Неуловимый (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Вы чего там уселись? — крикнул нам парняга, не услышав за своей спиной учащённого дыхания уставших детей и их тихих проклятий в его сторону звучавших вот уже почти час.
Мы с бароном с наслаждением вытянулись на молодой и сочной травке, которая бывает такой только поздней весной. Гудящие ноги хотелось задрать ещё выше.
Видя, что его окрик никакого должного эффекта не произвёл, недоросль поднял какую-то палку валяющуюся на обочине дороги и ринулся к нам.
— Ты, именно, этого добивался? — спросил меня Шварц, даже не делая и попытки дёрнуться при виде разъярённой физиономии нашего временного начальника.
— Видал у него нож какой? — вместо ответа на его вопрос спросил я по-еврейски.
— Ага! Мне он тоже понравился. Но забирать нож, который на поясе, в нашем случае никак нельзя, если ты и вправду хотел подольше быть незаметным. А вот в голенище у него точно засапожник в пару к поясному должен быть, а если учесть, что мы на нолях и у нас всё отобрали…
М-да! Мастера удалось убедить отдать нам наши вещи, оружие и деньги. Победа несомненно, вот только получим мы это только либо в школе, когда туда после каникул попадём, либо в замке местного барона, куда нам пока дорога заказана. А так мы остались при своих!
Пользоваться магией, чтобы совладать с этим бездарем, никто из нас не собирался.
Резво отпрыгиваем в разные стороны, пропуская прямо перед носом конец несущегося на наши головы дрына, и тут же не сговариваясь резко с обеих сторон пробиваем ногами снизу вверх в грудину провалившемуся обидчику.
Ого! Как бы не переборщили. Резкости, что мне, что барону, вполне хватает. Наш проводник скуля валяется скрючившись в позе эмбриона на земле и воет, вернее подвывает, словно волк на луну в полнолунье.
Что удивительно, а дрын-то от соприкосновения с землёй остался целым, только шелуха отслоившейся коры разлетелась в разные стороны.
— Шмонаем? — просто спросил Шварц, кровожадно сжимая в руках конец этой необыкновенно прочной палки.
Я усмехнулся, а что? Бой был? Был! Значит и на хабар мы имеем полное моральное право. Но вот как отнесутся к этому в поселении… кто этот мелкий начальник, а кто мы?
— Давай сюда оружие, ты этим толком и пользоваться-то не умеешь, в отличие от меня, да и по карманам и сапогам шустрить у тебя всяко лучше, чем у меня получается. Кстати, о сапогах. — мы понимающе переглянулись со Шварцем. Очень уж нам понравился развод, тот, что мы уже дважды в подобных ситуациях проворачивали.
Перекинув через скулящее тело кривой шест, барон споро принялся обыскивать нашего визави, при этом не забывая комментировать свои действия.
— Ты смотри, такая с виду детина деревенская, а денежки-то водятся. — показал он мне маленький кошелёк, любовно обшитый тонкой жёлтой тесьмой. — Одна серебрушка и медью ещё на одну серебряную монету наберётся, богатенький. Так, сапоги. Ты не дёргайся, а то опять по бокам получишь! — зашипел на недоросля барон. Настроение, похоже, у него выше крыши, во как лыбится. — Сапожки яловые, дорогу-ущие. — потянул довольно голосом он. — А вот и обещанный засапожник. А что, смотри, ты и вправду угадал. В пару к обеденному делался, а кузнец по-любому мастер, так классно рукоять выполнить не всякому дано.
— Это по-па-па-дарок! — запричитал сквозь проступившие слёзы бугай-телёнок, размазывая рукой влагу по испачканному лицу.
А соплей-то, соплей!
А вот то, что это подарок и хорошо и плохо. Плохо, что им не воспользуешься в обществе, не поймут. Ведь сказать может, что украли у него, и отбрехивайся тогда, но и хорошо, что подарок дорогой, всяко за него на торгу деньгу немалую можно получить, да и сам бугай, однозначно, захочет вернуть себе свою прелесть. А нам-то только того и надо. Да и сапоги с кушаком, заменяющим детине кожаный пояс. Нам-то, конечно, всё впрок, но и совесть иметь надо. Желательно ведь как не подставиться раньше времени со своими амбициями и запросами, так и желанием не выделяться. Да как же тут не выделяться-то!
Я согласно кивнул барону. Похоже, парниша готов к предстоящему разговору.
— Так, дуру не гони и перестань из себя дурака делать разговором своим с говором непонятным и интонациями. Давай по-нормальному поговорим, нам всяко с тобой целое лето до осени тут пересекаться. Не очень бы хотелось, чтобы мы с тобой контактировали на контре постоянной. — выдал барон и для убедительности своего дружелюбия больно пнул тело куда-то в бок, тем самым вызвав жалобный вскрик, а потом и нормальный ответ.
— А вы бить не будете больше? — жалобно пропищало создание.
— Да кто тебя бил-то. — усмехнулся барон, как обычно взявший на себя бразды правления в разговоре. — Ты к нам со всем вежеством, так и мы в ответ тоже, ведь среди людей выросли и уважению к старшим обучены. — и тут же резко спросил. — О чём с тобой так долго перед выходом управляющий шептался?
Недоросль испуганно икнул и даже, похоже, газы не удержал, так что мне, не говоря уж о бароне, что стоял впритык к лежащему телу, пришлось сделать пару шагов назад.
— Ну! — шуганул я его, вскинув, как для удара свою палку, что придало больше откровенности нашему незадачливому начальству.
— Он говорил, чтобы я жёстче с вами был и попробовал вас и ко второму свинарнику привлечь. Конюшня-то у нас там небольшая, племенная, а вот свинарник...
Ах ты ж, скотина. Ты только посмотри на них, ведь реально хотели нас словно рабов использовать. Видно, злопамятный управдом не простил столь неуважительного общения с ним с моей стороны при самом первом нашем знакомстве. Помнит, как бежал накрывать на стол после моей команды.
Ну, гадёныш!
— Понятно. Но, как понимаешь, мы не работать туда идём, а отдыхать. Уборку конюшни гарантируем, но… — барон присел рядом с парнем, который перестал из себя неуча делать. Сразу вон и говор изменил и под дурака не молотит. — Давай так, ты поставь командовать нами себя. В конюшне проблем у тебя точно не будет. Ты сам по себе, мы сами по себе, но работа к утру обязательно всегда будет выполнена.
- Всегда. — присел и я рядом с ним и даже ноги, уставшие от часового перехода, вытянул и палку в сторону отставил. — С тебя только нас устроить жить куда-нибудь, но не со всеми в одной комнате и со жратвой помочь. Как понимаешь, если кормить будут плохо, то и работать мы будем ещё хуже, а в итоге-то спросят всё равно с тебя.
— И надо так провернуть, чтобы не понял никто, что тут с тобой на дороге произошло. — вкрадчиво продолжил убалтывать жертву барон. — Это и тебе статус сильно понизит, да и нам лишнее внимание ни к чему.
— А вещи вернёте? — тихо спросил сквозь всхлипывания парень.
— На обмен! — тут же нашёлся, что ответить барон. — С тебя нам обувку на первое время и пару ножей. Если есть кушаки или пояса старые, то нам тоже неплохо будет. С посудой...
— С посудой не смогу помочь. Слышали, что управляющий сказал, сами. А по жилью… Там рядом с конюшней домик стоит на отшибе. Раньше сторож там жил, но почил недавно, так и стоит никем не занятый. Да и по хозяйству всё, что у старика было, всё на месте осталось. Если устроит… — он заискивающе посмотрел на барона и тихо добавил, — там и огородик при доме небольшой был. Только дом немного просел, хотя основание и каменное, но разрушается видно, а ещё там прекрасный вид на долину. Мы-то на плоскогорье располагаться будем, а так отличный вид на город открывается. И речка недалеко, только осторожнее купаться надо, а то с водопадом с высоты прямо в долину получится упасть, а высота там… — он сделал большие глаза.
— Лес есть? — спросил я.
— Так этот и идёт. Говорят в древности тут Долы бой вели и образование долины полностью их рук дело. Её словно вдавили вниз, как в котлован огромный, на десятки лиг вокруг. И каменных россыпей, словно посыпал кто сверху. Хотя возможно так и было, боги всё-таки воевали.
Плоскогорье говоришь…
Видел я раз такие чудеса. Кахетия на плоскогорье в Грузии обосновалась, а внизу Алазанская долина, перепад по высоте метров триста, не меньше. Красотища и весь Кавказ, как на ладони. Правда, за речкой Аллазани уже Азербайджан располагается, но красотища неописуемая. Вот только, как следствие, воды в селениях наверху совсем нет, как сейчас помню три сросшихся в одно села: Квемо-Кеди, Земо-Кеди и Архилоскало… было время… а по-другому гарнизон Диди-Шираки… ох ты ж молодость моя. Посмотрим, если что похожее будет, тогда и правда прекрасное место, вот только речки у нас рядом не было, а до Алазани добираться — это серпантин на двадцать восемь поворотов, где по краям, словно гирлянды, памятники погибшим стоят. И красота такая, что дух захватывает, и жуть от одной мысли, сколько эта дорога по склонам серпантина жизней в оплату собрала, так-то.
