Торлон. Трилогия - Шатилов Кирилл Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Согласившись отправиться вспять, то есть вернуться на пепелище уже давно ставшей ему родной заставы, Фокдан в душе лелеял надежду все-таки отыскать тело Шигана и не только отдать сыновний долг, но и хотя бы отчасти успокоить кровоточащую совесть. Ведь он как сын должен был остаться с отцом, защищать его и, если надо, погибнуть в последнем бою. Но, когда началась та ужасная огненная осада и он по зову сердца бросился на знакомый голос, призывавший обезумевших от страха эльгяр строиться в шеренги и передавать из колодца ведра с водой для тушения расползающегося во все стороны пожара, тот же голос отдал ему, как всегда, внятный, но оглушительно тихий приказ: во что бы то ни стало бежать с заставы, возвращаться в Вайла’тун, предупредить всех, кого он встретит, о надвигающейся из леса угрозе и, если заставу не удастся спасти, идти к «верным людям». Именно туда Фокдан и держал сейчас путь.
Если бы он бежал с заставы один, а не встретил в подземном ходе Фейли, Хейзита и остальных, то, ни на мгновение не задумываясь, проделал бы этот прямой путь уже тогда, даже не подумав, что можно возвратиться в замок. Но не бросать же ему было товарищей в лесу. Кроме того, ему наивно представлялось, что, если начать с могущественных обитателей Меген’тора, весть об опасности разойдется с необходимой быстротой. А ведь отец ставил перед ним именно эту задачу. Теперь время безвозвратно ушло, Фокдан многое, слишком многое понял, замок, по всей видимости, остался глух к его предупреждениям, уверенный в своей достаточной удаленности от Пограничья, друзья, вероятно, вновь обрели приют и спокойствие, так что перед ними всеми совесть его была чиста. Остался лишь сыновний долг да вера в то, что кому-то в этом мире все же понадобится его знание жизни и небрежение к смерти.
«Верными людьми» отец, как ни странно, величал вовсе не закаленных в боях виггеров, а безобидных с виду фолдитов, населявших плодоносные окраины Большого Вайла’туна. Когда Фокдан поинтересовался однажды, почему он так считает, Шиган грустно покачал головой и пояснил, что многие виггеры верны разве что тем, кто платит им жалованье, тогда как всем фолдитам поголовно приходится кормить себя самим и надеяться им ни в случае неурожая, ни в случае вражеского посягательства не на кого. Придет время, сказал Шиган, они возьмут в руки оружие и станут плечом к плечу с воинами, пусть даже никто их за это не отблагодарит. Он как будто предчувствовал, что в один далеко не прекрасный день вяло тлевший до сих пор огонь войны может не только вспыхнуть с новой силой, но и перекинуться на безвинные дома вабонов.
Фокдан был в этих местах первый и последний раз зимы три или четыре назад в сопровождении отца, который по пути из Вайла’туна на заставу вознамерился перековать свой старый меч, прикупить наконечников для стрел, подновить потускневшие латы, а заодно навестить «давнишнего приятеля», как выразился он, хитро подмигивая удивленному сыну. Давнишнего приятеля в том туне, куда они поначалу заехали, не оказалось. Тамошние фолдиты пояснили, что нужный им кузнец уже пару зим как перебрался на постоянное жилье в дедов торп и что если они поспешат, то застанут его за работой, а не то он, кажись, собирался на рынок сторговывать последние железные товары перед вынужденным зимним перерывом.
Фокдана тогда еще удивило, что кузнец сам возит свои поделки на продажу, вместо того чтобы нанять кого помоложе да попроворнее, однако Шиган и бровью не повел. Более того, он согласился остаться в туне на ночлег, воспользовавшись странным гостеприимством не менее странного на вид карлика, почитавшегося здесь за главного. Имени карлика Фокдан не запомнил, хотя отец не преминул пояснить перед сном, что они одно время вместе служили в мергах и что карлик в ту пору не только прекрасно сидел в седле и превосходно владел и мечом, и боевой дубиной, но и был незаменим как пронырливый и незаметный лазутчик. Однажды он, правда, из-за какой-то ерунды потерял доверие Ракли и был незамедлительно сослан в этот самый тун, где смог даже сделаться аолом, однако всем, кто знал Ракли, было понятно, что он еще очень легко отделался и, вероятно, больше приобрел, нежели потерял, если не считать пальца на руке. Стоит ли говорить, что сейчас все свои надежды Фокдан искренне возлагал именно на этого беспалого карлика, который наверняка тоже поначалу не вспомнит его имени, однако в память о Шигане едва ли с ходу укажет незваному гостю на дверь. Его тун был самым удаленным из всех тунов и торпов Большого Вайла’туна, так что искать Фокдана там станут в последнюю очередь. Если, разумеется, вообще начнут, не пожелав посчитать убитым…
Двигаясь перебежками вдоль опушки, Фокдан подмечал, как степь то здесь, то там начинает перемежаться кустами колючего терновника, высаженного еще во времена Гера Однорукого и служившего с тех самых пор естественной, хотя и не слишком надежной преградой на подступах к беззащитному во всех остальных отношениях жилью. Значит, он правильно помнит дорогу. Торп отцовского «давнишнего приятеля» должен быть где-то неподалеку. Правда, Фокдан представлял себе, что увидит прежде всего дым, поднимающийся серой струйкой над крышей кузни, тогда как сейчас небо вокруг было чистым, а воздух свежим и без запаха кузнечной гари. Похоже, кузнецу и сегодня не сидится дома.
Кусты терновника перешли в густые заросли. Так и должно быть, думал Фокдан. На обратном пути из торпа в Пограничье им с отцом пришлось специально делать крюк, чтобы обойти их: не рвать же в излишней спешке одежду об острые колючки. Хорошо, а как теперь поступить ему? Вернуться и тоже попробовать найти дорогу в обход? Похоже на то. Ничего не поделаешь.
Только Фокдан решил, что идти дальше не имеет смысла и собрался было повернуть обратно, как заметил впереди широкую, шага в три-четыре, прогалину в терновнике. Кто-то совсем недавно ломился прямо сквозь кусты. Осторожно приблизившись, Фокдан сперва подумал, что здесь прошло стадо ополоумевших — а иначе зачем им было истязать себя болезненными уколами и царапинами? — коров, однако при ближайшем рассмотрении он обнаружил, что кусты вовсе не притоптаны, а нещадно порублены на высоте ниже колена. Получалась почти ровная широкая просека, ведущая от Большого Вайла’туна в лес. Или из лесу… Судя по зеленым листьям на устилавших землю ветках, срезали их совсем недавно, быть может, накануне. Фокдан положил ладонь на пояс и проверил нож. Он безошибочно чуял неладное. Пригнулся еще ниже и двинулся по просеке, готовый к любым неожиданностям. Поэтому, когда он наконец вышел к заветному торпу, увиденное запустение уже не смогло застать его врасплох.
Снаружи следов борьбы заметно не было. В глаза бросались лишь распахнутые двери избы, амбара и кузницы да валяющееся на пожухлой траве возле колодца ведро, все еще привязанное веревкой к деревянному валу. Будь хозяева дома, они бы не допустили подобного беспорядка. Значит, им пришлось в спешке бежать. Это в лучшем случае. Чтобы проверить худшие подозрения, Фокдан вошел в избу.
Его взгляд сразу же упал на стены, старые бревна которых во многих местах покрывали бурые пятна и подтеки. Сладковатый запах выветрился, однако Фокдан и без него определил, что это кровь. Очень много крови. Забрызганы ею были не только стены, но и в беспорядке разбросанные по полу одеяла с подушками. Воображение без труда нарисовало картину произошедшего. К ним ворвались ночью, когда все домашние спали. Перебили прямо во сне, не встретив ни малейшего сопротивления. Мертвые тела забрали с собой. Странно. Зачем они понадобились шеважа? Дикари и свои-то трупы хоронить толком не умеют. Фокдан представил себе лица тех, с кем надеялся здесь встретиться, и ему, бывалому воину, впервые за многие зимы стало нехорошо. Пришлось даже выйти обратно на улицу и постоять некоторое время, тупо глядя на голубое небо и невозмутимо плывущие по нему кучевые облака.
Кузнец, насколько он помнил, жил с двумя женами и четырьмя детьми. Два мальчугана ни на шаг не отходили от Шигана и все просили, чтобы тот показал им, как правильно стрелять из лука по плетеным крышкам ведер и рубить мечом вязанки соломы. Маленькая девочка с интересом наблюдала за ними и хлопала в ладоши. Одна из жен готовила им вкуснейший обед, тогда как второй, младшей, муж поручил затачивать наконечники стрел для гостя, пока сам он, запершись вместе со старшим сыном в кузне, колдовал над старым мечом. «Неужели он опоздал, и всех их больше нет?» Фокдан заглянул в кузницу. И здесь царило запустение. А самым поразительным было то, что бесследно исчезло не только оружие, старательно развешанное хозяином по стенам, но и все орудия его нелегкого труда, включая тяжеленную наковальню. Она-то кому могла помешать? Или понадобиться. Тем более среди шеважа, не умеющих самостоятельно ковать железо и предпочитающих до последней булавки обирать побежденных врагов. Теряясь в догадках, Фокдан еще раз осмотрел весь дом. Вернулся в кузню. Ничего. Заглянул в амбар. Ни лошади, которая, он отчетливо это помнил, была тут в прошлый раз, ни телеги. Неужели шеважа прихватили даже их? Ну разумеется, иначе как бы им уволочь по земле все ту же наковальню?
