Венец Бога Справедливости - Шихматова Елена (книги бесплатно .txt) 📗
— Что она признает нашу силу. Но, господин, она приказала слугам напасть на меня! Их накинулось, по меньшей мере, десятеро, и я…
— Испугался, — презрительным тоном закончил Син. Как ни было это унизительно для Яромира, но он вынужден был согласиться с этим, печально опустил он голову и потупил взгляд. — Как она отреагировала на это?
Яромир пожал плечами, давая понять, что в этом не было ничего особенного, или, по крайней мере, он этого не заметил. И если бы не чувство уязвленного самолюбия, то ответил бы просто и спокойно, однако голос его выдавал своей едва заметной хрипотцой и более низкими нотами, чем обычно.
— Нормально. Вначале, конечно, смеялась, не верила, но потом, когда вы разделались с ним, сразу стала покладистой и сговорчивой.
— Ну, вот! Я же говорил, а он: будет мстить. Нет, все-таки Зору был глупцом! Так расстраиваться из-за женщины, так близко к сердцу принимать отношение детей! Вот Амнэрис — образец. Да! Отправляйся к ней сейчас и скажи…
— Сейчас?!
Син посмотрел на него так, словно тот удивился утверждению о существовании мира. Под таким взглядом Яромиру стало несколько не по себе — он знал, что после такого Зору мог перейти на скандал, а Син ответь так, что те скандалы могли показаться чем-то детски невинным. От Балскове веяло какой-то особой силой, энергией и волей, перед которыми любой начинал трепетать. Что ж, о таком Син мечтал в детстве, чтобы перед ним склонялись как перед Великим Амедео, и он, судя по всему этого добился. Во всяком случае, он так думал и теперь мог проверить.
— Спросишь: какие действия она может предложить? Как может ускорить разрушение мира? Поможешь ей, если предложит что-то дельное.
— Но…. — Син вновь обратил на него непонимающе-недовольный взгляд, однако Яромир не хотел больших неприятностей, которые могли последовать, случись ему неправильно понять и Балскове, и Амнэрис. — Как я пойму, что это то, что нужно?
— Как?! — взревел Син, но тут же вновь перешел на небрежный тон. — Если уж ты и это не поймешь, то грош тебе цена, и тебе, и всему твоему высочеству!
Этот намек в адрес высокого положения Яромира, больно задел юношу — что ж, Син не хочет пояснений и уточнений, так пусть не жалуется потом! И, не говоря ни слова, эльф перенесся в храм Амнэрис на старом материке.
— Глупец! — заключил Син. — Мудрость, Яромир, не только в умении читать книжки! Надо еще быть способным и применить их!
Вновь эти серые стены, черные статуи, вновь она, ее презрительно-высокомерный взгляд, теперь помноженный в несколько раз: то бегство — Яромир это понимал — никто не забыл и не забудет. Конечно, ее усмешка едва улавливалась, глаза были почти беспристрастны, от этого презрения, которое улавливалось на уровне ощущений, Яромиру стало не по себе.
Каким величием все дышало, и каким ничтожным себя рядом с ней чувствовал Яромир. Или все обстояло не так и эльфу, воспитанному в традициях подчинения и поклонения Богам, только так казалось? Во всяком случае, Яромир хотел думать в этом ключе.
— Госпожа, — он произнес это очень спокойным голосом и даже нашел в себе силы поклониться. — Я пришел с тем, чтобы перейти к тому вопросу…, с которого мы начали наш разговор.
— Точнее к тому вопросу, к которому ты хотел приступить.
— Нет, нет. В прошлый раз я был не прав, и…
— И даже час обдумывал это!
— Да, то есть, нет. Я…
— Что такое, Яромир? Чем Син запугал тебя? Или о чем таком поведал, что теперь ты вновь хочешь послушно танцевать под его волшебный рожок?
— Я… Госпожа, — на этот раз Яромир справился с волнением и твердо произнес. — Я вижу, что вы не понимаете всей создавшейся ситуации. Ваш сын погиб — теперь миром управляет иная сила, и мы, я и Син Балскове, являемся ее властелинами.
— Один из которых не имеет ни малейшего понятия: как она действует, но впрочем, о чем я, зачем ему это? Ведь для блаженного неведения лучше знать как можно меньше!
— Это не так!
— А как?
Бессильная ярость и злость кипели в душе эльфа, но с каждым ее словом, с каждой фразой он слабел и понимал, что не может ответить ей, возразить, что он вынужден соглашаться и… подчиняться. Последнего ему хотелось меньше всего.
— Ты глуп, Яромир! Неужели ты думаешь, что я соглашусь также раболепно исполнять чужую волю, как ты! Нет, ты глубоко ошибаешься! Если я соглашаюсь с чем-то, то первым делом меня интересует, что в этом проекте значу я, и что находится в моем подчинении. Вы, скажу прямо, предлагаете мне не слишком привлекательный вариант, и я, ни в коем случае, не собираюсь принимать его.
Глаза юноши изумленно расширились — такого он не ожидал, чего угодно, но только не этого! Однако для самой Амнэрис было бы величайшим несоответствием ответить так, как предполагал Яромир.
— Тебя это удивляет? А меня нет. Неужели ты думаешь, Яромир, что Боги опираются только на магию? Нет, мой мальчик, это не так. И то, что вы уничтожили Великого Бога Справедливости, еще ни о чем не говорит. Во всяком случае, его смерть говорит нам о том: как не надо действовать. Тебя, например, не удивляет тот факт, что я еще существую? А ведь я знала только о смертоносности использования магии против вас, но не более!
В данном случае Яромир был вынужден признаться сам себе в том, что не понимает: о чем она говорит, ведь он, властелин новой силы, каким он себя назвал, ничего не знал о невозможности перемещения в пространстве с помощью магии, невозможности общения на уровне мыслей. И Амнэрис поняла это, про себя она довольно улыбнулась, но внешне продолжала запугивать претендующего в собственных мечтах на высокое положение эльфа.
— Нет, Яромир, нас не зря назвали Богами — мы опираемся на различные силы, иначе бы зачем, скажи мне, пожалуйста, существовало столько Богов? Вполне хватило бы одного Адорио. Я уж не говорю о Душе мира — если вы натолкнетесь на одно из ее проявлений — а оно сейчас явлено в самой непосредственной форме — то не думаю, что ваша встреча будет долгожданно-благостной. Если только для нее. А вот мы имеем куда более прочные связи с Душой мира. Ты знаешь о ней хоть что-нибудь, Яромир?
Нет, юноша не знал: о какой такой душе мира идет речь, но откровенной фразой признавать это не желал.
— Не знаешь! А меж тем она есть, и сейчас она проявлена в смертном существе. Душа мира не допустит его разрушения, но даже если бы оно и случилось — все равно мир останется существовать, с нами или без нас. Все есть изменение — и это есть вечность. Для тебя это звучит как туманная, не имеющая под собой почвы фраза, но это лишь твое представление, но не как не истина! — Амнэрис рассмеялась, но потом откровенно пренебрежительным тоном продолжала. — Впрочем, о чем это я! При условии, что я общаюсь с заносчивым, мало что знающим юношей, мне следует перейти на более доступный для последнего уровень. Итак, Яромир — вы не всесильны, ибо само это утверждение, что кто-то из смертных может вмещать в себе все, наивно! А стремящиеся не думать о смерти, ищущие спасения в любых эликсирах бессмертия, тем не менее, не отрицают этого главного. Но я опять ушла от доступного тебе пути. Вы не можете приказывать мне, вы даже не сможете уничтожить меня, если вдруг захотите! Да, я, возможно, не сделаю того, чего желаю с прежним размахом, но и вам прислуживать не стану! Другой разговор, что я предлагаю тебе немного поиграть с Балскове. Отсюда выгоды будешь иметь и ты, и я. У тебя есть все шансы вернуть себе трон, а у меня быть с Балскове на равных. Я не против такого поворота дела, но только если это не касается ущемления моих прав и возможностей! Так, что ты скажешь мне, Яромир?
Эльф молчал очень долго, несколько минут, но Амнэрис и мельчайшим оттенком взгляда, выражения лица, не показала этого. Разве что в душе насмешливо думала о тех страхах, смятении, возможно даже, ужасе, которые охватили Яромира. Она знала его от и до, потому могла играть им так, как ей того хотелось.
— Я… Что я должен делать?
— Перемещайся в имение дубравного кольца и, устрани принца Александра, обвини в убийстве отца, но последнее сделай во дворце, и так, чтобы ни одна один комар не мог носа подточить! Потом бери, владей! Хоть даже думай о женитьбе с Лидией.
