Ома Дзидай (СИ) - Коробов Андрей (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
– Понятно, – Я оглядел через проём улицу. – Никого нет, проходи.
– Есть.
Сон Кю Ран направился в сторону темницы.
Я хотел пойти следом. Но вдруг обнаружил что-то у проёма, блеснувшее в свете заката. Пришлось склониться, чтобы пальцами подобрать… волос. Довольно длинный.
Вытянув его, в тени тясицу я понял, какого он цвета.
– Зеленый, – прошептал я, сощурив глаза.
[1] Вакидзаси – короткий меч, носимый в паре с катаной.
[2] -сан – нейтрально-вежливый именной суффикс.
[3] Прообраз Чонгына – Корея.
[4] Ронин – деклассированный самурай феодальной Японии.
Часть вторая. Дурная Кровь (2-4)
Глава восьмая. Перепутье
Тем же вечером
Я, Мидори
Время вечери. Стол прогибался от обилия блюд. Домочадцы с удовольствием уплетали ужин. Урагами Хидео ограничился пиалой риса и масу[1] саке.
За приёмом пищи семья вела беседы, но мы с даймё не участвовали. Он вмешался, когда супруга вспомнила о бродячем монахе.
– К нам ведь приходил паломник. – Она потянулась палочками к блюду с сашими[2]. – Что-то я его не вижу.
– Он искал другого монаха, который обожает гостить у землевладельцев. Хотел знать, не было ли его тут, – врал правитель Фурано. Весь ужин он смотрел только в мою сторону. – Ушел ни с чем.
– А сам остановиться здесь не пожелал?
– Он предпочёл нам общество знакомого торговца.
– Невежливо ты поступил, – проглотив кусочек сырого окуня, посудила она. – Почему не уговорил остаться хотя бы на ужин?
– Было бы невежливее принуждать, – небрежно отозвался даймё и допил саке.
Раздражённость не прошла мимо жены. Она отстала от мужа.
Пробуя всю еду понемногу, украдкой я поглядывала на отца. Он читался легче свитка на хирагане, потому что я всё знала! Каждое движение, туманный взгляд, подёргивания губ несли немое послание: Нам надо поговорить.
Он догадался, что я подслушивала. Пускай. Мне ничего не угрожало. Наоборот…
– Было очень вкусно! – произнёс даймё и вышел из-за стола первым.
Потом и я покинула зал. Урагами Хидео расположился в саду.
Дневное светило занырнуло за горы. Оно обещало вернуться в Бинсо рано утром. Укрытая синим ветром, долина мерно засыпала под покровом ночи.
Взору открылось далёкое и холодное Наднебесье – тысячи белых звёзд. Они вызывающе подмигивали всем наблюдателям. Во главе их стояла пупырчатая луна. Сегодня краешек её был бережно срезан тенью. Свет посеребрил всё вокруг.
Правитель Фурано сидел на пятках, лицом к единственному памятнику в замке. Каменное изваяние я видела и раньше – оно появилось задолго до моего рождения. Но спросить о нём у отца так и не довелось. Предлог не находился.
Сосредоточенная мина. Размытые черты. Доспехи самурая. Стойка полубоком. Катана наготове. Благородный воин. Погибший на войне Урагами.
Воздух гудел, заглушая шаги. Налюбовавшись ночным небом и таинственным садом в свете луны, я приблизилась к отцу.
Не оборачиваясь, хозяин замка спросил:
– Ты всё слышала?
– Да. От и до. Как узнал?
– Волос нашёл.
– Повезло-то как. – Я хмыкнула.
Становилось любопытно.
– Не ожидал от тебя такого. А следовало бы, – рассуждал Урагами Хидео. – Сёгун приказал ехать в Фурано целенаправленно?
– Да. Хотел, чтобы я последила за вами немного.
– Что ж, не судьба. В этом дне всё так нелепо сошлось. Кто бы мог подумать. – Он развернулся и спросил напрямую: – Когда намерена сдать меня?
Полное безразличие на лице. Отец будто не боялся за будущее семьи. В замке я не провела и полного дня. Но по мере бесед я узнавала даймё заново. Такую неоднозначную личность ещё поискать надо.
Я пожала плечами.
– Пока не решила. Как только, так сразу.
– Совсем не в духе шиноби, – рассмеялся отец. – Вы можете столетиями упорно следить за человеком. Прикидываться крестьянами, юдзё, торговцами, гейшами. Но когда что-то находите, вас и след простыл. А тут всё иначе…
– Чего торопиться? – усмехнулась я, скрестив руки на груди. – Ты повязан, как ни крути. Убьёшь меня, уйду я – Коногава Дзунпей всё равно узнает, что ты не чист.
– Это точно. Аж смешно…
– Чем ты ему не угодил?
– Давно так повелось, – буркнул отец. – Никак не может оставить в покое.
Он негодующе вздохнул. Поглядел на памятник и погладил сырой камень по руке. – Опять же, я расскажу. Намерена слушать?
– О, с удовольствием, – лениво отозвалась я. – Ещё бы узнать, что было в тясицу. Желательно в мельчайших подробностях.
– Это можно, – легко заявил Урагами Хидео. – Лучше рассказать родному человеку в спокойной обстановке, чем гончим Коногава с ножом у горла. Не так ли?
– Соглашусь, – ответила я раздражённо.
Нашёл же он время вспомнить о кровной близости.
– Вот и славно! – рассмеялся отец.
Он похлопал по траве близ себя, любезно приглашая сесть рядом.
– Давай-давай, нечего стоять. Неприлично так вести беседу.
– Кого ты учишь, а? – Я была ошарашена его никчёмными наставлениями. – Мне уже тридцать пять. Я первая куноити Мэйнана…
– Вот именно! Тебе всего тридцать пять. Девочка ещё, – не унимался отец, беззлобно ворча. – Садись уже.
– Ладно-ладно.
Застенчиво придерживая края юкаты, я устроилась в шаге от него.
– Что это за памятник?
– Рад, что спросила, – начал Урагами Хидео издалека. – Случай в тясицу, как и неприязнь Урагами и Коногава, тесно связаны со временем, когда его поставили. Почти.
– Да ладно?
Шиноби не задают лишних вопросов – только берут и делают. Лично мне ничто человеческое не было чуждо.
– Слушай-слушай! К твоему сведению, мне уже четыре тысячи двести двадцать шесть лет, три с лишним тысячелетия из которых я управляю ханом…
– Ого, мне до твоего возраста ещё жить да жить!
Дразнить отца стало для меня особой забавой.
– Уж постарайся, дочка! – не отставал он. – Я пережил Сэнго́ку Дзида́й[3]. Засвидетельствовал становление бакуфу. Между ними имела место Кудза́нская[4] война. Мне даже довелось поучаствовать.
– Никогда не слышала.
– Так куда вам, шиноби, голову забивать? Да и давно это было. Мэйнан объединился. Ханы прекратили вражду. А даймё – ходить по головам друг друга. Однако в воздухе продолжало витать напряжение – вот-вот потушенный пожар разгорится опять. Народ привык убивать. Правительство желало выгодно отвлечь его и попутно обезопаситься от переворотов. Поход на Мино́лию[5] посчитали наилучшим способом.
– Ты имеешь ввиду Большую Землю?
– Да. Под ней подразумевается Минолия – царство, которому нет конца и края. Мы выбирались только туда. Сейчас наша страна успешно с ней торгует. Но так было не всегда. Раньше то и дело пытались оторвать кусок от Минолии. На островах тесновато.
– Не задумывалась над этим.
– Не удивлён. Сотни тысяч самураев. Знамёна всех благородных домов. Впервые за долгое время наши люди вновь отплыли к чужим берегам. Среди них были и Урагами…
– Как было на войне?
– Как на войне. – Прозвучало исчерпывающе. – Поплыл я и два моих сына-военачальника. Китано – старший. И Рю – помладше.
Усталый вздох. Глаза даймё залили слезы, и он смахнул их. Не принято господину показывать слабость. Рот скривился в грустной улыбке, подаренной воспоминаниями.
– Это дети от первой жены?
– А как же! От Фумико.
– Её ты тоже не любил?
– Отнюдь. Наш союз не был договорным в отличие от последнего. Это ли не счастье? Когда женился, выбирать за меня было уже некому. И сыновья получились достойные. Воспитаны, как предписано бусидо. Очень ими горжусь.
– Кому из них поставлен памятник?
– Ваяли с Китано, – пояснил хозяин замка. – Война длилась порядка двадцати лет. Чонгын и часть Южной Минолии лежали в развалинах. Мой первенец дрался отважно. Он преданно служил стране. Хоть и потерял веру в путь, который выбрали её правители.
