Скала прощания - Уильямс Тэд (читать книги онлайн без txt) 📗
В основании круглой долины, в глубинах пониже серебристых деревьев, виднелась какая-то темная, зелень, сквозь которую взгляду не удавалось проникнуть. То, что росло внизу, также колебалось от дуновения ветра, издавая какой-то звенящий шепот, то ли от трения листьев и ветвей друг о друга, то ли звук тысяч кинжалов, которые вынимают из тысяч ножен.
Саймон глубоко вдохнул. Аромат долины, пряный и горьковато-сладкий, долетел до него: пахло растущими побегами, скошенной травой, к этому примешивался сильный пьянящий привкус, напомнивший ему настоянное на травах вино, которое Моргенс потягивал в сырые зимние вечера. Он еще раз вдохнул и ощутил легкое опьянение. Была еще масса запахов, десятки, сотни, он слышал аромат розы, растущей у старой каменной стены, навоза, дождя, бьющего по пыльной дороге, соленый привкус крови и похожий на него, но совсем иной запах морской пены. Он отряхнулся, как мокрая собака, и ощутил неодолимое желание спуститься в долину.
— Мне очень жаль, но туда нельзя.
Саймон резко обернулся и увидел ситхи, стоящую на холме позади него. На миг ему показалось, что это Адиту. На этой тоже был легкий лоскуток ткани вокруг бедер, но больше ничего. Кожа ее отливала золотым и красным в лучах заката.
— Что?..
— Туда нельзя, — она говорила на вестерлинге, тщательно произнося слова. На лице ее не было недоброжелательства. — Сожалею, но тебе нельзя. — Она ступила вперед и с любопытством заглянула ему в лицо. — Ты тот судходайя, что спас Джирики.
— Ну? А ты? — спросил он неприветливо. Он не хотел смотреть на ее грудь или на сильные ноги, но это было почти невозможно. Он чувствовал, как в нем растет раздражение.
— Мать назвала меня Майесу, — сказала она, выговаривая тщательно каждое слово, как будто язык Саймона она изучала, но ни разу не пробовала пустить в ход. В ее белых волосах были золотые и черные пряди. Уставившись на ее длинные завитые локоны — безопасное место для глаз — он вдруг понял, что у всех ситхи волосы белые, а разнообразие оттенков, которое он мог наблюдать, — всего лишь результат употребления всевозможных красителей. Даже у Джирики с его необычайным вересковым оттенком — все это краска! Все это искусственное! Совсем как у той шлюхи, которую так поносил в своих проповедях отец Дреозан в хейхолтской часовне! Саймон почувствовал, что гнев его нарастает. Он отвернулся от ситхи и двинулся вниз в долину.
— Вернись, Сеоман Снежная Прядь, — сказала она. — Это Роща Танцев Года. Туда нельзя.
— Так останови меня, — прорычал он. Может, она пустит ему в спину стрелу. Он уже имел случай наблюдать устрашающую ловкость, с которой Адиту пускала стрелы всего несколько дней назад. Сестра Джирики выпустила четыре стрелы в ствол дерева с пятидесяти шагов, и они вонзились почти в одну точку. У него не было сомнения, что и другие ее соплеменницы не менее искусны, но сейчас ему было все равно. — Убей меня, если хочешь, — добавил он, но подумал, не искушает ли он судьбу.
Слегка ссутулившись, он широким шагом направился вниз по склону к белоствольным березам. Никакой стрелы не было, и он рискнул обернуться: та, которую звали Майесу, все еще стояла там, где он ее оставил. Ее тонкое лицо выглядело озадаченным.
Он побежал вниз мимо рядов берез. Через мгновение он почувствовал, что склон выравнивается, и вдруг понял, что снова бежит наверх. Он остановился, потом прошел вперед, чтобы найти место, с которого ему будет видно, где он находится. Вся огромная чаша долины снова лежала внизу перед ним, а он опять очутился на ее краю, только на некотором расстоянии от того места, где стояла, наблюдая за ним, ситхи.
Яростно ругаясь, он снова припустил вниз по склону, вновь почувствовал, как выпрямляется под ногами земля, и — снова подъем! Он так и не приблизился ко дну долины больше, чем на треть расстояния, насколько он мог судить.
Ветер вздыхал в ветвях, шелестела листва берез, а у Саймона было такое чувство, что он, как это бывает во сне, делает безнадежные попытки одолеть этот спуск.
Наконец, охваченный отчаянием, он зажмурился и ринулся вниз. Сначала было жутко, потом миг пьянящего возбуждения, когда земля стала уходить из-под ног. Ветви деревьев хлестали его по лицу, только чудом он не врезался в один из многочисленных стволов, но когда он остановился и огляделся, то увидел, что опять стоит наверху, а перед ним Майесу в своей легонькой юбочке, развевающейся на ветру.
— Я же сказала тебе, что нельзя входить в Рощу Танцев Года, — сказала она, как будто объясняла горькую истину ребенку. — А ты думал, что можно? — Вытянув свою изящную шейку, она покачала головой. Глаза ее были расширены от любопытства. — Странное создание.
Она повернулась и начала спускаться по склону в сторону Джао э-Тинукай. Саймон постоял немного и пошел за ней. Опустив голову и упершись взглядом в собственные сапоги, уныло загребающие высокую траву, он вскоре оказался перед домом Джирики. Наступил вечер, и у пруда стрекотали цикады.
— Превосходно, Сеоман! — сказала ему на следующий день Адиту. Она внимательно изучала на доске для шента расположение фигур, довольно кивая головой. — Ложный путь! Идти в противоположную сторону от Того, чего хочешь достичь. Ты делаешь успехи.
— Это не всегда получается, — мрачно сообщил он. Глаза ее заблестели.
— Нет. Иногда нужна более глубокая стратегия. Но начало положено.
Бинабик и Слудиг недалеко углубились в лес, лишь настолько, чтобы защитить свой лагерь от резкого ветра, носившегося над равниной, ветра, чей голос перешел в непрерывный вой. Лошади нервно переступали с ноги на ногу, и даже Кантака проявляла беспокойство. Она только что возвратилась из своего третьего похода в лес и теперь сидела, насторожив уши, будто прислушиваясь к какому-то ожидаемому, но тем не менее страшному предупреждению. В глазах ее отражалось пламя костра.
— Ты думаешь, мы здесь в большей безопасности, человечек? — спросил Слудиг, затачивая свой меч. — Я бы предпочел оказаться на равнине, а не в лесу.
Бинабик нахмурился.
— С вероятностью. Но в таком случае ты оказываешь предпочтение для встречи с этими волосатыми великанами, которых мы видывали.
Белый путь, дорога, соединяющая северные пределы Альдхорта, поворачивала наконец на самой западной оконечности леса и вела их к югу, впервые после спуска со старой Туметайской дороги, где они были с Саймоном много дней назад. Вскоре после поворота к югу они заметили группу белых фигур, движущихся на каком-то расстоянии позади — фигур, которыми, как они оба поняли, могли быть только гюны. Великаны, которые когда-то не хотели покидать своих охотничьих угодий у подножия Пика Бурь, теперь, казалось, распространились по всей северной земле. Помня урон, нанесенный бандой этих чудовищ их большому отряду, ни тролль, ни риммерсман не питали ложных иллюзий насчет того, что им вдвоем удастся выжить после встречи с этими лохматыми великанами.
— Почему ты думаешь, что безопаснее углубиться в лес? — настаивал Слудиг.
— Не могу говаривать с определенностью, — признался Бинабик. — Но я имею знание, что очень маленькие буккены не преуспевают в прерывании тоннелей под Альдхортом. Мы имеем вероятность, что гюны тоже питают очень большое отвращение к лесу.
Слудиг фыркнул, и лезвие громко шаркнуло по точильному камню.
— А тот гюн, которого Джошуа убил у Наглимунда, когда мы обнаружили Саймона? Он-то был в лесу.
— Упоминаемого тобой великана туда загоняли, — сказал Бинабик раздраженно. Он зарыл в угли вторую птицу, обернутую листьями. — Жизнь не дает обещание, Слудиг, но не будет ли более правильным пользоваться небольшим количеством возможностей, которые нам повстречаются?
После некоторого молчания риммерсман заговорил:
— Ты правильно рассуждаешь, тролль. Просто я устал. Хорошо бы уже добраться до того места, куда мы идем, до этой самой Скалы прощания! Я бы хотел отдать Джошуа этот проклятый меч и отоспаться с недельку. В постели.
Бинабик улыбнулся.
