Время волков (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
- Мой меч лежит на столе у окна. Чтобы взять мой меч, тебе придется подойти к окну. Чтобы подойти к окну, тебе придется с меня слезть. Чем угодно клянусь, тебе этого очень не хочется.
- М-м-мерзавец, какой же ты мерзавец. Мерзавец, негодяй, наглец, вот ты кто.
- Я знаю, - Артур прижал к себе Эльзу, чувствуя ее тепло. - Я знаю, миледи.
- Никакая я не миледи, говорю же тебе. Простолюдинка, как есть, без всяких имений и титулов, и кровь у меня красная, а не голубая, меня в детстве шить заставляли, вечно себе пальцы колола, тогда и узнала. Я - обычная мещанская девчонка, тут уж никуда не денешься, в самый раз, чтоб быть любовницей аристократику вроде тебя.
Артур, прежде гладивший Эльзу по волосам, внезапно замер, как будто напоровшись грудью на выставленный острием вперед меч. Любовницей. Аристократику. Вроде. Тебя. Любовницей… И, чуть раньше, "я тебя люблю". Любовницей… Та судьба, на которую ты, Артур, желаешь обречь Эльзу? Судьба любовницы. Судьба развратной девки. Судьба подстилки, это все называется именно так и никак иначе. У знатных лордов всегда есть любовницы, это знают все. Знатные лорды навещают любовниц, когда у знатных лордов выклевывается свободная минутка, когда знатные лорды устают от того, чтобы жонглировать коронами и престолами, играть в кости с судьбой и просто играть в кости на деньги, драться на дуэлях, водить армии в бой, преломлять копья и в щепки разносить щиты. Когда мир становится очень тяжелым и давит на плечи, можно ненадолго расслабиться, забыться со своей подружкой в темноте ее спальни, среди разлетевшихся простынь, слушая ее напряженное дыхание. В ее спальне, но не в вашей общей спальне. Потому что любовницу не приводят к венцу. Потому что с ней не появляются на пирах и не представляют ко двору. И детей с ней не заводят, а если заводят, то таких, которые никогда не получат твоей фамилии, не станут твоими наследниками, которыми ты никогда не сможешь гордиться. И в один день с любовницей ты не умрешь. Когда она состарится, ты дашь ей достаточно денег, чтоб было на что жить, и оставишь ее, и забудешь про нее. Эта та судьба, которую ты желаешь Эльзе? И это та судьба, Артур, которую ты желаешь себе? Тебе ведь тоже придется что-то делать. Жениться на какой-нибудь породистой кобыле с хорошей родословной, девице подлинно дворянских кровей, не хуже, чем у тебя, и делить свою жизнь - с ней. Это она, кобыла какая-нибудь, да пусть и не кобыла, просто девушка, которая выйдет за тебя ради интересов своей и твоей семей, и никогда, никогда, никогда тебя не полюбит, это она будет рожать от тебя детей, носящих твое имя, и сжимать твою ладонь на светских приемах, и распоряжаться в твоем доме. А когда ты постареешь, о да, ведь все мы стареем, если только не погибаем во цвете лет, о да, так вот, когда ты постареешь, и сделаешься слаб и дряхл, и полученные в тысяче битв раны будут болеть, как в первый раз, и кости заноют к перемене погоды, а волосы станут совсем белыми, вот тогда, когда ты тяжело опустишься в кресло у камина, а за стенами замка будет метаться буря, голодная буря, волчья буря, тогда в кресло напротив тебя сядет совершенно чужая, нелюбимая женщина, которая никогда не возьмет лютню в руки и не споет, не прогонит бурю. А та, что могла бы спеть - она останется за пределами освещенного круга, и за пределами комнаты, и за пределами замка, в темноте. Да. Это то, что тебя ждет. Ты стоишь на перекрестке, ты стоишь на распутье дорог, и ты должен решить, куда тебе идти.
Кого ты будешь видеть подле себя, просыпаясь по утрам.
Кто сядет возле тебя в самом конце.
- Ты не будешь моей любовницей, - сказал Артур твердо.
- Это еще почему? - он не видел лица Эльзы, но знал, что она недоуменно и обиженно нахмурилась.
- Потому что… Потому что ты будешь…
Артур замолчал, собираясь с духом, собираясь с силами, чтобы сказать. Он все еще не был уверен. Он все еще испытывал сомнения. Он все еще не знал до конца, куда пойти. И еще он немного боялся, боялся будущего, боялся ошибиться, боялся себя. Это страшнее, чем решиться умереть, смерть - просто росчерк стали, уносящийся в небо вздох, было и нет, а потом только чертоги Творца и никаких тревог, а жизнь нужно нести на себе, день за днем, год за годом, и так важно не ошибиться, не допустить промаха, не обречь себя на вечное сожаление о неправильно сделанном выборе.
Судьба дает нам иногда шанс, вспомнил он вдруг слова Эльзы, и никогда нельзя этот шанс упустить. Артур вспомнил эти ее слова, произнесенные ей столь недавно, и понял, что именно в них заключается самая главная, самая сокровенная, самая святая истина, что может открыться человеку, и сколько бы он не топтал сапогами грешную землю, он не узнает ничего более важного и подлинного, чем эта истина. Просто шанс. Протяни судьбе руку. И не бойся. Никогда не бойся.
И тогда он решился.
- Элизабет Грейс, - сказал Артур Айтверн, отстраняясь от девушки и заглядывая ей в глаза, - Элизабет Грейс, выходи за меня замуж. Становись моей женой. Да, да, ты не ослышалась, - торопливо сказал он, заметив, как потрясенно округляются ее глаза - и успев умереть в этот миг. - Выходи за меня замуж. Будь моей женой. Герцогиней Айтверн. Матерью моих детей. Иди со мной под венец. И, я клянусь тебе, своим именем, своей честью, своей душой - если ты согласишься, никогда об этом не пожалеешь. Я буду любить тебя. В горе и радости. На войне и в мире. Ночью и днем. И я буду твоим, а ты будешь моей. И мне плевать, какого ты происхождения, простолюдинка ты или нет, а если хоть одна аристократическая собака посмеет грязно сплетничать о тебе и попрекать тебя твоей семьей - я найду эту собаку и вырежу ей язык. Клянусь тебе в этом. Я люблю тебя, теперь я понимаю, что это называется именно так. Выходи за меня замуж, - повторил он третий раз, зная, что обратной дороги уже нет. - Ну? Ты согласна?
И тогда, увидев, как меняется лицо Эльзы, увидев, как дрожат ее губы, складываясь в неуверенную, растерянную, невозможно счастливую улыбку, и слыша, как она вдруг начинает смеяться - хрустально, звонко, весенне, волшебно - Артур вдруг с невыразимым облегчением понял, что он все-таки не ошибся. И что дорога, по которой он теперь пойдет, будет принадлежать не ему одному. Он не видел сейчас будущего. Он не знал будущего. Он не знал, доживет ли хотя бы до утра.
