Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Это как будто у тебя в груди, прямо вот здесь, — Веглао положила ладошку на широкую мускулистую ложбинку посередине его груди, — свернулось что-то вроде улитки. Прямо внутри сердца.
— И ты чувствуешь это всегда? Даже когда не превращаешься?
— Да.
— Это… это слишком. Я бы сошёл с ума.
— К этому в конце концов привыкаешь, — сказала Веглао. — Нет, не привыкаешь. Я неправильно сказала. С этим просто… примиряешься. Я примирилась с этим, как с этим, — она положила палец на шрам на своей челюсти, — и с этим, — той же рукой она дёрнула себя за прядку седых волос.
— Ты всё равно очень красивая, — ответил Рэйварго.
— И ты тоже.
— Нет, я вовсе не…
— Мне со стороны виднее, Рэйварго.
Он погладил её по спине.
— На самом деле, мне уже глубоко наплевать на это, — хмыкнул он. — Хотя раньше я постоянно об этом думал. Какой же я был дурак. Инфантильный дурак, который…
— А мне глубоко наплевать, каким ты был, — твёрдо сказала Веглао. — И кстати, я не верю ни одному твоему слову. Врать ты не умеешь, Рэйварго, так что молчи и слушай. Инфантильный дурак поджал бы хвост и свалил домой, прихватив книгу, а не отправился бы неизвестно куда с двумя скрывающимися от закона оборотнями, чтобы помочь им вылечиться. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Я чертовски сильно тебя люблю.
Они ещё раз обнялись и поцеловали друг друга — не как влюблённые, а как люди, задумавшие одно общее, опасное дело, которое обоим из них может стоить жизни, и от которого ни один не хочет отступиться.
— Веглао, — прошептал Рэйварго, оторвавшись от неё, — я вам кое-чего не сказал.
— Что? — переспросила Веглао, почему-то тоже шёпотом.
— Дропос писал, что волк «А» всегда только один, я вам это говорил, но он в самом конце книги пишет ещё кое-что. Он там говорит, что изучил досконально все летописи об оборотнях, какие только смог найти, и знаешь что?
— Что?
— Когда в летописи писали об убийстве какого-то вожака оборотней, через некоторое время появлялись сведения о другом. О новом. И перерыв был всегда примерно одинаков: пятнадцать-двадцать лет.
— То есть… — негромко проговорила Веглао.
— То есть сразу после смерти одного волка «А» рождается другой такой же, — произнёс Рэйварго, глядя в пустоту. — Дропос предположил это.
— Но наверняка не узнал?
Рэйварго грустно улыбнулся:
— Думаю, он всю оставшуюся жизнь положил на это. Во всяком, случае, «Ликантропия» заканчивается так: «Моя книга не закончена, и я надеюсь вернуться к ней, когда узнаю всю правду». Но больше он, как известно, ничего не написал. Может, и написал, но инквизиторы оказались проворнее переписчиков. Никто не знает, что с ним было дальше — ведь он жил так давно! Даже время его смерти никому не известно.
Веглао нахмурилась и потёрла свой лоб, оставив на нём серые следы грязных пальцев. Затем она негромко проговорила:
— Нельзя же трогать ребёнка.
— Как это всё ужасно, правда?
— Да. Жаль, что мы втянули тебя во всё это.
— Никто меня не втягивал. Я сам это выбрал.
— Тебе страшно?
— Да. Но зато мне не стыдно.
— Тебе надо поспать. Думаю, завтра нам придётся драться.
— Я тоже так думаю. Пообещай мне, что не умрёшь.
— Я не могу ничего обещать, — ответила Веглао.
4
Город казался мёртвым. Да он и был почти мёртвым — это чувствовалось даже в воздухе, который пах дымом, кровью и трупами, и в котором не слышалось ни единого звука, кроме как гудения ветра в проводах и хлопанья распахнутых ставен.
Когда почти месяц назад они приехали сюда, Намме предстал перед ними обычным сонным городком, в котором жизнь была так же тиха и медлительна, как плывущие по небу облака, но она была. Люди неспешно ходили по улицам или переговаривались, прислонившись к длинным коновязям или стенам домов в тени крыш, смотрели из окон, торчали на вокзале. А сейчас здесь не было никого, если не считать оборотней, которых пока было не видно, но Веглао и Октай отлично их чувствовали.
— Здесь просто прорва оборотней, — тихо сказала Веглао.
— Но где они? — шёпотом спросил Рэйварго.
— Наверное, сидят в домах. Слишком жарко.
Они не рискнули выйти прямо на улицу, и передвигались по дворам, короткими перебежками, оглядываясь на каждом шагу. Октаю это напомнило, как они с Веглао убегали от Щена в Станситри.
По-видимому, нападение на город произошло больше суток назад — скорее всего, позавчерашней ночью. Кто это сделал, ребята не имели понятия — может, авангард Кривого Когтя, обогнавший вождя, или кто-то ещё. Дома все стояли пустые, но каждую минуту друзья ждали, что вот-вот в одном из окон появится чужое лицо.
Тут и там им попадались мертвецы. Некоторые из них были оборотнями, убитыми на приступе; ребята узнавали их по грязной, рваной одежде и общему дикому неопрятному виду. Но большинство убитых были жители Намме — простые граждане в клетчатых рубашках, парусиновых брюках, ситцевых блузках, цветастых юбках. Застреленные, зарезанные, с разбитыми головами, они лежали в песке немощёных улиц, у стен домов, на крылечках, у порогов дверей. Среди них попадались и дети, иногда совсем маленькие. Глядя на них, ребята чувствовали странное оцепенение, которое одно не давало им сейчас же убежать из этого ужасного места. Ещё никогда никто из них не видел столько убитых сразу.
Первых оборотней они увидели спустя полчаса после того, как пришли в город. На крыше одного из самых высоких зданий — четырёхэтажной больницы — был сооружён наблюдательный пункт. Веглао, первая увидевшая оборотня, сидевшего на стуле под навесом из жердей и штор, зашипела и, схватив Октая за рукав, оттащила его в сторону.
— Он смотрит не на нас, — сказал паренёк, выглядывая из-за стены дома. — Перебежим вот к тому дому.
Они улучили момент и перебежали через переулок.
— Кого он выглядывает? — шёпотом спросил Рэйварго.
— Наверное, Кривого Когтя, — пожала плечами Веглао. Выглянув на улицу с другой стороны дома, она подманила друзей рукой:
— Сюда!
Когда Рэйварго и Октай приблизились, Веглао указала им на маленькую запылённую площадь, куда окнами выходил тот дом, за которым они прятались. Между ним и другим, стоявшим на той же линии, домом, возвышалась довольно большая куча шлака. Подобравшись к ней, все трое осторожно выглянули из-за неё.
Центральная площадь Намме была невелика. На ней виднелись следы от автомобильных колёс, в центре на круглой клумбе возвышались старые чугунные уличные часы. Кто-то зарядил в них камнем, оставив на стекле, покрывавшем циферблат, белую вмятину в переплетении длинных трещин. Понять, во сколько именно часы остановились, не представлялось возможным. За часами виднелось здание ратуши, некрасивое, но добротное, сложенное из жёлтого песчаникового кирпича. Через два здания от него стояло длинное приземистое строение с аркадой на обоих этажах, в котором друзья сразу узнали гостиный двор. На площади было пусто, как и повсюду, и только у входа в гостиный двор темнели две фигуры. Это были оборотни, и они находились слишком далеко, чтобы можно было разглядеть их лица.
— Они что-то охраняют, — прошептал Октай. — Или кого-то.
Тут из дверей ратуши вышла женщина в короткой кожаной куртке армейского образца, брюках и кирзовых сапогах. Двигалась она неуклюже, скособочась, как будто у неё был повреждён живот и левый бок, но в ней чувствовалась грубоватая сила. Она подняла голову, откинула с лица чёрные с проседью волосы и огляделась по сторонам. Все трое сразу узнали её скупые, будто экономящие силу движения и холодный цепкий взгляд. Это была Морика.
Ребята быстро пригнулись, спрятавшись за горой шлака.
— Не может быть! — выпалил Октай. — Я же убил её!
— Видимо, не до конца ты её убил, — пробурчала Веглао и осторожно выглянула из-за укрытия. — Что она здесь делает?
К Морике подошёл огромный оборотень и сказал ей что-то. Та в ответ мотнула головой в сторону дороги, по которой пришли Веглао, Рэйварго и Октай. Оборотень на секунду склонил свою огромную косматую голову и удалился.
