Кристалл Духов. Тени Вечности. Том 1 (СИ) - Свободных Алексей (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
* * *
Мир Бревир – дом лавров исстари, а ныне еще и чартов – единственный мир, который не изменился со времен сотворения. Нестабильный Ноколо, не имевший пары, как Кастос, быстро стал непригодным для жизни, Кардо еще в незапамятные времена пострадал от войны с элементалями, но стараниями богов все они изничтожены, и воздвигнуты сильнейшие печати, так что часть Кардо по-прежнему остается прекрасной цветущей землей, но пустыня быстро поглотит ее, стоит печатям рухнуть. А тысячу лет назад перестал существовать Кастос, а его мир-двойник – Бастус – по сей день отравлен пустотой Вечности. Не изменился, конечно, еще и Интерус, но о его природе мало кто знает, этот мир называют «mahoja», дословно – «низший» мир, не столько за то, что он подземелье, сколько из-за его создателя – бога зла, Надароса. И только Бревир остался в первозданной чистоте, и может именно поэтому Октави приложили столько сил, чтобы оградить его от демонов. Говорят, скрепив этот огромный мир печатью, сравнимой лишь с той, что сдерживает пустыню в Кардо, Конрад вскоре распрощался с жизнью. Много слухов было о его смерти, никто не знает, из-за чего погиб величайший из магов, но одно известно точно – память чартам заменил уже не он сам, похоже, слух о печати все же правдив. В Бревире осталась только одна долина порталов, она огромна, но в ней расположен замок Октави, так что, без их ведома в Бревир никому не пройти.
Солнце выглянуло из-за горизонта, и осветило единственную долину порталов Бревира. Вокруг заснеженные вершины гор, но тепло и зеленеет трава. Замок Октави весьма скромен размерами, если сравнивать его, к примеру, с дворцом Владыки или с замком в Айреле, он похож, скорее, на особняк, но четыре защитных башни, бойницы, и стальные ставни, спучкаюшиеся на окна по мановению руки, не позволяют называть его особняком. Родовое гнездо Октави выстроено из обычного серого камня и высотой всего в два этажа, только башни немного возвышаются над ним. Подобные строения характерны для стражей - квадратом (реже кольцом) дом замыкает в центре большой внутренний двор, куда можно попасть только из самого дома. Внутренний двор замка Октави покрывает прозрачная крыша, ведь его занимает огромная, не знающая равных библиотека.
Большой сад, прилегающий к замку с северной и западной стороны, полон фруктовых деревьев. В порядке его содержит лишь один кобольд, и на нем висят и все заботы по дому, но Ноурел одиночка, он уже тысячу лет служил Октави, ему нравился и дом, и хозяева. Он не желал видеть в замке других кобольдов.
Чуть поодаль сверкало Вакахо - "зеркальное" озеро, обеспечивавшее водой и дом, и сад. С северной стороны виднелись в сочной траве светло-серые надгробия. Кладбище занимало больше места, чем сам замок, ведь последнюю тысячу лет именно здесь покоились все Октави.
Солнце уже поднялось над горизонтом и с любопытством заглядывало в окно. Его лучи блеснули золотом на волосах спящего юноши. Он похож на вьярдов, но глаза закрыты – а глаза, главное, что определяет любого представителя Вьярдеры. Открылась дверь, и высокая худощавая фигура тенью пролегла в комнате, надвинувшись на юношу и закрыв его от солнца.
- Господин Кириллион, - сказал бархатный голос, и кто-то потряс его за плечо, - Вставайте…
- Патрик… - юноша вздохнул, открывая глаза.
- Нет, - обладатель голоса улыбнулся. Он облачен в черный костюм и накрахмаленную рубашку – так одевались дворецкие в поместьях стражей-лордов, - Вам пора подниматься.
- Я сам, Ноурел, - Кириллион пресек попытку помочь ему одеться, дворецкий привыкал, но все же, в который раз, растерялся, а через секунду снова вытянулся стрункой. Серая кожа выдавала в нем кобольда, они могли принимать любые обличья, но уже несколько сотен лет Ноурел носит обличье худого, высокого черноволосого человека, конечно, только серую кожу он не мог изменить.
- Подать завтрак?
- Да, я сейчас спущусь.
Ноурел поклонился и ушел, Кириллион, натягивая верхнюю рубашку, подошел к зеркалу, и критично осмотрел себя: пшеничного цвета волосы взъерошены, большие голубые глаза – красивые, но заспанные, отягощенные двумя мешками. Кириллион высок и манерой держаться похож на Александра – в общем-то, он и старался быть похожим на него. Обворожительная, но искренняя, детская улыбка нравится и женщинам, и мужчинам – не удивительно, что его так быстро полюбили: вряд ли какого-нибудь старый и страшный проходимец стал бы любимцем публики, пусть он и тот, о ком говорило пророчество. Красивая, располагающая к себе внешность только помогала Кириллиону в нелегком деле Воина. Еще три месяца назад его не знал никто, а теперь любой узнает это лицо, каждый с восхищением говорит его имя. В воспоминаниях промелькнуло еще одно зеркальное отражение.
- Поспеши, отец уедет без тебя, - сказал Патрик. Кириллион смотрел на оба отражения, поймав себя на мысли, что никогда бы не назвал себя его родственником. Русоволосый, белокожий и голубоглазый, он был полной противоположностью Патрика – смуглого брюнета с серебристыми глазами, окаймленными черным. Только у него, у старшего сына, были глаза цвета серебра… у него, и у Силины. Патрик почти полная копия отца, чему Кир несколько завидовал, но что поделать – он и не может быть похож на Александра…
- Ты не поедешь?
- Нет, - он улыбнулся, - Останусь присмотреть за долиной. Жак еще не вернулся из Грифонхолла, Ортруд и Карина уехали в Абитос, помнишь, за травами для зелий. Не пускать же гонца прямо сюда. Одевайся скорее.
Кириллион быстро спустился, Александр уже открывал портал в Бастус, когда племянник нагнал его. Глава семейства Октави своими широкими плечами загораживал портал, чтобы пройти в обычную дверь миров, открытую для одного человека, ему приходилось немного пригибать голову. Он обернулся, одарив племянника внимательным оценивающим взглядом. Глядя в эти темно-карие глаза, Кир иногда думал, почему у родителей с темным цветом глаз родились дети с глазами такого странного цвета – серебистыми, с металлическим блеском?..
Александр начал несколько злиться на бездействие племянника, его большие ноздри стали чаще раздуваться. У него крупные черты лица, что, в общем-то, не мешало им прекрасно сочетаться между собой, и даже большой нос смотрелся очень гармонично. Своей большой рукой он схватил Кириллиона и втолкнул в портал.
На полминуты юноша оказался один на земле, до горизонта засыпанной серыми камнями, но когда он уже хотел зайти обратно, появился сам Александр, и чтобы скрыть свой страх, Кириллион не нашел лучшего способа, как завести разговор.
- Как вы найдете ее тело?.. – спросил он как можно более непринужденно.
- Понимаешь, Кир... – начал свой неизменно обстоятельный ответ Александр, - Ты знаешь, на роду Октави семейное проклятие, или заклинание, называй как хочешь. Когда отпрыск нашего рода умирает, его тело совершает последнее в своей жизни перемещение - в могилу. Над могилой вздымается черный крест из магического дыма. Редкие Октави погибают от старости в своей постели, а, вернее, эти «редкие» - потомки Флоры, твоей праматери.
Кириллион ощутил стыд, и невольно опустил глаза, а Александр, сделав вид, что не заметил этого, продолжил.
- Октави должен быт погребен в родовой земле, так его никогда не поднимут некроманты, но самое главное – он обязательно попадет на Южную Сторону, вот для чего Конрад придумал это заклятие.Но есть земли, на которых оно не действует – проклятые земли. Это почти весь Бастус, пострадавший от магии Хаоса – он ведь не всегда был таким, каким ты его сейчас видишь, когда-то он был таким прекрасным, как Кардо. Есть еще и несколько проклятых земель в Ноколо. Если Октави погибает на такой земле, его тело и душа не могут покинуть ее с помощью заклятья, но Конрад предусмотрел это. Тело превращается в каменную статую, которую никто кроме других Октави не может ни уничтожить, ни сдвинуть с места. Силина должна быть погребена на родовой земле, иначе ее отравленная душа попадет туда, куда она заслуживает - на Северную Сторону. Но она Октави, и погибла рано, не успев натворить ничего плохого. Я должен вернуть ее, это моя обязанность. Я – ее отец.
