачение. Оно отличалось тем же цветом, что и лицо этого существа, и представляло собой желтоватые свободные одежды очень грубой ткани, казавшиеся продолжением его кожи. Да нет – они и были его кожей! Так мог бы выглядеть невероятно толстый человек, разом похудевший. Складки достигали земли и походили на подол длинной мантии. Тонкие четырехпалые руки выглядывали из широких кожаных рукавов, точно из манжет обычного наряда.
Сероглаз сглотнул вставший было в горле ком и осторожно поднялся на ноги, готовясь в случае чего тут же исчезнуть, благо он держал след, как пес – последнюю в своей жизни кость.
– Не спеши, ты ведь только пришел... – проворчало существо у корней дерева, показывая, что оно с легкостью читает мысли. Магнус знал об этой его способности, ведь Деккер и Черный Патриарх предупредили Сероглаза. – Что-то все торопятся, никто не хочет поболтать со стариком Каином. Всем куда-то нужно, всех зовут войны и женщины, мечи да постель... Что там еще интересует живых? А я тут один... совсем один... Где же вы, мои верные ученики? Ты – Ненфилис, разорванный на куски и растасканный по всей стране Смерти! Ты – Невергрин, чьи оторванные руки были зашиты тебе же в живот! И ты – проныра Невермор, столь ловко сумевший ускользнуть от смерти и от меня, обитающий там где-то, под живыми небесами в мире дышащих и теплых!
Хранн Великий, сколько же наигранности и фальши было во всех этих сожалениях – старик явно заранее подготовил речь, и в каждое из произнесенных им слов он вкладывал не больше чувства, нежели в сухие камни, разбросанные то тут, то там у корней Керве-гат. Сероглаз даже прищурился от презрения. А еще говорили, что Элех-Анор Каин – мастер обмана...
Попытавшись привести мысли в порядок, Магнус начал оглядывать дерево и вздрогнул: уж лучше было не видеть. На поверку Керве-гат оказался дубом, но при этом вблизи его мало что объединяло с этими гордыми и величественными исполинами из мира живых. В черной коре проглядывали очертания изогнутых, растянутых и переплетенных между собой тел: мужских, женских и детских. Их лица, одеревеневшие и искаженные, застыли в мгновении немого крика и ужасного мышечного спазма. Их руки обнимали друг друга за плечи, а ноги прижимались к ногам других несчастных. Все они слились воедино, и именно из них был составлен этот жуткий, омерзительный, но не отпускающий взор дуб. Изломанные плечи были развилками, руки – ветвями, а разорванные воплем рты – дуплами и трещинами в коре. Даже мысли не возникло, что все это просто резьба и дерево иссечено ею от корней и до самой кроны, скорее создавалось ощущение, что десятки людей собрали и поставили вместе, одних на головы другим, третьих заставили обхватить ногами тела четвертых, а потом все это чудовищное сооружение заживо залили кипящим воском, в конце покрыв угольной краской.
– Ты не прав в своих выводах, мой впечатлительный гость, – проговорило существо у корней. – Никто никого не высекал из коры, никто никого не заливал воском. Это дерево так и растет испокон веков. Когда-то, говорят, здесь из земли появился прекрасный статный юноша, порожденный эманациями боли и кошмарами этих мест, пропитавшими грунт насквозь. Его ноги были корнями, а тело произрастало из почвы – он никогда не был человеком, будучи рожден деревом. Шли годы, и он ширился, тянулся к небу, а от него начали ответвляться другие. И так продолжалось пять тысяч лет, пока этот дуб не стал таким, каким ты видишь его сейчас. Дерево, взращенное болью, или Керве-гат.
– Ты давно здесь живешь? – отчего-то именно это спросил Сероглаз, тем самым нарушив изначальный план ведения беседы с этим покойником.
– Я нахожусь – так будет вернее – здесь полторы тысячи лет, с самого момента своей... смерти. Что тебе рассказали обо мне, мальчик? Должно быть, много интересных и ужасных историй... Люблю подобные сказки.
– Мне сказали, что ты – первый из некромантов. Элех-Анор Каин, Белый Паук, легендарный мастер темного искусства, с которым не мог совладать даже сам бог смерти Карнус. И когда ты устал от жизни, то заключил договор с ним и по доброй воле ушел сюда.
– Все так, все так... Но я не был первым. Я просто провел грани, а если точнее – первым сумел проникнуть на эти благодатные равнины, – он совершил широкий жест рукой, – и научил своих последователей. Согласно твоему пониманию, я разграничил Ступивших за край и всех прочих. Вот так-то, мой милый Черный Арлекин. Но раз уж ты пришел ко мне, давай все же я сперва объясню тебе правила и кое-какие причины, о которых ты имел до этого лишь смутное представление по скупому описанию Семайлина Лайсема, вашего Черного Патриарха. Итак, Деккер сказал тебе, что мною движет скука и что я готов говорить с любым могильным червем, что подползет ко мне на сотню футов? Не спорь, не нужно... Я ведь все знаю. Но, смею тебя заверить, это не так. Мною движет лишь стремление по достоинству оценить свое Наследие, выражающееся в вас, нынешнем поколении Ступивших, продолжающих мое дело.
– Твое дело в достойных руках, – горделиво заявил Магнус. – Я могу говорить с мертвыми и управлять страхами. А я всего лишь пять лет в ордене...
Ответом ему стал мерзкий гортанный хохот, эхом разлетевшийся над озером.
– Крысеныш... Твоя наивность не делает тебе чести. Деккер в первое свое появление в стране Смерти похитил Списки Мертвых у Кузнеца Душ. Во второе появление украл у Карнуса тринадцать легионов тех, кого ты знаешь под именем Прóклятые. А в какой раз ты здесь уже? В восьмой?
– В девятый, – скрипнул зубами Магнус. Ярость в его душе слилась с унижением.
– Не стоит так убиваться, мой дышащий друг, – проскрипел-расхохотался собеседник, перебирая изогнутыми серыми пальцами натянутые, словно струны, нити паутины, отдававшиеся легким перезвоном от его прикосновений. – В здешних краях так не принято – вокруг все и без того... хе-хе... мертвей не бывает, – омерзительный смех оборвался столь же неожиданно, как и начался, обернувшись холодным безразличием. – Меня нисколько не волнует твое тщеславие. Ты не удивишь старика своими познаниями, способностями и прочей пылью. Мне интересна только твоя история. Жизнь, стремления, мечты. Лишь это способно насытить мою изголодавшуюся душу.
