Первый полёт кукушонка (СИ) - Ронис Тай (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
- Расследование по заказу гильдии. Пустяковый проект.
Эта часть, похоже, была не слишком интересна Эби, но коротать время, разделывая тушку третьей птицы, было интереснее в разговоре, пусть даже в таком, и она спросила:
- Из какого ты города?
- В Гильдию меня взяли в Грэйсэнде, - сказала Сольвейг, и добавила, едва не подавившись словами от волнения: - Но сама я из Этера.
Эби и ухом не повела. Что ж, у неё наверняка много воспоминаний об этом городе, чтобы не зацикливаться на одном единственном.
- А вы откуда?
- Отовсюду и ниоткуда, - со вздохом сказала Эби, принимаясь за третью птицу. - Родилась я в Бадабэе, потом несколько лет мы с мамой жили в Уоглу - это рыбацкая деревня чуть севернее Грэйсэнда. Потом я путешествовала с номадами Таурус, затем с номадами Джемини... Позже меня взяли в гильдию в Вормруте, но мне не понравился город, и я перебралась в Зоам. Там я познакомилась с ребятами Стрилл. Сначала они взяли меня наёмником, а через несколько лет приняли в клан.
- Ничего себе, - пробормотала Сольвейг. Долго же её мать искала свое место, прежде чем остановиться! - Что же вам дал клан Стрилл, что вы, наконец, перестали метаться?
- Метаться? - переспросила Эби. Ей явно не пришлось по душе это слово. - Я путешествую, и Стрилл мне в этом не препятствуют. Я все ещё не привязана ни к одному месту, но у меня есть имя, которое меня защищает.
«Вот оно что, - грустно подумала Сольвейг, - клан даёт ощущение безопасности. Но всё равно она пытается бежать».
- А раньше у вас не было имени?
Эби нахмурилась. Кажется, Сольвейг пересекла черту допустимого для новой знакомой, и она поспешила исправиться.
- Извините, если я лезу не в свое дело. Просто... я тоже путешествую, и... чувствую неопределенность. Возможно, новое имя мне бы тоже помогло, но....
Она проглотила конец фразы. «Но кто же мне его предложит?» выглядело бы попыткой надавить на жалость. Сольвейг тряхнула головой и задумалась о том, что же ещё можно сказать, чтобы не испортить знакомство окончательно. Но Эби и сама решила проявить инициативу.
- У тебя есть сейчас имя?
Сольвейг кивнула и нервно сглотнула. Интересно, знает ли Эби имя своей дочери, которое подарила ей не она? Безопаснее было бы солгать... но какой смысл?
- Сольвейг Урун, - пробормотала она едва слышно и скосила взгляд на Эби. Та продолжала ощипывать индюшку, не запнувшись ни на миг.
- У тебя есть семья?
«Она знает, - подумала Сольвейг. - И играет в какую-то игру. Очень жестокую игру. Или нет? Но зачем тогда задавать такие вопросы?» Впрочем, Сольвейг ведь сама задала столь личную тему. Когда молчание затянулось, Эби подняла глаза от птицы и удивленно покосилась на Сольвейг.
- Нет, - сказала та, внимательно наблюдая за реакцией и с трудом дыша.
- Жаль, конечно, - с грустью в голосе произнесла Эби. - Но никогда не знаешь, как лучше: с семьёй или без.
Сольвейг подавила вздох. Стоило ли продолжать разговор? Он шёл как-то коряво, и она не была уверена, что это подходящий момент, чтобы всё рассказать. Но им никто не мешал, тема была затронута. Другого такого случая может и не представиться.
- Если всё-таки предположить, что дракон рождается из вулкана, это объясняет, почему он такой злобный и агрессивный. У него нет ни отца, ни матери, которые могли бы подарить ему заботу и любовь.
Эби фыркнула.
- А может, у него есть родители, и он такой злой, потому что они оба - драконы, - сказала она. - Ты что, правда считаешь, что все сироты - отморозки и сволочи?
Да, сравнение было неудачным, Сольвейг это признавала. Она не считала себя плохим человеком.
- С тобой дурно обращались в приюте? - спросила Эби.
«Точно знает. Но неужели её это вообще не волнует? Она так спокойна...» Сольвейг отрицательно покачала головой.
- В таком случае не зацикливайся на том, что у тебя нет семьи. Если она тебе так нужна - создай новую. Ты, вроде как, уже доросла.
- Я этим и занимаюсь, - тихо сказала Сольвейг.
Эби покачала головой.
- Тогда ты ошиблась местом и временем, девочка. Охотники тебе в этом не помощники, поверь мне.
- Я не ошиблась, - сказала она твёрдо. Ну всё - сейчас или никогда. - Так уж случилось, что я знаю имя моей мамы. Она была знакома с воспитателем из моего приюта. И первые несколько месяцев, после того как оставила меня, присылала деньги. Странно, что она не знает моего имени.
Сольвейг не решалась посмотреть в лицо Эби, но боковым зрением она заметила, что та замерла. Довольно долго они обе молчали и не шевелились, а потом...
- Объяснись.
Сотня мыслей вертелась в голове у Сольвейг, но ни одну из них не следовало подпускать к языку. Дело сделано. Возможно, его можно было сделать аккуратнее и красивее, но дело сделано.
- Я не буду навязываться, - сказала она, поднимаясь. - Ты теперь знаешь - решай, что с этим делать.
Сольвейг хотела уйти, но Эби её окликнула.
- Погоди, - голос её звучал спокойно, но немного сипло. - Что я, по-твоему, должна делать? Я все решила семнадцать лет назад, и менять ничего не собираюсь. Я сделала для тебя все, что могла, правда. Я вижу, что Део и Янг позаботились о тебе. Чего ты хочешь от меня теперь?
Сольвейг чувствовала головокружение и сжимающую боль в груди - такого с ней раньше не было. Интересно, а может человек умереть от разрыва сердца в семнадцать лет?
- Немного... времени, - сказала Сольвейг, задыхаясь. Слезы текли ручьем, и она не хотела и не могла их скрыть. - Внимания. Участия. Что там ещё родители дают своим детям...
Эби смотрела на неё озадаченно. Смотрела довольно долго, и Сольвейг никак не могла разгадать, о чем же думает её мать. Она даже не могла разглядеть толком её лица из-за слез.
- Не надо было присылать деньги. Это дало тебе ложную надежду.
Она смотрела на Сольвейг ещё несколько секунд, потом покачала головой и вернулась к ощипыванию индюшки.
Глава 4
- Эй, Соль, ты весь день собираешься дрыхнуть? Подъём!
Голос Пагрина доносился как будто со дна колодца, Сольвейг едва его слышала. Полночи она ворочалась, не в силах согреться и заснуть, её мучили ужасные мысли и чувства. Единственное, чего она хотела - заснуть, а утром проснуться и понять, что разговор с Весенней Эби ей только приснился. Пусть это будет кошмаром, пусть всё окажется не так! Но сон, как назло, всё не шел, а воспоминания крутились и крутились в голове, не желая укладываться. Сольвейг не знала, чего ожидала от женщины, которая её родила. Радости встречи? Возможно. Хотя если бы Эби хотела с ней увидеться, она знала, где её найти. Дружелюбия? Да, пожалуй. Ведь Сольвейг знала, как большинство матерей любят своих детей. Она наблюдала это сотни раз в городе, на улицах. Ей рассказывали об этом другие дети осиротевшие в более взрослом возрасте, а то и вовсе находившиеся в приюте временно, пока за ними не приходил кто-то из родственников. Они рассказывали, какими мамы были хорошими и заботливыми, и как сильно им будет их не хватать. Раскаяния? Да, однозначно. В приюте было много таких, кого родители оставили намеренно, и все они знали только одно: это был дурной и предосудительный поступок. Но дети всегда находили оправдание своим матерям. А вчера Сольвейг поняла, что все её глупые выдумки были ошибочными.
- Сольвейг, надо собираться! Дракон сам себя не выследит!
Под утро, когда ей, наконец, удалось забыться в полудрёме, ей снился дракон. Он был очень холодный, но маленький, в сотни раз меньше того чудовища, что обосновалось в Третьем Брате. А может, он действительно не так велик, как Сольвейг запомнила? И хотя все предыдущие ночи Снежок являлся к ней в кошмарах, теперь она почему-то не могла вспомнить, на что он похож. Мысли путались, обрывки вчерашнего разговора смешались с тем, как Сольвейг его воображала ранее. «У него есть родители, и он такой злой, потому что они оба - драконы», - вспомнила она вдруг слова Эби. Снежок действительно был злющим, Сольвейг вдруг вспомнила его черный глаз. А Эби не была злой. Она была равнодушной. И кем стала её дочь?
