Кровь (СИ) - Альбин Сабина (читаем книги онлайн .txt) 📗

Вооруженные кольями люди врываются в спальные покои, где вместо кроватей красуются деревянные гробы. Яростно сбрасывая крышки и переворачивая гробы, напавшие беспощадно разят полусонных вампиров одного за другим. Те, получив удар в грудь, лишь успевают оскалиться с диким животным криком и схватиться за торчащий из раны кол. Однако кол спустя несколько мгновений растворяется в вампирской груди, и из зияющей дыры начинает изливаться тёмная густая кровь.

Молодой княжич, забежав в очередную комнату, обнаруживает, что гроб открыт, а в нем лишь земля — сам хозяин гроба ускользнул. Княжич сейчас же возвращается на лестницу, торопливо поднимается на самый верх и выходит на смотровую площадку башни.

Он успевает застать человека, глядящего вниз с края башенной стены. При появлении княжича человек оборачивается. Это тот самый дворянин, убивший священника. На его молодом лице появляется кривая усмешка. Княжич приближается, обнажив серебристый меч, но его соперник, спрыгнув с края стены, быстро отходит в противоположную сторону к деревянному сооружению, похожему на подъёмный кран. Там в полу за невысокой каменной кладкой темнеет круглый проём. Дворянин не колеблясь прыгает вниз. Княжич, рванувшись к проёму, склоняется над уходящим в глубь башни чёрным колодцем, но внутри уже никого нет.

***

Доктор завершает пересказ легенды:

— Knežji sin Zdravilec je pomagal še mnogim, toda njegova usoda je neznana, (Ещё многим людям помог княжич Целитель, но его дальнейшая судьба неизвестна.) — и, выдержав драматическую паузу, комментирует сказанное: — Ne bi popolnoma zaupal tej legendi. Po mojih informacijah, vampirji ne ustvarijo skupnosti. Vendar je v tem seveda nekaj resnice. (Я бы не стал полностью доверять этой легенде. По моим данным, вампиры не образуют сообществ. Однако доля правды здесь, конечно, есть.)

Лиза, пытаясь уяснить для себя всё услышанное, тихо говорит: «If he was true to his word, he must have turned himself into a vampire». (Если он сдержал свое слово, то, наверняка, и сам стал вампиром.)

Доктор, расслышав её слова, соглашается:

— Ja, mogoče je postal vampir, ampak točno to je neznano. (Да, возможно, он стал вампиром, но точно это неизвестно.)

На секунду повисла тишина. Но тут отец Тинека возвращает всех к реальности своим внушительным басом:

— Torej, smo vsi v nevarnosti. Tomaž je resnično v nevarnosti. (Получается, мы все в опасности. Томаж точно в опасности.)

Ирена спохватывается:

— In kam je izginil Tinek? (И куда это Тинек делся?)

Она встает и оглядывается: за столом темнеет пустая кухня. Заглядывает в другую комнату и возвращается, озадаченно искривив рот. Все остальные тоже встревожены отсутствием Тинека.

Но тут слышится, как хлопает дверь, а затем в комнате появляется сам Тинек в верхней одежде, а с ним светлоглазый парень лет двадцати пяти. Парень тоже в верхней одежде, но, видимо, по улице он шел без шапки — его тёмные волосы и роскошные усы намокли от снега.

Мать Тинека переводит дух:

— Ah! Torej, tam si bil! Hvala, Štefan, da si ga pripeljal! (Ах, вот где ты был! Спасибо, Штефан, что привёл его!)

Штефан, снимая куртку, отзывает голосом, в котором чувствуется явное недоумение:

— Ni za kaj! Bolje, da povejte, kaj se dogaja? Oče se ne oglaša. In Tinek iz nekega razloga govori o nekih vampirji. (Да, пожалуйста! Лучше объясните, что происходит? Отец не отвечает. А Тинек, почему-то, говорит о каких-то вампирах.)

Ирена, отец Тинека и сам Тинек начинают одновременно что-то говорить, и понять их путанные объяснения совершенно невозможно. Отчего недоумение Штефана только усиливается, и он только и может, что молчаливо переводить непонимающий взгляд с одного говорящего на другого да растерянно потирать усы. Вперед выступает доктор:

— Dovolite, da pojasnim. Doktor Tacij Peklič, (Позвольте мне объяснить. Доктор Таций Пеклич.) — с этими словами он протягивает Штефану руку, и тот отвечает рукопожатием.

Часть II

Ночь

Серо-синее. Сумеречное. Вид от первого лица. Целует полугодовалого ребёнка и передает его молодой женщине. Она прижимает темноглазого младенца к груди. Женщина одета просто, но не по-крестьянски, голова её покрыта. На груди затейливый круглый крест. Лицо женщины напряженное и даже испуганное, в беспокойных синих глазах блестят слёзы.

В чёрном тоннеле мелькают огни и чьи-то фигуры. Люди бегут. При слабом красноватом свете факелов всё же заметно, что люди вооружены луками и мечами.

Бежит по каменной лестнице. Вокруг уже гораздо светлее. Слышны топот ног, лязг оружия и чьи-то громкие испуганные голоса.

Каменные стены сменяются дверными проёмами, и наоборот. Мимо проносятся неясные силуэты. Доносятся дикие крики.

В просторной светлой комнате перед широким ложем, на краю которого сидит женщина в богатом красном одеянии. Её голова с тяжелыми тёмными косами опущена. Внезапно она выпрямляется, и становится видно разрастающееся тёмно-бурое пятно под её руками, прижатыми к груди. Из приоткрытого рта сочится густая чёрная кровь. Молодое лицо женщины искажается, она кричит.

***

Бэла, вздрогнув, просыпается. Она в машине. За окнами непроглядная тьма. Рядом — Паша, он что-то просматривает в телефоне. Даже в слабом белёсом свете телефонного экрана заметно, что лицо Бэлы блестит от пота. Она садится прямо и оборачивается. На задних сиденьях пусто. Бэла смотрит вперед, но там один Даниель. Он постоянно проверяет маршрут по навигатору. За лобовым стеклом виден только свет фар и кружащие в этом свете бесконечные хлопья снега. Автомобиль двигается очень медленно. Бэла растерянно вертит головой и ёрзает на месте.

Паша замечает, что Бэла проснулась:

— О! С добрым утром! Вообще-то, пока ещё ночь.

Заметив её волнение, добавляет:

— Да не дёргайся ты так! Проверяет обстановку.

— В такую метель!?

Паша безразлично пожимает плечами:

— Он местный, не заблудится.

Бэла привстает, чтобы обратиться к Даниелю, но тут машина тормозит, и на переднее сиденье садится Драган.

— Res je, to je prava pot. Samo grad ni razsvetljen, — сообщает он по-словенски и сразу же поясняет для Паши: — Всё правильно, это та дорога. Просто замок не освещен.

Даниель, нажав на газ:

— Čudno! Verjetno zaradi sneženja ni elektrike. (Странно! Наверное, из-за снегопада нет электричества.)

Бэла, придвинувшись к передним сиденьям:

— Мы на месте?

Паша, оторвавшись от телефона:

— Уже минут сорок тут кружим. Я начинаю думать, что в такую погоду мы одни сюда сунулись. Гром, небось, где-нибудь в тепле отсиживается.

Драган, не оборачиваясь:

— Вряд ли.

— То есть без вариантов? — уточняет Паша.

— Гром не поедет сюда в одном случае: если я допустил ошибку.

Вмешивается Даниель:

— Verjemi mi, ni naredil napake. (Поверь, ошибки он не допустил.)

Паша всё равно продолжает:

— Ну, не знаю… У него и в России, наверняка, есть места, где спрятаться.

Драган отвечает, но без полемического запала:

— Теперь нет.

Встревает Бэла с эмоциональной ремаркой:

— Как ты не понимаешь?! Драган убрал всех громовских бугров. И землю его уничтожил. Теперь ему некуда деваться и не на кого положиться, он сам должен ехать за землей!

Паша фыркает:

— За землей? — и возвращается к спору: — То есть ты уже давно охотишься за Громом, но он ничего не подозревал?

Тут снова вмешивается Даниель:

— Ja, ni zavedal. Dragan vama ni povedal. Operacija je bila le genialna — bliskovit in hkraten napad na vse njegove skladišče. Dragan je načrtoval in sledil, jaz sem koordiniral in pobral ljudi. (Да, не подозревал. Драган вам не рассказал. Операция была просто блеск — молниеносный и одновременный удар сразу по всем его схронам. Драган разрабатывал и выслеживал, я координировал, подбирал людей.)

Бэла дает вольное переложение для Паши:

— Они сначала тихо всё разведали, а потом напали сразу по всем фронтам.