Великая игра - Некрасова Наталья (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Из рассказа очевидца, солдата городской стражи
«Да один он был, один, говорю вам! Это не человек, это демон! Он прошел сквозь нас, как косарь потраве… Потом, когда мы загнали их в дом, кто-то сказал, что демона можно только огнем. Ну, мы и подожгли. Честью клянусь, только самые бравые ребята побежали их преследовать, да и то лишь стреляли вслед, а те городские стражники, что пытались его остановить… Там куски мяса летели, а этот словно и не чувствовал ран, он же не человек был… Потом, когда все кончилось, я видел, где он шел — там все кровью отмечено было, полоса такая страшная, красная, мухи уже садились…»
Наверное, можно было все сделать куда проще и лучше, но времени не было. Наместник ждал его у себя дома… Тем лучше. Не будут ожидать его появления здесь. Сейчас им владело какое-то злое, радостное возбуждение. Такое бывает, когда уже все равно, когда переступил через черту.
И все же он старался не призывать силу кольца. Страшно было.
Однако, когда был уже возле башни, пришлось.
«Лучше всего было бы, если бы меня никто не заметил».
Надо рискнуть. Сработает? Или нет? А, все равно уже… Он решительно пошел вперед. Его действительно не заметили, хотя он сам мог бы поклясться, что был виден. А если и нет, то тень-то уж точно за ним бежала, неужто и ее никто не заметил?
Он осторожно поднялся на третий этаж, тщательно обходя солдат, стараясь их не задеть. Правда, стражника у самой двери пришлось стукнуть. Засов вышел из скоб легко, он быстро скользнул внутрь.
Она встала, глядя на него снизу вверх. Настороженно улыбнулась.
— Значит, все же ты выбрал меня, а не Остров? И что дальше?
— Идем. Быстрее.
Она не спросила — куда. Просто подобрала подол и взялась за его руку.
И тут они чуть не налетели на стражника, идущего по лестнице вверх. Может, его он и не увидел, но женщину уж увидел точно.
Пришлось убить. Это словно сорвало с него незримость, мало того — солдаты стали сбегаться к нему, хотя он мог поклясться, что убил стражника тихо, почти беззвучно. Словно их что-то притягивало…
…Тело было чужим. Он не чувствовал боли, хотя уже не раз был ранен. Потеря крови никак не сказывалась. Внутри было холодно. Он коснулся языком нёба — холодно. Странное, неуютное, раздражающее состояние. Такое было раз после того, как он попробовал дышать дымом какой-то харадской травы. Удовольствие, смешанное с неприятным ощущением ненависти к собственному телу, которое причиняет неловкость, даже боль.
Она шла быстро, как могла, почти не задерживая его. Замечательная женщина. И как он мог в ней сомневаться? Как глупо… Теперь все будет по-другому, надо только выбраться из города. Так, теперь направо…
Неприметный человек ждал его прямо за углом.
— Ты все-таки нарушил приказ. Как тебе удалось удрать так незаметно?
— Отойдите с дороги. Или я вас убью.
— Ты выбрал, я уже не смогу тебя защитить. — Он глянул на Исилхэрин, грязную, привалившуюся к стене. Она тяжело дышала. — И вас тоже… Дай ей хотя бы дух перевести. Еще далеко не все кончено.
Орхальдор исподлобья смотрел на него. Чего он хочет? Зачем он здесь? Если все знал и не собирается ему мешать, то зачем он здесь?
— Что тебе надо?
— Я прошу тебя, — он особенно подчеркнул это «прошу», — откажись от той… помощи, которую ты принял. Тогда я не буду тебе мешать. Тогда я дам тебе уйти.
— Откуда узнал?
— Не ты один умеешь вычислять.
— А если я скажу — нет?
Человек пожал плечами.
— Тогда мы постараемся тебя остановить.
Кто бы подумал, что придется их убивать. Бедняги.
А она даже не взвизгнула, словно такая бойня была ей не в диковинку. Потом скажется, будет дрожать, плакать, как все женщины. Но это будет потом.
Брусчатка скользила под кожаной туфелькой, она уже несколько раз спотыкалась, поднималась и бежала снова. У него начало тихонько жужжать в голове, как бывает от потери крови, и страх зашевелился в душе — неужели все кончается? Совсем недалеко, только еще раз за угол… Ну, что она там? Наверное, устала, надо ее взять на руки, уже близко.
Она охнула. Споткнулась. Поднялась. Опять споткнулась.
— Не могу, — выдохнула, стиснув зубы. — Больше не могу. Иди один. Меня, похоже, ранили.
Он подхватил ее. На ладонь ниже лопатки торчал брошенный кем-то боевой нож. Машинально отметил — метательный харадский, тут такие в ходу. У него такой был когда-то, в той, проданной много лет назад коллекции.
Мир стал мозаичным и потихоньку, с противным звоном начал осыпаться. Куда-нибудь. Хоть куда-нибудь…
Он бросился к ближайшему дому.
Хозяева побежали из дома, — как тараканы, когда вдруг вскроешь их убежище. Он затащил ее, обмякшую, как тряпичная кукла, в какую-то комнату, наверное, хозяйскую спальню. В глазах все плыло. Он уже понимал, что все кончено, но отчаянно не хотел верить в то, что умрет от ран сейчас, когда заплатил такую цену…
— Да очнись же ты… не смей… ну, пожалуйста, не надо, я… Почему сейчас, почему?! Я же все отдал, это несправедливо, несправедливо!..
Я слишком тебя люблю…
Проклятое кольцо было холодным, но эта ледяная сила уже не разливалась по телу. Он был сейчас, как оболочка личинки, — пуст и сух.
— Будь ты проклято, — прошептал, уже падая спиной на пол, еще пытаясь ухватиться за какие-то тряпки на кровати. Вцепился в кольцо, пытаясь стянуть обманный страшный дар, проклятую плату, но тусклая мозаика мира уже рассыпалась окончательно. Краем сознания уловил далекие, нездешние уже крики и почувствовал запах дыма…
…Серое нигде. Плоская равнина, темно-серая, ни холмика, ни деревца. Ровный тусклый свет непонятно откуда. Здесь нет направлений. Некуда идти — потому что повсюду только эта равнина, сколько бы ни шел. Нет времени, потому что ничто никогда не меняется.
Ты — как насекомое, накрытое стеклянным стаканом. Ты бежишь по кругу и не понимаешь этого, бежишь и бежишь на месте…
И так будет всегда — вечно — всегда… Или это не смерть? Ведь там, за смертью, должно быть нечто иное, там должно хоть что-то быть!
Или — вот это и есть то самое?
— Да успокойтесь вы. Это не смерть. Смерть — не для вас. Ибо вы теперь принадлежите мне.
Не верю.
— Сколько угодно. Мне от вас не вера нужна. Хотя — глупо. Вы теперь убедились, что воздаяния нет? Нет высшей справедливости, иначе с вами не случилось бы того, что случилось. Вы бы уже рыдали у Творца на груди и захлебывались бы соплями от счастья. Справедливость существует ровно настолько, насколько она есть во мне. Поверьте, я справедлив.
Не верю…
— Прекрасно. Значит, вам не все равно. Отлично. Тот, кому все равно, мне не нужен. От таких нет толку.
Я хочу умереть!
— Это не в твоей воле. Договор подписан.
Ты обманул меня.
— И в чем же? Ты просил помощи — я ее дал. Разве я не предлагал тебе сделать все за тебя? Честно говоря, предприятие твое было смеха достойно. Я сделал бы все гораздо быстрее и незаметнее. А ты весь город перевернул вверх дном. Представляешь, что теперь о тебе будут говорить? Ты сыграл на руку наместнику — кстати, тебя твои же об этом предупреждали. Ты подтвердил связь своей женщины с Мордором, откуда ползет всякое злобное колдовство. Теперь наместник куда легче отвертится, может, совсем уйдет от наказания. А ты — мертв. И она тоже. Только она — по-настоящему.
Ты ничего тогда не сказал о смерти…
— А ты спрашивал? Ведь ты тоже промолчал — ты надеялся скрыться от меня. Взять от меня помощь — и уйти, не расплатившись. Твоя честность двулика. С врагом можно быть и подлым, потому как он — враг? А вот я с тобой был честен. Разве я не говорил тебе о том, что твой последний выход может оказаться вовсе не выходом?
Ты же схватил это кольцо, вцепился в него. Ты же понимал, кто я. Разве ты с детства не слышал, что мои дары — дары коварные? Так в чем же ты обвиняешь меня? У тебя был выбор. Ты мог отказаться принимать от меня помощь — ты не отказался. Ты мог отказаться от женщины — ты не отказался. Тебе нужно было все и сразу — и победа, и честь, и женщина. Ты решал — не я.
