Великая Охота - Джордан Роберт (читаем книги TXT) 📗
Найнив размашистой поступью вошла в конюшню с таким видом, будто та принадлежала ей. Ярко пахло сеном и лошадьми, стойла двумя длинными рядами уходили в сумрак, пересеченный квадратами света из люков в крыше. Как ни странно, но косматая Бела и серая кобыла Найнив оказались в стойлах у самых дверей. Увидев Эгвейн, Бела положила морду на створку и тихо заржала. На виду был один-единственный конюх, миловидный малый с сединой в бороде. Он меланхолично жевал соломинку.
— Нам нужны наши лошади, оседланные, — заявила ему Найнив самым своим приказным тоном. — Эти две. Мин, найди свою лошадь и лошадь Илэйн.
Мин сбросила с плеч переметные вьюки и потянула Илэйн в глубину конюшни.
Конюх, насупив брови, проводил их взглядом и медленно вытащил соломинку изо рта.
— Здесь, видать, какая-то ошибка, миледи. Эти животинки...
— ...наши, — твердо закончила за него Найнив, сложив руки, чтобы ясно стало видно кольцо со Змеем. — И ты немедленно их оседлаешь.
Эгвейн затаила дыхание; это было последнее средство, по плану Найнив прибегла бы к нему для того, чтобы выдать себя за Айз Седай, если у них возникнут затруднения с тем, кто мог бы и поверить обману. Ни с Айз Седай, ни с Принятой этот номер не прошел бы, разумеется, даже, наверное, и послушница не попалась бы на такой крючок, но конюх... Мужчина прищурился на кольцо Найнив, потом, также прищурившись, взглянул на нее саму.
— Мне было сказано про двух, — промолвил он наконец тоном человека, на которого увиденное не произвело ровным счетом никакого впечатления. — Одна Принятая и одна послушница. О четырех не было сказано ничего.
Эгвейн готова была смеяться. Естественно, Лиандрин не понадеялась, что они сумеют сами добыть своих лошадей.
Найнив выглядела разочарованной, и голос ее стал резче.
— Ты выведешь этих лошадей и оседлаешь их, не то тебе понадобится, чтобы Лиандрин исцеляла тебя, если она тобой вообще займется.
Конюх повторил имя Лиандрин одними губами, но, разок взглянув на лицо Найнив, начал возиться с лошадьми, ограничившись недолгим ворчанием, и то лишь только так, чтобы кроме него никто не услыхал. Когда он затягивал вторую подпругу, вернулись со своими лошадьми и Мин с Илэйн. У Мин был высокий саврасый мерин, у Илэйн — гнедая кобыла с выгнутой шеей.
Когда беглянки уселись верхом, Найнив вновь обратилась к конюху:
— Несомненно, тебе сказали держать рот на замке, и это остается в силе, сколько бы нас ни было, две или две сотни. Если ты полагаешь, будто есть разница, поразмысли, что сделает Лиандрин, если ты обмолвишься о том, о чем тебе ведено было помалкивать.
Выезжая из конюшни, Илэйн кинула конюху монету, проворчав:
— За твои хлопоты, добрый человек. Ты хорошо справился. — Во дворе, уловив взгляд Эгвейн, она улыбнулась. — Мать говорит, что кнут и пряник вместе помогают лучше, чем один только кнут.
— Надеюсь, со стражей не понадобится ни того ни другого, — произнесла Эгвейн. — Надеюсь, Лиандрин и им сказала.
Но у Тарломеновых Ворот, пробитых в высокой стене, с юга ограждавшей территорию Башни, даже если стражников и не уведомили, никаких вопросов не возникло. Те просто махнули четырем женщинам проезжать, разок взглянув и вежливо кивнув. Стражники стояли у ворот, чтобы не впускать тех, кто опасен; по-видимому, не выпускать кого-то у них приказа не было.
Прохладный ветерок с реки послужил беглянкам предлогом надвинуть капюшоны, и они медленно продолжили путь по городским улицам. Цокот подков их лошадей по брусчатке затерялся в гомоне заполнявшей улицы толпы и в музыке, доносящейся из отдельных зданий, мимо которых они проезжали. Люди, облаченные в одежды чуть ли не всех стран, от темных и строгих, по унылой моде Кайриэна, до ярких, броских цветов Странствующего Народа и всех мыслимых покроев и сочетаний красок и стилей, расступались перед всадницами, обтекая их, точно река скалу, но все равно продвигались те не быстрее неторопливого шага.
Эгвейн совсем не смотрела ни на сказочные башни, соединенные повисшими в поднебесье мостами, ни на дома, что куда больше походили на волны прибоя, чем на каменные строения. Или на источенные ветром утесы, или на причудливые раковины. Айз Седай часто наведывались в город, и в такой толпе запросто можно нос к носу столкнуться с кем-нибудь из них. Вскоре Эгвейн сообразила, что ее спутницы поглядывают вокруг с тем же напряженным вниманием, но, когда показалась огирская роща, у девушки немного отлегло от сердца.
Над крышами теперь завиднелись Великие Древа, распростершие в вышине свои кроны на сотни и больше спанов. Рядом, а точнее под ними, высокие дубы и вязы, ели и болотный мирт казались карликами. Рощу, в поперечнике в добрых пару миль, окружало нечто вроде стены, но на самом деле это была бесконечная череда закручивающихся в спираль каменных арок, каждая пяти спанов высотой и вдвое больше шириной. С внешней стороны стены вдоль нее шли люди, катили коляски, громыхали повозки, а по ту сторону царила дикая природа. Роща не имела вида ухоженного парка, но и до совершенной чащобы лесной глухомани ей было далеко. Скорее, так могла выглядеть идеальная природа, некий совершенный лес, самый красивый из всех мыслимых. Некоторые листья уже расцветились, и мазки оранжевого, желтого и багряного казались Эгвейн элегантными тонами, присущими осенней листве.
За открытыми арками прогуливались немногие, и никто дважды не взглянул на четырех женщин, углубившихся под сень деревьев. Вскоре город пропал из виду, его шум стал глуше, затем роща совсем отсекла его. Преодолев пространство в десять шагов, они словно оказались в нескольких милях от ближайшего поселения.
— Северная опушка рощи, сказала она, — пробормотала Найнив, осматриваясь. — Куда уж севернее, чем... — Она осеклась, когда из зарослей черной бузины выскочили две лошади: темная лоснящаяся кобыла со всадником и слегка нагруженная вьючная лошадь.
Темная кобыла попятилась, ударив копытами в воздухе, когда Лиандрин резко осадила ее. Лицо Айз Седай, будто маской, стянуло яростью.
— Я же сказала вам: об этом никому не говорить! Никому! — Эгвейн заметила на вьючной лошади шесты с фонарями, что показалось ей странным.
— Это — друзья, — начала было Найнив, одеревенев, но Илэйн перебила ее:
— Простите нас, Лиандрин Седай. Они нам не говорили, мы подслушали. Мы не хотели слушать ничего, что предназначалось не для наших ушей, но мы услышали. И мы тоже хотим помочь Ранду ал'Тору. И другим ребятам, конечно, — быстро добавила она.
Лиандрин вперила взор в Илэйн, в Мин. Лучи клонящегося к вечеру солнца косо пробивали ветви и оставляли в тени лица под капюшонами.
— Ладно, — наконец сказала она, по-прежнему глядя на двух девушек. — Я оставила распоряжение, чтобы о вас позаботились, но раз вы здесь, значит, так и быть. Что двое, что четверо, для дороги все равно.
— Чтобы позаботились, Лиандрин Седай? — сказала Илэйн. — Не понимаю.
— Дитя, ты и та, вторая, как известно, дружите с этими двумя. Разве не вас станут расспрашивать, когда откроется, что они исчезли? Не думаешь же ты, будто Черные Айя станут с тобой миндальничать потому, что ты наследница трона? Останься ты в Белой Башне, и, скорей всего, до утра бы ты не дожила. — Такое заявление сразу пресекло все разговоры, но Лиандрин развернула лошадь и позвала: — За мной!
Айз Седай повела беглянок глубже в рощу, и вскоре они очутились у высокой изгороди из крепких железных прутьев, утыканной поверху бритвенно острыми наконечниками. Слегка изгибаясь, словно охватывая большой участок, изгородь исчезала из виду за деревьями слева и справа. В ограде была калитка, запертая на большой замок. Лиандрин отомкнула его длинным ключом, который вытащила из внутреннего кармана плаща, пропустила всех внутрь, затем заперла замок вновь и немедленно поскакала впереди. Над головами всадниц засвиристела на ветке белка, откуда-то издалека донеслась бойкая дробь дятла.
— Куда мы едем? — спросила Найнив. Лиандрин не ответила, и Найнив гневно посмотрела на подруг. — Зачем мы скачем дальше и дальше в этот лес? Нам надо было переехать мост или сесть на корабль, если мы собрались покинуть Тар Валон, и никаких мостов, никаких кораблей в...
