Слимпериада. Трилогия - Бабкин Михаил Александрович (первая книга .TXT) 📗
– Вот оно, именное проклятье! – завопил Семён, вскакивая на ноги. – Вот оно! – подбежав к стене, Семён что было сил врезал по жабе кулаком, припечатав её к твёрдому бамбуку. В тот же миг жаба, утробно вякнув, рассыпалась зелёными брызгами; в хижине мерзко завоняло болотной гнилью.
– Молодец, – одобрительно сказал колдун, помахивая перед носом ладонью. – Прыткий ты, как я погляжу! Живым взглядом заклятье увидел, о! Нет, ты не миссионер, ты – шаман. Знатный шаман, но совсем необученный: зачем рукой бил? Надо было костяной иглой проткнуть, заговоренной. Тогда бы без вони обошлось… Хочешь ко мне в ученики?
– Я подумаю, – пообещал Семён, вытирая руки взятой с пола тряпкой. – Но сначала разбудите Олию. А там видно будет…
– Значит, не хочешь, жа-аль, – с сожалением протянул колдун. – Ну что ж, вольному воля. Садись, молодой чародей, говорить будем. А ты, – колдун мельком глянул на Хайка, – ты пойди дверь отвори, пошире. Ни к чему нам всякой гадостью дышать. – Хайк послушно встал и отворил дверь.
– Меня зовут Йокомбе, – громогласно изрёк колдун, воздев руки к потолку. – Я – самый сильный шаман в округе! Меня все боятся, мне все поклоняются, передо мной все трепещут и так далее, и тому подобное… Уф! Официальная часть закончена. Теперь оба сядьте, как сидели, представьтесь и подробно расскажите, что стряслось с вашей девицей. Предупреждаю: за излечение от всякого рода магических недугов я беру дорого, не менее одной козы или четырёх поросят, хотя иногда, в особо сложных случаях, и дойной коровы в уплату бывает мало! Но тебе, молодой чародей, я сделаю поблажку как очистившему мой дом – подаришь мне чего-нибудь и ладно! Золотую монету, например.
– А если две? – поинтересовался Семён, усаживаясь перед колдуном-шаманом. – Но с гарантией того, что вы сделаете всё возможное для Олии!
– Согласен, – быстро ответил шаман. – Но деньги – вперёд!
Семён усмехнулся и полез в кошель с золотом.
Глава 5
Столп – Легенды И Много Пива
Шаман Йокомбе перестал трясти над Олией своей погремушкой, устало вытер пот со лба и отошёл от лежанки, вешая погремушку на пояс.
– Готово, – он кивнул Семёну и Хайку, стоявшим поодаль и сильно переживавшим за исход лечения, – можете подойти, посмотреть на вашу девицу. Жить будет, хотя могла вскоре и помереть, во сне… У неё совсем жизненной силы не осталось! Вовремя вы её ко мне принесли, крайне вовремя. – Йокомбе выдернул из-под обломков стульев пучок сухой травы, достал из кармана накидки трубку с кресалом, присел на корточки и, набив трубку травой, с удовольствием закурил.
Семён и Хайк подошли к лежанке, посмотрели: лицо Олии порозовело, сейчас она спала обычным, нормальным сном. Не колдовским.
– Однако, – шаман затянулся дымом, – в совсем нехорошем месте вы были! И зачем, спрашивается? Чего там искали?
– Это Олия искала, – Семён повернулся к шаману. – А чего именно, не знаю. Я всего лишь спас её…
– Молодец, Симеон-чародей, хорошо сказал! – рассмеялся шаман. – А я, значит, всего лишь от смерти её вылечил, – Йокомбе выпустил клуб дыма, закашлялся. – Надоела простуда окаянная! Э, к вечеру уйдёт, никуда не денется… И девица ваша, думаю, к тому времени очнётся. Впрочем, ерунда эти магические болячки! Если их, конечно, вовремя лечить. Есть вещи куда хуже…
– Например? – Семён присел напротив шамана.
– Например то, что звёзды сошли со своих мест, – Йокомбе ткнул пальцем в потолок хижины. – Рушится мироздание! Верно, конец света настаёт, как и предсказал великий колдун Муграбо двадцать лет тому назад… Уж которую ночь на небо гляжу – да, разбегаются звёзды, уходят незнамо куда! Скоро вовсе разбегутся и пропадут в чёрном Нигде, в том, куда души после смерти уходят.
Семён посмотрел на потолок, уставился на шамана.
– Этого не может быть, – авторитетно сказал Семён. – Во-первых, звёзды подчиняются классической звёздной механике и не могут с бухты-барахты рвануть кто куда. Во-вторых, даже если это и происходит на самом деле, то увидеть отсюда такое разбегание никак нельзя! Нереально.
– А разве колдовство-чародейство увидеть реально? – хитро прищурился шаман. – Я, например, не могу.
– Ну, колдовство, – Семён замялся. – Это же совсем другое дело. Да и рядом оно, то чародейство, а звёзды за миллиарды километров отсюда! Пока лучи от самого ближнего светила до нас долетят, много времени пройдёт. Я уж не говорю о совсем далёких звёздах! Их свет через тысячу лет будет здесь виден, не раньше. Или через две.
Шаман вытряхнул из трубки остывший пепел на пол, встал и сказал, снисходительно глядя на Семёна:
– Правдивы твои слова, юный чародей. Но они для обычных людей правдивы, а не для меня! Я ведь смотрю на звёзды не глазами, а внутренним оком, – Йокомбе постучал себя пальцем по лбу. – Духовным. Которому твои… э-э… километры не преграда!
– Третьим глазом, что ли? – не поверил Семён. – Да ну, байки это всё! Шарлатаны-сенсы придумали, чтобы людей дурачить.
– Я разве похож на шарлатана? – обвинительно спросил шаман, наставив на Семёна чубук трубки как ствол пистолета. – Зря, зря ты отказался пойти ко мне в ученики, несведущий чародей по имени Симеон! Так и останешься навсегда тёмным и необразованным… Ты, небось, и во Вселенский Диск веришь, да? В то, что он состоит из разных Миров, отделённых друг от друга безвоздушной преградой?
– Не очень, – ответил Семён, в душе удивляясь мудрости и прозорливости поселкового мага: надо же, тёмный-тёмный, а сам дошёл до верного понимания устройства вселенной! До начал астрономии.
– И правильно, – одобрил Йокомбе. – Потому что нету никакого Диска, а есть Великий Столп, единый и всеобъемлющий. А известная нам реальность со всеми Мирами, образно говоря, всего один-единственный кирпичный блок в том бесконечном Столпе! Мы живём как слепые мелкие твари, крохотные, суетные, привязанные к своим замкнутым Мирам-кирпичикам, которых не счесть сколько в том столповом блоке… И когда мы умираем, тогда наш дух может перейти из одного блока Великого Столпа в другой, по заслугам своим – в верхний или нижний, и так далее. Или остаться там, где он был, обречённым на бессмысленное перерождение.
– Ого, – только и вымолвил Семён, попробовал представить себе Великий Столп, но ничего не получилось. Не вписывалась такая махина в его сознание! Не умещалась.
– Кирпичный блок рассыпается, – многозначительно сказал шаман, показав взглядом на потолок. – Исчезнет он и Столп наверняка рухнет… Короче говоря, конец света близок. Месяц-другой, не более! – Йокомбе посмотрел на Семёна, на Хайка и неожиданно предложил:
– Пиво будете? У меня в погребе есть. Хорошее пиво, крепкое!
– Можно, – согласился Семён, несколько ошарашенный перспективой столь близкого апокалипсиса. – Банановое, наверное? Из бананов, я слышал, вино делают и самогон гонят. Но чтобы пиво?
– Почему же банановое, – Йокомбе разгрёб ногой мусор возле стены, поднял бамбуковую крышку и спустился по лесенке в погреб, – обычное… Держи! – из ямы наполовину высунулся деревянный бочонок, Хайк подхватил его и поставил на пол, следом взял протянутый шаманом свёрток из пальмовых листьев.
– Нормальное пиво, – заверил Йокомбе, вылезая из погреба, – Ячмень, хмель и сок цветущей лианы с дольками пьяного гриба, для улучшения вкуса и крепости. Хм, а остались ли у меня целые кружки? Надо посмотреть, – шаман побрёл по хижине, перетряхивая разбросанное по полу барахло, и вскоре вернулся с глиняной кружкой в одной руке и остро заточенным ножом-тесаком в другой: у кружки была отбита ручка.
– Всю посуду утром переколотили, – без сожаления сказал Йокомбе, – хорошо поразвлеклись, ей-ей! Будете из одной, по очереди, а у меня своя есть, небьющаяся, – шаман сунул глиняную посудину Семёну. – Эта, как тебя… Хайк, бери пиво и пошли на свежий воздух, – Йокомбе, прихватив медную кружку и сунув в загадочный свёрток нож, направился к выходу.
– Неси, – Семён похлопал Хайка по плечу, – я сейчас подойду. Стакан из сумки возьму и подойду, зря он там, что ли, валяется. – Черепаховый боец без усилий поднял бочонок, взял его под мышку и вышел из хижины.
