Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна (читать книги полные .txt) 📗
Жить хотя бы так она могла лишь потому, что Ора взял ее под крыло, а Бельтра, ее самая близкая служанка, осталась и дальше о ней заботиться. Именно эти люди заставили ее осознать, что она не всех, кого могла называть семьей, потеряла, что не весь мир стал ее врагом.
Этого хватило, чтобы она могла продолжать жить; однако она прекрасно сознавала, что, если они хотят выжить, им нужны деньги. Нельзя больше позволять себе такие ошибки, как сегодняшняя.
— Я торговец…
Попытавшись таким образом себя приободрить, Флер спустилась по лестнице и пошла извиняться перед Бельтрой.
На следующий день, когда Флер, давясь, глотала тюрю, к которой еще не успела привыкнуть полностью, Ора сказал:
— Если сено такое хорошее, нам стоит заняться лошадьми.
— Лошадьми?
— Я слышал, за южным морем началась война. Если это правда, то цены на лошадей совсем скоро взлетят, как на крыльях.
Флер вовсе не недооценивала способности Оры собирать сведения, но ей нравилось расспрашивать его, делая вид, что чуть-чуть сомневается.
— Но если это так очевидно, нас, думаю, кто-нибудь уже опередил?
— Да, но нам вовсе не нужно быть первыми. Если доход такой хороший, достаточно быть вторыми или третьими.
Пока Флер говорила, Ора снял кусочек плесени с хлеба, который она ела. Когда ей впервые пришлось есть плесневелый хлеб, она морщилась, но вскоре привыкла. Живя в поместье, она никогда не сознавала, что вся кухонная прислуга вынуждена питаться так. Она была тронута, когда узнала, — но сейчас сама была в таком же положении.
— Заниматься лошадьми, э?
Лошади — предмет роскоши, и выращивать их недешево. Когда имя Болан имело вес, у ее семьи еще оставалась кое-какая собственность, а значит, и кое-какой доход — в основном от налогов, которые платили крестьяне за сенокос на землях Болан. Если сена будет требоваться настолько много, что цены на него взлетят, некоторым из этих крестьян станет нечем кормить своих лошадей.
— Я проверю в торговых домах, когда пойду за деньгами за сено, — сказала Флер, макая хлеб, очищенный Орой от плесени, в тюрю.
— Пожалуйста, не позволяйте им сбивать цену.
При этих словах Флер улыбнулась. Потом отвернулась — но не из-за его замечания.
— Опять… Не пойму, как он сюда пролезает? — сказала Бельтра, тоже заметив то, что увидела Флер, и встала со стула. Возле двери в коридор, ведущий на кухню и в умывальную комнату, поджав лапу, тихо сидел щенок.
— Он опять залез в мешок с зерном?
В городе обитало множество бродячих собак, однако Флер понятия об этом не имела, когда жила в большом поместье, окруженном лесами и лугами. Бельтре они досаждали, но Флер испытывала иные чувства.
— Ну, иди сюда.
Щенок отпрыгнул в сторону, увидев приближающуюся Бельтру, но, заметив протянутую руку Флер с крошками хлеба, прошмыгнул у Бельтры между ног и подбежал к Флер.
— Юная госпожа…
Бельтра, каждодневно ведущая на кухне войну с мышами, кошками и собаками, посмотрела на нее осуждающе. Когда щенок слизал с руки хлеб, Флер подняла голову.
— Мой муж умел только отбирать у других. Я не хочу быть такой же.
Щенок, похоже, знающий, как устроен мир, принялся с благодарностью выражать свою мимолетную преданность: сидел смирно и вилял хвостом, пока Флер гладила его по головке. Но он был далеко не рыцарем, а Флер — далеко не аристократкой. Бельтра взяла его за шкирку и выбросила в открытое окно.
— Вы слишком добры, юная госпожа.
— Разве так плохо иметь сердце?
Это была очень злая контратака, и Флер это знала. Как она и ожидала, Бельтра серьезно расстроилась. Ора тут же пришел служанке на выручку.
— Мы знаем, что было, когда вы были его женой. Конечно, мой господин был не самым замечательным в мире человеком, но сейчас нам все-таки нужно как-то выживать. Или вы знаете лучший способ, чем стать торговцем, юная госпожа?
Флер была далека от того, чтобы предлагать свои варианты. Она прекрасно знала, что значит быть падшей аристократкой. А поскольку она была женщиной, ее выбор был еще беднее.
— Отдавать то, чего еще не имеешь. Аристократ, сказавший такое, недостоин своей репутации.
— Ну, у любого добросердечного аристократа счетоводы всегда в слезах.
— Конечно. Но видеть в слезах Бельтру я не хочу.
Флер запихнула в рот остатки хлеба и встала.
— Тогда я пошла торговать. На этот раз я обязательно вернусь с прибылью.
Бельтра молча смотрела на нее, комкая в руках выцветший передник. Похоже, она услышала наконец то, что надеялась услышать, и улыбнулась.
— Удачи вам.
Они жили уже не в том большом, чистом поместье… но улыбка Флер оставалась прежней.
Когда река покрывается льдом, течение, естественно, останавливается. Однако северной зимой это приводит не только к тому, что прекращают плавать лодки. Порт становится безжизненным. С приходом весны он словно оттаивает — лодки начинают плавать туда-сюда. Во всяком случае, так сказал Ора, и это было похоже на правду. А в солнечные дни, такие как сегодняшний, в порту еще более людно, чем обычно.
— Вот твои деньги.
Хоть торговый дом и пытался сбить цену до 17 лиготов вместо 20, полную сумму они заплатили без задержки. Торговцы — такие странные существа. Так думала Флер, завершая сделку; а потом она наконец подошла к тому, о чем ей сказал Ора.
— Лошади?
— Да. Мы слышали, что началась война, и на лошадей большой спрос.
— О… так, так, лошади…
Торговец поскреб подбородок кончиком пера, поднял голову и прикрыл глаза.
— Чтобы кормить лошадей, приходится платить пошлины за сено, и, если цены на сено растут, селянам становится слишком дорого содержать лошадей.
— И это значит, что они будут их продавать, да?
Чтобы не дать себя обмануть, необходимо понимать, что думает собеседник, и предугадывать его ответы еще до того, как делать предложения. Так всегда делал Ора, и это казалось совсем простым.
Флер кивнула. Мужчина хмыкнул и взглянул на нее в упор.
— Надеюсь, ты не думаешь, что до тебя эта идея никому в голову не приходила?
Он смотрел на нее свысока, как будто она какой-то мальчишка-подмастерье. Возможно, он заметил, что перед ним женщина, да еще и молодая.
— Не думаю; но даже если мы будем вторыми или третьими, то все равно много заработаем.
Флер воспроизвела слова Оры в своей слегка эмоциональной манере. Мужчина прижал перо к губам, словно пытаясь не дать им изогнуться в улыбке. Но если Флер улыбнется в ответ, то проиграет; так что она смотрела из-под шарфа с бесстрастным видом.
— Прошу прощения. Похоже, ты растешь с каждым днем. И ты прав… но, как видишь, мы слишком заняты своими делами, чтобы сейчас куда-то ехать и покупать лошадей. Если ты сумеешь найти кого-то, кто продает, мы, возможно, согласимся купить.
Торговцы всегда говорят так туманно.
— Так ты покупаешь или не покупаешь?
Противник нахмурился.
— Трудно что-либо обещать наверное — ты ведь можешь привезти тощих и непослушных лошадей. Это было бы неприятно.
Он что, ей не доверяет? Впрочем, так оскорбленно может отреагировать лишь аристократ. Флер предпочла извиниться.
— Ну, даже если мы их не купим, найдутся другие покупатели. Рынок сейчас хороший, так что, если ты их купишь за хорошую цену, то сможешь продать за хорошую цену. Проблем быть не должно.
— Ясно.
— Хотя…
— ?
Мужчина закрыл учетную книгу и сунул себе подмышку.
— Все равно я думаю, что это трудно. Лошади — капризные существа. Даже если они послушны, когда ты их покупаешь, они могут не принять нового хозяина. Такое бывает сплошь и рядом.
— Да, это верно…
Еще живя в поместье, она не раз слышала, как иногда трудно бывает управляться с лошадьми. А сейчас ей самой придется нанимать повозку, ездить на ней туда-сюда и воевать с капризами лошадей. Если она, стараясь изо всех сил, купит-таки лошадь, а потом сумеет продать лишь по дешевке, даже она сама будет рыдать, как Бельтра.
