Рыцарь - Вулф Джин Родман (книги онлайн полностью .TXT) 📗
– Например, меня, Эйбел?
Это был голос Дизири, веселый, насмешливый, мелодичный и бесплотный. Я сразу узнал его.
– Дизири, я…
– Готов упасть передо мной ниц, коли я позволю?
– Д-да. – Я рухнул на колени, надеясь таким образом справиться с заиканием. – Да, прекрасная королева. Сжалься надо мной, покажись мне.
Она вышла из-за дерева: ростом не выше Тауга, тоненькая, как узкий меч у нее в руке, и зеленая. Тауг тоже повалился на колени, последовав моему примеру.
– Это твой раб, Эйбел? Вели ему встать.
Я поспешно сделал знак рукой, и Тауг поднялся на ноги.
– Я позволяю тебе засвидетельствовать мне свое почтение в знак великой милости. Она простирается только на тебя.
– Благодарю тебя. Благодарю от всего сердца. Я понимаю.
– Теперь встань и ты. Впредь отсылай своего раба, когда захочешь выразить мне свою любовь и почтение. Моему супругу не подобает стоять на коленях, когда его раб болтается поблизости.
Тауг отступил назад.
– Дизири, мы можем?.. – Я все еще стоял на коленях.
– Уединиться где-нибудь? Думаю, нет. Твой раб может попасть в беду.
– Тогда можно мне убить его?
Тауг задохнулся от неожиданности.
– Сэр Эйбел!
Дизири рассмеялась.
– Посмотри на него! Он думает, ты это серьезно!
– Я серьезно.
– Он хочет сказать что-то; смотри, как он шевелит губами. – Весело улыбаясь, Дизири показала на Тауга узким мечом. – Говори, мальчик. Я не позволю Эйбелу задушить тебя – по крайней мере, сейчас.
– Моя сестра…
– И что с ней?
Тауг судорожно вздохнул.
– У меня есть сестра, королева Дизири. По имени Ульфа.
Дизири бросила на меня короткий взгляд.
– Мне следовало повнимательнее следить за тобой, мой милый посланник.
– Она любит его, любит сэра Эйбела. Во всяком случае, мне так кажется.
Я немного натянул тетиву Парки, регулируя положение слишком короткой стрелы, вложенной в лук.
– Ты не можешь этого знать. А если даже знаешь, тебе следует знать также, что я не люблю ее.
– Я подслушивал под окном. Мне папа велел. Я слышал, как она говорила. Каким голосом. – Тауг на мгновение умолк, чтобы откашляться. – Я имею в виду, если вы убьете меня, сэр Эйбел, вы убьете брата девушки, которая любит вас. Вы хотите сделать это?
– Я убью его, если хочешь, – повернулся я к Дизири.
Она удивленно взглянула на меня:
– А ты потом не пожалеешь об этом?
– Не знаю. Но если ты хочешь, чтобы он умер, я убью его и выясню, пожалею или нет.
– Вас, смертных, зачастую волнуют такие вещи, – сказала Дизири Таугу. – Мы должны брать с вас пример и иногда берем.
Тауг кивнул, испуганно тараща глаза.
Дизири повернулась ко мне, словно забыв о нем.
– Когда мы были вместе в последний раз, Эйбел? Год назад? Около того?
– Вчера утром, королева Дизири.
– И ты стал рыцарем за столь короткий срок? И узнал, что я королева? Кто сказал тебе это и кто дал тебе одежду?
Я не хотел говорить про Ульфу и потому ответил:
– Рыцарь без меча. И я назвался рыцарем совсем недавно. Я надеялся таким образом заслужить твою любовь.
Дизири рассмеялась. (Тауг сжался от страха.)
– К тому же я богиня.
– Я поклоняюсь тебе с тех самых пор, как отнес в пещеру, королева Дизири.
– Ваша богиня, – сказала она Таугу, – но я все равно не смею подниматься в третий мир. Тебе это известно, малыш?
Он отрицательно потряс головой и, заметив мой взгляд, сказал:
– Нет, королева Дизири. Мы в Гленнидаме ничего не знаем о таких вещах.
– Ваши оверкины уничтожили бы меня, разумеется. Да и во втором мире небезопасно. – Она снова повернулась ко мне. – Это ужасное место. Там ревут и сражаются драконы вроде Сетра. Ты последовал бы за мной туда?
Я сказал (на полном серьезе), что последую за ней куда угодно.
– Я действительно могу подняться в твой мир, как ты видел.
Я кивнул и спросил:
– А я могу точно так же перейти в третий мир? Интересно знать.
– Понятия не имею. – Дизири помолчала, оценивающе рассматривая меня. – Ты рыцарь, Эйбел. Так говоришь ты, и так говорит этот мальчик. Ты говоришь также, что у тебя нет меча. Рыцарю нужен меч.
– Да, если ты так считаешь, королева Дизири.
– Я так считаю. – Она улыбнулась. – И у меня есть кое-какие мысли по этому поводу. Великому рыцарю, достойному быть супругом королевы, нужен не простой меч, но легендарный клинок, обладающий разнообразными магическими свойствами и мистическим значением, – Этерне, меч Гренгарма. Не возражай мне, я права.
– Мне и в голову не придет возражать тебе. Никогда в жизни.
Дизири понизила голос.
– Такие мечи ковались в Стародавнее Время. Тогда оверкины посещали Митгартр чаще и учили ваших кузнецов, чтобы вы могли защищать свой мир от ангридов. Несомненно, ты это знаешь.
Я помотал головой.
– Так знай же. Первая сброшенная сверху пара клещей упала у ног Виланда, а вместе с ними – огромный кусок добела раскаленной стали. Виланд выковал шесть клинков и все шесть сломал. Седьмой, Этерне, он не сумел сломать. Ни могучая сила ангридов, ни жгучее пламя Гренгарма не смогли сокрушить меч. Он волшебный и повелевает призраками своих прежних владельцев. – Она умолкла и посмотрела мне в глаза. – Наверное, мне не следовало рассказывать тебе это.
– Я добуду Этерне, – сказал я, – если ты позволишь мне отправиться за ним.
Дизири медленно кивнула.
При одной мысли о волшебном клинке я испытал возбуждение, какого не испытывал никогда в жизни – разве только при мысли о Дизири, – и сказал:
– Тогда я добуду меч – или умру.
– Знаю. Ты попытаешься отнять его у дракона. А если я попрошу тебя не делать этого?
– Я подчинюсь твоей воле.
– Это правда? – Она склонилась надо мной.
– Чистая правда.
– Ах, вот как. – Дизири вздохнула. – Тогда ты упадешь в моем мнении и твоя любовь станет мало значить для меня.
Я поднял глаза, охваченный безумной надеждой.
– А сейчас она много значит?
– Больше, чем ты думаешь, Эйбел. Найди Этерне, но не забывай меня.
– Я не смогу забыть.
– Так говорят все мужчины, но многие меня бросили. Когда ветер завоет в дымоходной трубе, о возлюбленный мой, ступай в лес. Там ты найдешь меня, плачущую о возлюбленных, которых я потеряла.
Тауг шагнул вперед, дрожа всем телом:
– Не посылайте его за мечом, королева эльфов!
Дизири рассмеялась.
– Ты боишься, что тебе придется идти с ним?
– Нет, – помотал головой Тауг, – я боюсь, что он не возьмет меня с собой.
– Ну надо же! Он прав, Эйбел?
– Да, – сказал я. – Я собираюсь отправить его домой, к матери, когда мы выберемся отсюда.
– Вот видите? – Тауг протянул к Дизири руки, но не решился дотронуться до нее.
– Я вижу больше, чем вы оба, вместе взятые. – Она вскинула голову. – Ты подчинишься моей воле, Эйбел?
– Во всем, клянусь.
– В таком случае я должна кое-что сказать мальчику, хотя сам он ничего не сможет сказать мне. Не бойся, что он вернется уже мужчиной. Такой перемены не произойдет. – Неожиданно она подняла меч и легонько ударила меня по плечу клинком плашмя. – Встаньте, сэр Эйбел, мой истинный рыцарь!
Сделав шаг-другой, Дизири исчезла среди высоких папоротников, зеленых, как она сама. Словно испуганный пес, не смеющий ослушаться своего хозяина, Тауг поспешил за ней.
Я ждал, сильно сомневаясь, что хоть один из них вернется назад. Время текло страшно медленно, и я вдруг осознал, что мое новое большое тело смертельно устало. Я сел на землю, потом встал, походил немного и снова сел. Несколько минут я пытался отыскать взглядом два дерева одного вида. Все деревья были огромные и очень старые, поскольку в Эльфрисе (как мне теперь известно) деревья не рубят. Каждое росло на свой лад и имело листья своего особого цвета и формы. Я нашел одно дерево с розовой корой и одно с лиловой; деревья с белой корой – как гладкой, так и шероховатой – встречались чаще всего. Листья были красного и желтого цветов, а также всех оттенков зеленого. На одном дереве вместо листьев я увидел длинные ленты зеленой коры, которые свешивались с ветвей редкими гирляндами, свободно пропуская свет. Со времени, проведенного в одиночестве в эльфрисском лесу, мне всегда казалось (как я уже говорил), что родина колючего апельсина именно там и что его семена занесены к нам одним из эльфов или, скорее всего, каким-нибудь одиноким, покинутым всеми человеком вроде меня, вернувшимся в свой мир из Эльфриса. Так или иначе, я вытащил из поясного мешочка последнее семечко и посадил на маленькой полянке неподалеку, в тихом месте необыкновенной красоты. Проросло ли оно и принялось ли, я не знаю.
