Кольцо Кощея - Михайлов Михаил Михайлович (книги бесплатно TXT) 📗
Как только Баюн избавился от соперника, он немедленно подхватил цепь, что длиннющим золотым питоном проблескивала в траве, и принялся наматывать ее на дуб, бегая вокруг ствола.
На втором его круге я пришел в себя, выпутался из мелкого, но приставучего кустарника и наступил на цепь, когда Баюн промчался мимо. Металлические гладкие кольца в мохнатых лапах не удержались, и кот проскочил по инерции несколько метров пустым, пока смог остановиться. Развернувшись и заметив меня возле цепи, он поднял шерсть дыбом и с диким мявом метнулся на меня… чтобы снова повиснуть в воздухе. На этот раз я решил воспользоваться магией.
– Ну, – потирая ладони от одержанной победы, я стал прохаживаться вокруг кота, который извивался в воздухе, – теперь колись – зачем мою цепь захотел стащить?
– Это моя цепь! Моя!! – закричал котяра, силясь дотянуться до меня и цепи. – Ты не имеешь права, Кощей, забирать ее у меня.
– Цепь золотая? – поинтересовался я, царапая ногтем одно из звеньев, и сам же ответил на вопрос: – Золотая. А все золотые предметы должны лежать у меня в сокровищнице.
– У нас договор!!! – еще пуще задергался и повысил децибелы Баюн, когда увидел, что я стал собирать цепь с земли.
– Это какой же? – Я так удивился, что выпустил золото из рук, чтобы подойти поближе. – Ничего про договоры не знаю, так что не вешай мне лапшу на уши.
– Я твой сундук храню на вершине этого дуба, – уже потише добавил кот и с искоркой надежды посмотрел на меня. – Верни цепь, а?
Я поднял голову, пытаясь рассмотреть тот загадочный сундук, что был моим, но хранился не в сокровищнице, а этим пушистым колобком в полоску. Сквозь ветви и листву рассмотреть нельзя было не то что сундук, но и целую мебельную стенку.
– Что за сундук? – поинтересовался я с любопытством.
– С твоей иголкой, – поведал мне Баюн. – Той, что в утке, а утка в зайце, а заяц в сундуке.
Я еще раз честно попробовал высмотреть хоть что-то на дереве, но быстро сдался. На таком дубе можно спрятать целый гардеробный склад с продукцией и не найти. Правда, слова про иголку, в которой якобы спрятана моя смерть, заставили задуматься. Если Баюн и в самом деле честен, то обижать, пусть ради такой длинной (не меньше ста метров, толстой, с радующим сердце и глаз блеском) цепи, будет нехорошо. Пока я размышлял, котяра прекратил свои трепыхания и смотрел на меня с надеждой. Я даже решил было, что он скопирует знаменитую мордочку «Шрековского кота». Но через минуту разочарованно перевел взгляд на цепь. То ли местные коты не привыкли лебезить и унижаться, то ли заграничные аниматоры постарались на славу…
Вид драгоценного предмета вновь пробудил во мне золотую лихорадку. Здравый рассудок поборолся с жадностью и был забит, затоптан и запихнут в темный и сырой закуток.
– Фиг с ним, с этим сундуком! – отмахнулся я от кота и взвалил цепь на плечо. – Я бессмертный, и никакие иголки мне не страшны – это сказки для доверчивых простаков.
Баюн снова превратился в огромный пушистый шар и выпустил когти, стараясь дотянуться до меня. Шипением стал сильно смахивать на компрессор, спускающий воздух. На мое счастье, вся волшебная сила осталась при мне, и кот продолжал висеть в воздухе.
– Доберусь до замка, – пообещал я Баюну, – освобожу. А пока ты только мешаться будешь.
В ответ послышались угрозы и фырканье. Хе, хорошо, что еще до оскорблений не дошел.
– Кощей, ты тиран и деспот! – вразрез с моими мыслями раздались крики котяры. – Сатрап и вор!!! Цепь верни!!!
На этот раз, когда мне никто не мешал, работа пошла ходко. Всего лишь десять минут, и вся длинная золотая змея лежала возле моих ног. Эх, хорошо-то как! Именно такие минуты я и люблю – странная «золотая» зависимость пугала, но и кайф предоставляла необыкновенный, когда я пополнял свое подземелье новыми сокровищами.
Я появился в замке, обмотанный цепью, как мумия бинтами, причем больше половины ее ползло следом, и сразу наткнулся на Ягу. Та расположилась на лавочке в компании с Лихом и щелкала семечки.
– Опять Баюна ограбил! – всплеснула бабка руками, распознав цепь. – Ох, не надоест же тебе, Кощей, за золотом гоняться.
Отмахнувшись, я торопливо направился в подвалы, желая как можно скорее выгрузить пополнение своей казны. Правда, слова про «опять ограбил» краем дошли до моих ушей, заставив чуть-чуть призадуматься. Но только чуть-чуть…
Лишь через пару часов я смог вылезти из подземелий и отправиться на кухню перекусить. Заодно и поинтересовался насчет странной фразы, зацепившей меня.
– Бабуля, – прочавкал я, щедро откусывая от пирога с малиновым вареньем и запивая горячим чаем, – а что вы там про цепь говорили?
– Сначала прожевать надобно, а только после ентого и спрашивать, – покачала головою Яга.
– Так я буду есть и слушать, – привел я веский, на мой взгляд, аргумент. – Уши в еде участия не принимают…
– Ладно, – махнула рукою Яга, – расскажу. Хотя там и рассказывать нечего. Кот Баюн считается охранником сундука Кощея с его смертью. Сундук тот висит на огромном дубе, самом старом в лесу. На том дубе Баюн тренируется в сказаниях и песнях, двигаясь по золотой цепи.
– А откуда она у него? – поинтересовался я, позабыв о своем обещании молчать.
– А кто ж его знает, – пожала плечами Яга. – Еще первый Баюн, прапрапрадед нонешнего, вбил себе в голову иметь такую цепь. С тех пор это у них семейное – ходить по цепи и песни горланить, охраняя сундук.
– А как часто он там появляется? Я же, что ни день, вижу его в замке.
– Чары у него такие, – ответила бабка. – Может Баюн в единый миг переноситься из любого места к дубу могучему.
– Интересненько, – призадумался я, гадая над тем, как пристроить такую способность одного из подчиненных к делу. – А он только к дубу может переноситься?
– Да, – разом разрушила мои планы Яга, – только к дубу. Даже от него он вынужден добираться пешочком. Но тут у него есть договоренность с Лешим, который ему тропочку короткую открывает.
Невезуха, блин. А с Лешим я только поссорился… Надо же было этому пеньку с шишкой вместо носа оказаться на том месте, куда я булаву откинул! Сам же виноват, этот Леший, а на меня решил обиду спихнуть… Редиска!
– Жаль, – искренне вздохнул я и принялся от огорчения уплетать кашу с медом, так сказать, стресс заедать. – А што штамм ш щепчьюу?
– Чегось? – поднесла Яга ладонь к уху. – Не пойму я тебя, Кощей.
– Говорю, – проглотив очередную порцию, перевел я свою абракадабру, – что там с цепью? Почему ее Кощеи воруют?
– Так она ж золотая, – удивилась бабка, – вот все Кощеи и тащат ее в подземелье. После такого бедствия Баюн переносит дуб на новое место и заказывает новую цепь.
– Переносит? – не поверил я.
В голове появилась картинка, как пухлый Баюн, ухватив за цепь и перекинув ее через плечо, тащит из земли огромный дуб, выдирая его корни из земли. Перетаскивает через весь лес и лапами закапывает его на новом месте. От такого видения у меня возник смех, и стоило больших трудов перевести его в небольшое фырканье.
– Ну, не сам, конечно, – поправилась Яга. – Ему Леший помогает.
– Уф, – произнес я, – успокоили. А то я поверил в такую силушку богатырскую у нашего мышелова, что под силу дубы вырывать и на новое место переносить.
– Нет, – усмехнулась бабка, – на такое способен только Дубыня из волотов.
– А это кто такой? – спросил я, услышав про нового персонажа. – Тоже из моих подчиненных, из нечисти? Тогда почему не видел в замке и не слышал до этого дня?
– Нет, Кощей, – покачала головою бабка, – ентот тебе не подчиняется, ентот все больше за простой люд радеет. Волоты – это великаны на Руси, мало их, и спокойные очень. Но в гневе страшны и яростны: не раз бивали разные орды, что шли на русские земли. Дубыня – самый известный из них и живет в наших лесах. Вот только показывается мало.
– А почему – Дубыня? – поинтересовался я. – Дуб, что ли, полный?
Я невольно улыбнулся, представив здоровенного паренька с глупым взглядом и пускающего слюни. Бабке моя улыбка не понравилась так, что она нахмурилась и прервала веселые мысли (а и верно, что-то меня на хохотушки пробило, не к добру это).
