Демон-Инквизитор (СИ) - "one of the qwerty" (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Умалишенный, задумавшись, чертит что-то на карете, то и дело облизывая губы.
Я подступил ближе, прикоснувшись пальцами к надписи. Очевидно, тот безумец писал своей слюной, которая замерзла и сохранилась на дереве. Вот только…
Вой становится все громче.
То, что он написал…
Он распадается на множество голосов, обступая меня со всех сторон.
Мне было сложно поверить в одно-единственное слово, которое зачем-то оставил мне будущий покойник. Оно было многозначительным, и все же, я прекрасно понимал, почему увидел надпись только сейчас.
«Сзади».
По моей спине пробежались мурашки. Я сглотнул ком в горле. Вой стих. Это случилось неожиданно, до неприятного загадочно. Хотя, что уж там таить, тайны не было: зимний буран все еще кричал. Но его голос стал единственным в этой какофонии, и потому я почувствовал себя окруженным оглушительной тишиной.
Я повернулся. Рано или поздно мне нужно было это сделать, и я решил не мешкать.
Увиденное сжало сердце ледяными когтями.
– Здравствуй, Джордан, – Ливер усмехнулся, касаясь моей щеки пальцами. А затем – его силуэт растворился в снегу.
Призраки любят зиму.
Прежде чем запереть Яна до следующей ночи, я забрал его пистолеты. На моем левом боку висел инквизиторский меч, на правом – тот, что принадлежит южанину. А на плече привычно покоится Тласолтеотль, замерзшая и уставшая. Но все же, несмотря на оружие, я растерялся.
Шаги в огромных сугробах заглушались завыванием бурана. Призраки окружали меня, но при этом скрывались среди белых хлопьев. Как скоро они оросятся моей кровью?
– Мы ждем тебя… – шептали голоса, приглушенные ветром. – Иди к нам.
Тласолтеотль со свистом рассекла воздух. Очертания силуэта смешались со снегом.
– Будь нашим!
Я отступал от кареты, потому что знал: она не поможет.
Для коней, для Яна, для хранительниц все происходило в безмолвии. Потому что призраки пришли за мной, шептали мне и ждали лишь меня. И хоть я был уверен, что им никто больше не нужен – я догадывался, что ледяные когти разорвут плоть любого, кто будет рядом.
– Вот же… Я говорил: мне еще рано уходить, – хрипло сказал я, отделяя себя от призраков мечом.
– Твоя сталь бесполезна.
– Вам не стоит испытывать меня. Уйдите сейчас и сможете вернуться потом.
– Гонишь… потому что боишься!
Стиснув зубы, я отмахнулся от очередной нападки. Мне было сложно различать лица, прячущиеся в пурге. Зато я точно знал, что пальцы обросли льдом, а глаза – впали в обостренные глазницы.
Лицо Самюэля выскользнуло из снега под моими сапогами. Когти рванули по бедру. Брызги крови попали на белоснежную паранджу, укрывшую землю.
– Сука! – выругался я, взрывая ударом меча снег вокруг.
Давно забытое выражение глаз. Оно замерло перед моим лицом, и я затих. Пастор Альтор. Это имя с трудом всплыло из глубин памяти.
– Я поверил тебе. Ты предал.
Его пальцы коснулись моей щеки. Меч прошил тело призрака. Лед с треском сломался, но буран поспешил запорошить рану.
– Ты можешь резать наши тела. Отрезать руки. Но ты не спасешься, – говорил Альтор, не отрывая от меня взгляда.
Я понимал, насколько бесполезно все, что делаю. Призраков было много – их глаза смотрели из глубин снегов. Я понимал, что не могу использовать святую силу. И я понимал, что не могу оградиться потоком демонической черни. Как никогда я нуждался хоть в чем-то – инструменте, артефакте, силе…
Симфония металла была бесполезна. Мечи были ненужными кусками стали. Оставалось… что?
Рука Альтора проникла под мой плащ. Ледяные наросты впились в кожу. Сердце грифона учащенно билось. Жилы обвили руку призрака, но тут же отпрянули, не в силах выдержать холода.
– Паскуда… – процедил я, роняя меч и пытаясь оттолкнуть от себя призрака.
Пастор продолжал ухмыляться. Губы, покрытые инеем, приоткрылись.
– Мы можем высосать твою душу, Джордан…
– Не произноси моего имени, жалкая тварь.
– Джордан! – Ливер приник к моей шее, а губы коснулись уха. – Джордан.
– Джо!.. – Самюэль обхватил мои ноги. Его когти погрузились в свежую рану.
Я боролся, пытаясь вырваться из хватки призраков. Снежный буран выл в новом тоне – на этот раз он был весел и пьян, поддат моей кровью.
Из снега выходили и другие. Те, кто погибал по моей вине. По моему желанию. Мальчишки, сгинувшие в том рейде. Их командир. Жители деревни и городов. Эти души вернулись с того света, чтобы отомстить мне. Забрать с собой. Убить, так, как я должен был быть убитым когда-то.
Люди, чьи тела резал на части. Трактирщик, чье лицо превратил в кровавую маску. Призраки облепляли меня со всех сторон. Их зубы впивались в руки, ноги, шею, лицо… А когти – рвали одежду, рисовали кровавыми полосами на теле.
– Я знал! Я должен был сожрать ваши души! Чертовы ничтожества! – в отчаянии закричал я.
Мой взгляд упал на карету. Кони безмолвно стояли среди снегов, глядя на меня хищным взглядом. А хранительницы – крепко спали, не позволяя выйти ни маме, ни Яну.
Страх поднялся из глубин – неведомых и диких.
– Странно только, что первого призрака встретил ты, – бормотал я, глядя на одержимого Яна.
Да… это было странно. Но только тогда. Стоя в окружении посыльных Смерти, я осознал, насколько происходящее является правильным. Призрак, явившийся за Яном, – лишь старый друг, любовник, пожелавший воссоединения. А те, что явились за мной… Они копили силы, ибо не желали жить в моем теле. Они мечтали прикончить меня и заполучить душу.
Нет, это не было странно. Все произошло правильно. И в нужное время. Снежный буран, подаривший призракам тела. Ведь лед – неприхотлив. Он мертв и лишен жизни. Ничего не стоит. Это не вода, не земля, не камень. Лед – тот сосуд, что может вместить в себя любую дрянь. Именно поэтому Леса Силы открыли в преддверии зимы? Чтобы призраки явились за обидчиками и получили желаемую месть?
Сколько еще людей настигнет та же участь, что и меня? Сколько инквизиторов погибнет? Сколько вампиров будет растерзано посреди холодной ночи?
Мир сошел с ума.
Кодексы Магии давно нарушены. Все забыли, каково это – жить в мире волшебства. Люди, вампиры, демоны… привыкли к безнаказанности. Они забыли, каково это, когда призрак прошлого навещает тебя.
Теперь же… месть придет к каждому.
– Джордан? – Самюэль шептал, довольно и тихо. – Что скажешь, паршивец? Ты рад, что остался в стороне, позволив нам всем умереть?
