Камень третий. Дымчатый обсидиан - Макарова Ольга Андреевна (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
…Кангасск не ошибся тогда… Душа родного мира предстала перед ним мальчиком лет пяти. Точь-в-точь маленький Максимилиан с древнего фото… Иначе и быть не могло, если миродержцы творили Омнис, думая и тоскуя о потерянном сыне. И слезы этого малыша выглядели не менее искренними, чем у человеческих детей.
— Как хорошо… — он всхлипнул, закрыв лицо ладошкой. — …что ты послушал мою маму. Что поступил, как она учила тебя… Это было… как последнее слово. Оно дало Триаде другой смысл.
Чувствуя, как оцепеневшую душу пробирает дрожь; жмурясь от нестерпимого света паутины, видимого лишь ему одному, Кангасск Дэлэмэр протянул руку и осторожно потрепал мягкие волосы малыша-мира…
Влада. Учитель. С ее необъяснимым состраданием даже к тем, кто несомненно заслуживал жестокой кары. Как прежний Алый Совет. Как Гердон Лориан. Как многие и многие, кого Кангасск даже не знал.
Когда… неужели всего за два коротеньких года ученичества это успело войти в мысли и душу, в плоть и кровь последнего и самого недоученного ученика? Он ведь не задумывался, поступая. Не выбирал. Не рассматривал вариантов. Ни когда защищал стига перед Флавусом, ни когда отказал себе в быстрой победе (что может быть быстрее, чем метнуть нож в спину..), ни когда готов был отпустить его, человека, опасного даже без магии и стигийских камней… Осознал все это Кангасск только сейчас. И поразился самому себе.
— …Ты не уподобился ему, — продолжил его мысль Сигиллан. — Ни в жизни, ни после смерти… Но кто ты теперь, я не знаю. И никто не знает. Хотя мнения дальних миров, вроде тех, откуда приходят наши родители… миров-первоисточников… я не могу спросить… Впрочем… — он издал грустный смешок, — я уже ничего не смогу…
— Сможешь… — с улыбкой возразил ему Кангасск и рассмеялся… всему: себе, осознавшему; миру, утонувшему в свете бесчисленных нитей; необъяснимому спокойствию в душе, какого он, будучи простым смертным, ни в одной из жизней не знал… И заверил того, кто уже утратил для него ясный человечий облик: — Ты будешь жить, Сигиллан. И я — тоже…
Когда четыре щербатые луны Сигиллана обернутся убывающими серпами и выстроятся в одну линию над горизонтом, придет конец всему, и не будет рассвета, лишь ослепительная вспышка сотрет все живое с лица земли…
Конец света давно был предсказан, и с ним смирились, считая последние восходы и закаты умирающего солнца. Но тогда, когда уже не осталось надежд; когда люди Сигиллана послушно склонили головы, готовые безропотно встретить смерть, под линией лунных серпов, предвещавших финальную вспышку, загорелась алая рассветная полоса.
Такого ласкового рассвета никто уже не помнил. И люди подставляли ему холодные ладони и бледные лица, и плакали от счастья, не смея поверить в такое чудо. А спустя минуты над горизонтом, подсветив тяжелые облака, показался рыжий солнечный диск…
— …да я не помню, Флавус, — в которых раз с беспечной усмешкой отмахивался от расспросов друга Кангасск Дэлэмэр. — Занна говорила, что уже плакала надо мной, как над мертвым, когда я открыл глаза и начал нести какой-то бред. Говорил, кажется… «Я построю тебе новый Таммар»…
— Не такой уж и бред, — с веселым ехидством заметил Флавус и, хмыкнув, потянулся за диадемовым сахаром через весь стол. — А то я не знаю, как ты назвал новый город посреди Кулдагана!..
— Мда… — задумчиво протянул Кан и надолго замолчал, приложившись к кружке с крепким чаем. — Вообще я приехал тебе другое сказать…
— Говори, — Флавус пожал плечами.
— Я этого пока не афишировал, — сразу решил оговориться последний Ученик, — но… Стигов не осталось в мире, и Спекторы как таковые не нужны больше. Иными словами, ты свободен, и твоя должность тебя здесь не держит. Просто поезжай в Кулдаган и исполняй свою мечту, ту самую. Мы еще юнцами были, когда ты мне ее рассказал. Так что вперед. Если хочешь, можешь махнуть на трансволо со мной. Подробности на месте…
Кангасск хотел бы радоваться новости наравне с другом. Но, даже обняв ликующего Флавуса Бриана, Ученик продолжал смотреть на мир отрешенно.
Не будет более никаких наравне.
«Прости, Учитель, я скоро по-стигийски совсем выучусь врать…»
Сегодня он соврал старому другу, не выдав себя ничем. Со спокойной душой.
На самом деле он прекрасно помнил свое «спасение». Помнил ужас в глазах Занны и Кангасси при виде неведомого существа, сотканного из белого света… и так похожего на стига в его путешествующей форме…
Помнил и то, как, приняв человеческий облик, хоронил в багровых песках два тела: того, кто звался Кангасском Дэлэмэром, и того, кто хотел им стать.
«Прости, Флавус, друг мой… Но мою истинную сущность знает лишь моя семья. И еще чарга… но она тебе точно не скажет…»
Глава шестьдесят девятая. Эпилог
Я Лайнувер Джовиб, родной сын Сейнора-дракона и приемный — Ориона-человека. Я вел дневники и раньше, но этот будет особый, если у меня хватит сил не бросить его. Все прежние вмещали лишь мое любопытство и мои путешествия, этому я доверю еще и мою боль. Не думаю, что так будет легче, однако молчать больше не могу.
Я еду на свадьбу Лайеля и Милии. До самого последнего момента думал — ни за что, никогда; не вынесу этого. Как же, как же… наивный!.. Сегодня все утро клеил обрывки своего свадебного приглашения заклинанием ресторации…
Я буду повествовать неспешно. Во-первых, я так привык. Во-вторых, я давно заметил, что мир особенно красив и удивителен перед любым событием, которое будет стоить тебе большой крови, хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Что ж, иногда глянуть по сторонам куда полезнее, чем замкнуться в себе.
Итак, место назначения — Новый Таммар, столица Срединной Земли (бывшая Ничейная, плюс, с недавнего времени, дикие ее области и близлежащие острова). Здесь находится резиденция отца Милии; потому где же еще может проходить ее свадьба…
На монолитный город мне довелось вначале полюбоваться издалека. Запретный радиус для трансволо к нему не такой большой, как у башен миродержцев, но тем не менее, час-другой пути выходит.
Когда все собрались (мама, отчим, сестренка и я), Эйнар открыл нам трансволо в Твин-баррель — это ближайший к Новому Таммару пустынный городок, — где нас уже дожидались встречающие с небольшим караванчиком пустокоров.
Из всей семьи только мы с Мералли оказались в Кулдагане впервые. И весь путь, слушая радостные возгласы (а потом хныканье и жалобы — на жару) сестренки, я с угрюмым восторгом созерцал приближающуюся громаду Нового Таммара.
Монолитный город, второй за Дойр-Кандилом не вернувшийся в арен и призванный простоять века. Он затмил собой все города, что были до него. И… чем-то напомнил мне Эрхабен, такой, каким его описывают запрещенные древние книги.
У Нового Таммара есть стены. О мирное, но хорошенько напуганное в детстве человечество!.. (иронизирую) как же без стен!..
И из двойного кольца этих стен тянутся в небо монолитные джунгли бесчисленных башен, тонких и изящных, но не уступающих по высоте Серой и Цитадели. Соединенные мириадами воздушных мостов; подставляющие солнцу, точно ладони, высотные площадки и балконы; скребущие острыми шпилями небеса… они выглядят сказочно.
Вторя летописцам, повествовавшим об Эрхабене, я назвал бы Новый Таммар городом, стремящимся в небо.
Надо сказать, что даже в Кулдагане, даже в самый полдень я ожидал от нижнего яруса города хмурого душного полумрака. Однако за аркой городских ворот нашу маленькую процессию встретила приятная тень, а возле уличных фонтанов, любовь к которым нынешний правитель Срединной Земли перенял от пустынников-горожан, воздух порадовал легкие влагой и прохладой, а взор — радужными отблесками над струями воды.
