Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра (библиотека электронных книг TXT) 📗
Одеться прилично — это значит… как учил… брат, «в платье», а не как обычно. А в платье даже по Ареи-Калэн ходить не очень удобно, не то, что по окрестным горам. Но отец редко изволяет мне приказывать, как сейчас, зачем же нарываться на упреки?
Я не юблю его расстраивать.
По комнате, треща и плюясь искрами, скакал Фирхэ, дух Колонны Огня. Просил внимания и поиграть.
— Нет, огонек, авантюра на сегодня отменяется, — сказала ему я, взявшись за ритуал «приличного одевания». — Надо уважить гостя.
А у самой сердце екнуло предчувствием. Тот ли гость, о котором думаю? Или тот, о котором запретила себе думать?
С моей золотисто-рыжей гривой и глазами, которым то и дело взбредала охота менять цвет с изумрудно-зеленого на желтый и обратно, подобрать тон платья было, мягко говоря, нелегко. Чаще всего для приемов я выбирала переливчатый красно-огненный шелк или черный с глубинными отливами зеленого и золотого атлас. Сегодня же меня прельстил глубокий синий. И крой — простой, прямой, почти без изысков, с высоким строгим воротником, длинными рукавами и юбкой до полу. Возиться с рядом крючков на спине не пришлось — на это есть проворные лапки Фирхэ. Он (или она? Честно говоря, я до сих пор не знаю, как определяет себя мой Огонь) ловко застегнул платье и улегся на плечах этакой мантильей. Ему тоже было интересно посмотреть, кто к нам пожаловал и, растекаясь по мне, он возбужденно стрекотал. Я затянула на щиколотках ремешки открытых кожаных туфель, позволявших демонстрировать когти, собрала волосы несколькими опаловыми заколками, плюнула на ухищрения с пудрой и помадой — обойдутся! — и почти выбежала из комнаты.
Все в Ареи-Калэн было белым — белые стены, покрытые тонкой затейливой резьбой, белые стрельчатые своды, белый гладкий пол. Пропитанный древними чарами камень надежно хранил тепло, пыль и паутина не скапливались по углам, а голубые и желтые кристаллические светильники давали ровный и яркий смешанный свет, всегда заливавший просторные залы и коридоры. Спуститься из башни вниз можно было двумя путями: по длинной винтовой лестнице с резными перилами или ступив на круглый каменный диск с кристаллом-антигравитатором с нижней стороны. Чтобы не запыхаться, я выбрала второй путь — не хотелось появиться перед неизвестным гостем, что называется, вывесив язык через плечо. Слегка притопнув по светящемуся голубоватым огоньком сенсору, я вдруг словно вывалилась из тела на краткий миг и увидела себя со стороны — почему-то стремглав бегущей по лестнице. Из прически вылетает заколка и брякается на ступеньки, я не замечаю… Сердце заходится радостью — я бегу к тому, кто никогда не переступит порог этой твердыни…
Картинка мигнула и пропала. Мимо меня проплывали лестничные витки, я стояла посреди диска, мрачно глядя в узор. Нельзя сейчас думать о нем, иначе меня выбросит отсюда. Он будет рад, отец — не очень. Придется объясняться, куда и почему пропала. А я не хочу подставлять своего мужчину.
Раньше я частенько представляла себя в разных небывших приключениях и переделках — то пираткой на бриге, то ирлеррской волшебницей, то мысленно гуляла по узким ячеистым коридорам обители Алден, где по словам отца всегда светят только кристаллы и не бывает ни холодно, ни жарко… Воображала то, чего никогда не могло быть. Например, Рея, который не стал нежитью, Рея, которого нежизнь не загоняла в угол. И так довоображалась, что однажды вывалилась ему под ноги, даже не поняв, кто передо мной.
Потому что он ждал меня. Знал меня.
Я дернула ушами, отмахиваясь от неуместных воспоминаний. Диск уже скрежетнул по камню своего ложа. Можно было спуститься еще на десяток шагов и войти как все, через дверь, но я решила появиться эффектнее и вошла на галерею вдоль стены.
Важные гости по обычаю принимаемы были в Каминном зале Ареи-Калэн Мортан — Белой Крепости. Под высоченными узорными сводами всегда, невзирая на погоду, днем и ночью пылали три огромных очага. Дабы не переводить зря деревья, пламя в них магическое, иллюзорное, но разницы от этого почти никакой, разве что греет чуть меньше. Светлый камень стен тоже всегда хранит тепло рук, которые любовно возводили их.
Я медленно спускалась по широкой лестнице, стараясь разглядеть того, кто сидел напротив отца спиной ко мне. Вроде бы кхаэль, но было в нем что-то странно знакомое. Я видела только длинную гриву седых волос, небрежно стянутую ремешком где-то посередине, да венчающие голову наподобие короны рога на висках, длинные, загнутые назад. Широкие плечи, массивная фигура, затянутая в черный, расшитый алым шелком и серебром бархат… Отец прервался на полуфразе и чему-то загадочно улыбнулся.
— Ваэрден, позволь заново представить тебе — Илленн эль Шиар-ад'Дин, моя дочь.
Он обернулся.
Я застыла как вкопанная.
Время почтительно замерло подле нас.
Он изменился. Навстречу мне медленно и потрясенно поднимался матерый ифенху. Сердце мое заколотилось где-то в горле.
Он стал еще выше и шире в плечах, чем был. Кожа отливала благородной зеленью — признак зрелого могущества у Темных — и обнимавшие голову рога только усиливали ореол царственной власти. Взгляд желтых волчьих глаз стал другим — в них теперь жила спокойная мудрая хитрость, сейчас спрятавшаяся за неподдельным изумлением. Я залюбовалась руками — широкими, мощными, с глянцево-черными лезвиями когтей.
— Очень рад вас… — хрипло начал он и осекся. А голос остался прежним! — Очень рад видеть вас снова, эрхан.
Я? Эрхан?! Так позволительно обращаться только к старшим, вроде моей тети, отцовой названной сестры, но не ко мне!
— Взаимно… рада, — я чуть не навернулась с лестницы, но все-таки поклонилась.
— Я вас оставлю, — папа с милейшей клыкастой улыбкой сделал вид, что ужасно занят. — Пойду распоряжусь насчет ужина.
И удалился, оставив нас одних. Конечно — он-то был доволен шуткой.
У нас, в отличие от людей и ифенху, не принято кормить нахлебников, то есть, толпу придворных. Даже слуги нам нужны только там, где совсем уж не хватает рук. А Клановые приближенные всегда знают, когда надо слиться со стенами подальше и не отсвечивать, не лезть даже в мыслях. Так что мы на самом деле остались одни.
Первым моим порывом было броситься с визгом ему на шею. И я уже дернулась так и поступить, но холодное и гордое слово «княжна» — человеческий титул, данный мне для удобства представления — словно затянуло на моей шее удавку. Разве подобает особе царской крови напрыгивать на другого монарха? Даже если это старый друг, жених? Даже если сия особа не обременена этикетом? Мы ведь не в лесном поместье, где кроме отца с матерью никто не видит, да и детство давно прошло. Скажут — вот мол, княжна ведет себя, как детеныш несмышленый. Слухи-то все равно пойдут, каким бы явным ни было наше уединение.
Потому я всего лишь улыбнулась, постаравшись вложить в эту улыбку все, что накопилось в душе за прошедшие годы. Все. Я так ждала тебя… Столь многое хотелось рассказать. Или может, показать? Скоро ночь Лунных Песен. Я смогу танцевать Огненный Канон, и, если Ваэрден останется на это время… Фирхэ отозвался на мои мысли, поднял головку, предвкушающе зачирикал.
Я вздрогнула — моя рука оказалась в теплых пальцах ифенху, темные губы коснулись запястья вежливым поцелуем. Щеки мои запылали под его взглядом, колени едва не подломились. Очаровывает. Ой, мамочки… что ж ты смотришь на меня таким взглядом, будто прямо сейчас съесть готов?
— Вы так внезапно и тихо пробрались в наш дом… — я опустилась на место отца, в кресло возле одного из каминов, чувствуя, как меня начинает обволакивать природное охотничье очарование ифенху. Они даже не задумываются, когда начинают очаровывать собеседника. Для них это и еще один способ охоты, и дипломатическое оружие. Не напустить ли собственного? — Обычно я заранее знаю обо всех гостях Ареи-Калэн.
Слова отскакивали от высоких стен и сводов чертога, как мячики, рождали легкое эхо. Нас озаряли только отблески ревущего в очагах пламени да мягкий зимний полусвет, льющийся из высоких окон.
